Золото Хравна - читать онлайн книгу. Автор: Мария Пастернак cтр.№ 63

— Вот он где, этот маленький народец, — улыбнулся Торлейв.

— А это их маленькие каньги, — Вильгельмина указала на три пары коротких сапожек, что сохли неподалеку от очага.

Тем временем Айли налила в деревянную миску горячей похлебки из котла, и Ени передал ее Торлейву вместе с костяной ложкой. Торлейв прочел «Benedic Domine» и, быстро перекрестившись, принялся за еду.

— Можешь ли ты спросить у нашей хозяйки, откуда она знает Стюрмира? — попросил он.

Вильгельмина обернулась к Айли:

— Торлейв спрашивает, откуда ты знаешь человека, который нас искал.

— Он из этих краев, — объяснила Айли. — Плохой человек, злой. Он не любит народ саами, гонит его прочь. Говорит, мы собаки. Три весны назад одного человека из саами убили не знаю за что. Мы нашли его в лесу со стрелой в спине — это короткая стрела Стумира, здесь их хорошо знают. Если кого поймает — побьет, такое уж не раз было. Говорит, нечего здесь охотиться, зверя бить. А как не бить зверя? Что саами есть, из чего шить одежду? Некоторые из наших ходили жаловаться человеку конунга, а их прогнали со двора. Правильно говорит наш новый нойду: людям саами здесь нет места. Надо идти обратно, на север.

— Почему же так? — спросил Торлейв, когда Вильгельмина перевела ему слова Айли.

— Мы не христиане, — отвечала Айли. — Не верим в Белого Христа. Значит, собаки, не люди, так они думают. Говорят, мы колдуем, наводим на них порчу. Я сама слышала, они это сказали про меня.

Торлейв покачал головой.

— Не все христиане так думают.

Айли пожала плечами без всякой обиды и подала миску Вильгельмине.

— Вкусная похлебка, — сказал Торлейв.

— Из чего ты это сварила, Айли? — спросила Вильгельмина. — Торлейв говорит, вкусно.

— Из рыбы, кореньев, из сосновой коры, — охотно объяснила Айли. — Это хорошо. Когда станешь его женой, клади в похлебку побольше сосновой коры, только молодой, нежной, той, что у самого ствола. Будет похлебка густая и душистая. Лепешки тоже можно так печь, в тесто клади.

На этот раз Вильгельмина не стала возражать, но Торлейву перевела только про рыбу, коренья и кору.

В поясной сумке у Торлейва помимо кошелька и точила лежало несколько липовых брусков. Он достал один, вынул нож и тут же вырезал маленькую собачку с квадратной мордой, задранным кверху хвостом и прямыми лапами. Дети с интересом следили за его действиями. Торлейв протянул игрушку девочке. Та засопела, взглянула на мать. Ай ли улыбнулась и кивнула. Быстро, точно зверек, девочка выбежала из-за занавески, схватила деревянную собачку, прижала ее к себе и юркнула назад.

Торлейва клонило в сон, лицо горело, глаза сами закрывались. Он достал Псалтырь, подаренную братом Мойзесом, и попытался прочесть хоть что-нибудь, но буквы мешались в его глазах. Откинувшись на свой короб, он мгновенно уснул прямо перед очагом. Он не слышал больше ни слова из разговора и не почувствовал, как Айли, поднявшись, укрыла его овчиной.

Айли разлила по кружкам отвар березового гриба. Прежде Вильгельмине этот напиток казался невкусным и она отказывалась его пить, но сейчас ей было неудобно перед хозяйкой. Она сделала несколько глотков. Аромат чаги и горьковатый ее привкус напомнил ей о Таволговом Болоте, о тех временах, когда она была ребенком, — она и не заметила, как выпила все.

Младшие дети, увидав, что большой гость спит, выползли из своего убежища, заговорили шепотом. Мать поставила перед ними котел с похлебкой, раздала ложки, и дети принялись за еду. Две девочки были постарше, а мальчик совсем мал, лет двух, не более. Вильгельмина с умилением смотрела на их светлые головки, маленькие руки и ноги. Девочки ели неторопливо и аккуратно, младшая продолжала прижимать к себе деревянную собачку. Малыш весь измазался, пока донес ложку до рта. Вильгельмине все больше хотелось спать, но так приятно было сидеть перед горящим огнем, пить маленькими глотками горькую чагу, слушать тихий разговор хозяйки и ее старшего сына. Вильгельмина не всё понимала, но сам звук этой речи был ей по душе.

Проснулся и захныкал младенец. Айли взяла ребенка на руки и, сев у огня, стала кормить его грудью. Маленький позавидовал братцу и тоже подошел к матери, но та погрозила ему пальцем.

— Идите все спать скорей! Не то придет Тале ^[143], заберет вас и съест!

— Я не боюсь Тале, — сказала старшая девочка и зевнула. — Я убегу от него, он же глупый.

— Все равно! — Ени поднялся со своего места. — Хоть ты такая храбрая, все равно иди спать, а то не стану рассказывать сказку.

— Расскажи, расскажи! — стали просить девочки.

— Ладно уж, — согласился Ёни и увел младших за занавеску, где они еще долго возились, переговаривались и хихикали, но наконец угомонились.

— Почему не хочешь за него? — тихо спросила Айли, кивнув на спящего Торлейва. Лицо его было бледно, темные волосы отброшены назад, высокий лоб открыт. Хмурая складка меж широких бровей разгладилась во сне. Упрямый сильный подбородок уже снова обрастал колючей щетиной, углы рта вздрагивали, но дыхание было спокойно. Сердце Вильгельмины дрогнуло от внезапной нежности к Торлейву, и она слукавила:

— Не знаю. Я просто не думала об этом.

— Не верю я тебе! — рассмеялась финка. — Он красивый, добрый, любит тебя, а ты не думала?

— Ну, думала, — неохотно призналась Вильгельмина. — Только, знаешь, у нас на юге не так все просто, как у вас на севере.

— Не понимаю! — Айли пожала плечами.

— Почему ты считаешь, что он любит меня?

— У меня есть глаза, видишь? — прошептала финка, распахнув свои светлые ресницы.

Вильгельмина улыбнулась:

— А у меня есть отец. Я должна спросить у него. Нельзя без его согласия.

— Но хотеть-то можно и без согласия, — сказала Айли. — Твой отец большой человек, добрый человек?

— Ну, да.

— Вот твой Торлейв придет да заплатит за тебя выкуп, и разве твой отец скажет хоть слово против, если он добрый человек? Или он хочет за тебя большой выкуп? — Айли отняла ребенка от груди и подняла его, чтобы он срыгнул.

— Айли, ты смущаешь меня, — сказала Вильгельмина по-норвежски. — И еще мне очень хочется спать…

— Так бери спальный мешок и ложись.

Вильгельмина так и поступила.

Еще не рассвело, когда финка разбудила ее.

— Вставай, вставай! Надо вставать, если хочешь уйти от Стумира. Я проведу вас тайной лесной дорогой. Он не найдет.

Вильгельмина села. Спалось ей неважно: в доме было дымно, от мешка шел резкий запах. И все же так не хотелось подниматься. Вильгельмина растолкала Торлейва — тот тоже с трудом разлепил глаза.