День цезарей  - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 80

– Ну да ладно, – сам себе буркнул Катон. Призывов к патриотизму было, видимо, недостаточно. Надо что-нибудь более близкое и доходчивое. Префект поднял руки и взмахнул, взывая к тишине. После чего заговорил размеренно и веско:

– Скажу вам, братья, то, что мне известно. Эти заговорщики не только предали своего императора. Они думают предать еще и нас. Вдумайтесь: они хотят распустить преторианскую гвардию и разослать нас по легионам!

На этот раз отклик был более оживленным: кто-то изумленно ахнул, кто-то возмущенно взревел. Взяв это на заметку, Катон снова призвал к тишине.

– Да, братья. А что еще хуже, они хотят лишить нас выплаты, обещанной Нероном каждому преторианцу вот на этом самом месте! И подлый план этих изменников дошел до слуха нашего императора. Так же, как и вы, он вознегодовал и послал меня сказать вам, что помнит и сдержит свою священную клятву сделать ту выплату, да еще и присовокупить к ней! И клятва эта, сказал он, тверда как скала, на которой стоит Храм Юпитера. Каждый из вас, кто считает себя собратом Нерона, будет щедро, истинно по-братски им вознагражден. Он клянется в этом! Вы с ним, братья?

На этот раз его слова оказались встречены приветственным ревом, и уже сотни людей потрясали копьями, так что плац сделался похож на водную рябь в непогоду.

Катон простер руки к небу:

– Вы с ним, братья? Так назовите его имя! Пусть его услышат наши враги и ужаснутся, зная, что мы верны императору нашему Нерону!

Плац взревел тысячами глоток. «Нерооон!» – эхом отлетало от стен лагеря и прилегающих построек, крепчая в громовом крещендо. С хором слился и Катон, взмахами кулака внося в скандирование ритм. Спустя минуту он опустил руку и, медленно шагнув назад, к собранным на помосте трибунам, и обведя их светло-стальным взглядом, заговорил властно и строго:

– Там внизу, на плацу, заговора нет. Эти люди разорвут любого, кто не будет проявлять абсолютной верности императору. А его здесь на данный момент представляю я. Есть ли среди вас кто-то, готовый оспорить мое главенство над преторианской гвардией?

Возражать, во всяком случае вслух, никто не решился.

– Хорошо. Тогда готовьтесь выслушать мои приказы. И обеспечить их выполнение до последней буквы. – Он сделал паузу, еще раз оглядывая собравшихся. – Среди вас я не вижу трибуна Криста. Где он?

– В лагере его нет, – за всех ответил Тертиллий.

– Вот как? Где же он?

– У него приказ: с рассветом взять с собой половину когорты к Фламиниевым воротам.

– С какой целью? – подступив на шаг, спросил Катон.

– Обеспечить почетный караул легату Пастину при его вступлении в город. Во всяком случае, так он сказал.

Катон поджал подбородок. Значит, все-таки поздно. Нарцисс со своей кликой все же успел открыть Пастину вход в город, и теперь весь его легион вторгся в Рим для захвата власти.

Прежде всего необходимо было отвоевать Фламиниевы ворота – задача, которую Катон мог доверить лишь одному подразделению: своей родной Второй когорте. В поддержку себе он решил взять еще и Третью, возглавляемую Тертиллием; остальные были в основном разосланы по другим городским воротам, если изменники на них посягнут. Оставшаяся Десятая когорта была отряжена на охрану императорского дворца.

– Зачем брать с собой Тертиллия? – недоумевал Макрон под дробный перестук калиг.

Сейчас когорта быстрым маршем шла по улице, вьющейся по вершине Виминальского холма. На местных вид преторианцев действовал устрашающе, и они спешили укрыться в дома.

– Есть такая поговорка: «Держи друзей поблизости, а врагов – еще ближе». Вот я Тертиллию и не доверяю.

– И это причина давать ему прикрывать наши спины?

– Если я хотя бы почую измену, то лично зарублю его мечом, а командовать Третьей поставлю кого-нибудь другого. Ну, а пока прибереги свое дыхание для врага.

Бесспорно, не самый учтивый способ прерывать разговор, но ум сейчас поглощен был взвешиванием расстановки сил. Дело в том, что укрепления Рима существовали только на словах. Город вот уж две с лишним сотни лет как вырос за пределы Сервиевой стены ^[49], и хотя она все еще стояла, но, в сущности, перестала таковою быть, так как приспособилась под другие строения. Оставались и воротные башни, но живущие в них солдаты городских когорт годились лишь для разгона уличных потасовок, но никак не для обороны Рима от закаленных в боях легионов. За периметром старой стены город через Пинцианский холм ^[50] растягивался вниз до самого Тибра, и, пожалуй, единственным тамошним препятствием на пути Шестого легиона были платные ворота на Фламиниевой дороге, вблизи реки. Они, вкупе с неглубоким рвом и парой сторожевых башен, служили для сбора податей с проезжающих в обе стороны. Если вовремя не помешать, то легат Пастин попросту смахнет городские когорты и по Фламиниевой дороге двинется в сердце Рима. Это продвижение способна застопорить лишь стена с Фламиниевыми воротами. Здесь и определится успех или провал заговора. А с ними жизнь или смерть маленького Луция…

Мысль о сыне подстегнула, и мелькнул соблазн приказать людям перейти с шага на трусцу. Однако, в отличие от наймитов, разогнанных благодаря германцам, воинство Пастина было тяжеловооруженным, так что для преторианцев оказалось жизненно важно сберечь силы перед тем, как выйти на врага.

Также не давала покоя мысль о том, как там император со своими сановниками противостоит другим элементам заговора и в чью вообще пользу складывается борьба. Может, Нерона уже и в живых-то нет, а с ним и Палласа с Бурром и иже с ними, а ты поспешаешь лишь затем, чтоб ввязаться в тщетную битву с легионерами… Несмотря на все свои словеса о верности и чести, произнесенные с помоста, Катон, если что, вполне был готов переметнуться с одной стороны на другую, как только станет очевидным, что верх одержали заговорщики. Если вдуматься, ничто так не растлевает душу, как цинизм своекорыстных политиканов, чья свара лишь ознаменуется зряшной потерей сотен жизней его, Катона, боевых товарищей. А ведь никакой офицер не вправе посылать своих солдат на бессмысленную гибель, если ее можно избежать.

Впереди показалось черепичное пространство крыши Форума Августа ^[51]; значит, до Фламиниевых ворот уже недалеко. На конце улицы дожидались двое в туниках – преторианцы, посланные впереди колонны. Взмахом руки Катон остановил идущие сзади когорты и, направляясь на разговор с лазутчиками, поманил за собой Макрона. Где-то на расстоянии слышался приглушенный топот множества ног.