Золото Хравна - читать онлайн книгу. Автор: Мария Пастернак cтр.№ 120

Лекарь тоже коротко кивнул — это был смуглый седой человек в черном плаще с капюшоном. Лицо его показалось Торлейву знакомым.

— Местер Маурициус! — тихо позвал он.

— Постойте-ка! — откликнулся лекарь. — Вы же тот самый молодой монах! Я часто вспоминал вас.

— Я больше не монах.

— Как там ваш друг Гёде?

— Насколько мне известно, с ним всё хорошо.

Лекарь с тревогой глядел на Торлейва.

— Почему вы принимаете участие в этом беззаконии? Вы совсем молодой человек! Эти старые жестокие традиции, слава Богу, давно отжили и запрещены Папой и конунгом.

— А вы?

— Я! Кто зашьет ваши вспоротые животы, если меня не будет рядом? — отвечал он сердито.

— Начинайте уже! — крикнул Брюньольв. — Я замерз вконец! Этот молокосос может решить, будто я дрожу от страха, а не от холода!

— Погрейся у костра! — резко оборвал его Халвдан. — Истинный христианин молится пред тем, как должно свершиться Божьему суду, и просит Господа ниспослать сил правому и покарать ложь и обман. По правилам полагается сутки перед поединком провести в посте и молитве, ну да мы не можем столько ждать, не то уж кто-нибудь донесет на нас лагману.

— Так молитесь там скорее! — попросил Брюньольв.

Халвдан, пропустив его слова мимо ушей, обратился к Торлейву:

— Торлейв, сын Хольгера, где твои доспехи?

— Возможно, я и обзаведусь ими когда-нибудь, — пообещал Торлейв. — Особенно если меня и впредь с такой добротою будут принимать в Нидаросе.

Халвдан повернулся к Брюньольву:

— Тебе придется снять шлем и хауберк.

— Почему это? — возмутился тот.

— Потому что у твоего противника их нет! — отрезал Халвдан. — Не должно ни одному из вас иметь преимущества перед другим. Я прошу представить мне ваши мечи для проверки.

Халвдан осмотрел меч Брюньольва и Задиру и измерил их обрывком веревки.

— Этот клинок короче на два пальца, — сказал он, указав на Задиру. — Посему Торлейву, сыну Хольгера, предлагаю я воспользоваться другим мечом, тем, что я принес с собою.

Торлейв помотал головой.

— Я отказываюсь. Задира — меч моего отца, и не бывало такого, чтобы он подвел его или меня.

— Почему это он отказывается от разумного предложения? — пробурчал Финнбоги, сын Торстейна. — Длинный меч дает преимущество!

— Не иначе как его меч заговорен! — воскликнул Симон Топ. — Осмотри его внимательней, Халвдан! Не нанесены ли на нем какие тайные знаки?

Халвдан поднес клинок к самым глазам и изучил с обеих сторон.

— Здесь у самой рукояти, в глубине дола, выгравирована маленькая руна, похожая на молнию. Однако я плохо разбираюсь в таких вещах.

— Это Суль, — объяснил Торлейв, — солнечная руна. Первая руна имени этого меча. Снеррир, Задира — так нарек его мой отец. Он сам и нанес эту руну. Но никакого колдовства в ней нет.

— Как бы не так, — возразил Симон Топ. — Не пытайся ввести тинг в заблуждение, парень! Я-то хорошо знаю, что означает Суль. Руна сия укрепляет дух воина, придает ему недюжинную силу в бою. Меч заговорен, нет никаких сомнений!

— Видишь, — сказал Халвдан. — Есть серьезные основания не допустить твой меч к битве.

— Ладно, — вздохнул Торлейв, передавая Задиру Кольбейну. — Я все равно не собираюсь пускать в ход ни свой меч, ни твой, Халвдан, сын Иллуги, разве что для защиты. Если я проиграю в этой битве, что ждет меня?

— Осужденный Божьим судом прежде лишался мира и вынужден был либо бежать, либо погибнуть. Мы сами идем против закона, устраивая судебный поединок, и таких прав у нас нет.

— И все же?

— Мы хотим лишь одного — знать правду. Если ты окажешься осужден, мы отпустим тебя. Но я не дам никаких гарантий, что кто-нибудь из тех, кого сие касается близко, не станет преследовать тебя. Если он убьет тебя — мы поручимся за него. Если ты будешь оправдан сегодня в поединке, все обвинения будут сняты с тебя, и любой из нас готов будет прилюдно подтвердить твою невиновность. На то он и есть Божий суд.

— А Брюньольв? — спросил Торлейв Халвдана. — Чем рискует он?

— Брюньольв рискует своей службой и состоянием. Вира за сей проступок очень высока.

— Как можете вы называть это судом Божьим? На мой взгляд, хула это на нашего Господа. Он самому последнему и жалкому, самому неправому обещал милосердие и прощение. Он на стороне слабого, а не сильного.

— Так делали наши отцы и деды, — пожал плечами Халвдан. — Мы чтим их обычаи.

— Больно боек ты на язык, парень, не дорос еще учить опытных мужей, — буркнул Сигурд.

— Для поединка, стало быть, почитаете вы меня достаточно зрелым, а для разговоров с вами — нет?

Сигурд махнул рукою и отвернулся, чтобы не видеть глаза Торлейва.

Меж тем Брюньольв, ворча, стащил с себя хауберк и остался в светлом стеганом гамбезоне, из прорех которого торчали клочья серой овечьей шерсти.

— Я готов, долго еще? — спросил он нетерпеливо.

Халвдан вынул из ножен свой меч и передал Кольбейну, чтобы тот осмотрел его и убедился, что оружие не имеет изъяна.

— Славное оружие, — подтвердил Кольбейн, вручая Торлейву меч и щит. — Держи его на расстоянии, близко не подпускай. Он выше тебя — значит, будет пытаться поразить сверху. Береги голову! Его слабые места — корпус, пах, ноги. Иди на сближение и рази, а потом сразу уходи, не пускай его в ближний бой. Ты молод и ловок, обманывай его ложными атаками. То, что меч длинен, тебе только на руку.

— Поживем — увидим, — отвечал Торлейв. — Мне бы не хотелось пускать его в ход.

Он осмотрел баклер. Маленький круглый выпуклый щит чем-то напоминал измочаленную им вчера крышку от медного котла, но был прочнее, тяжелее и удобен в хвате.

— Вот Библия, — Халвдан бережно вынул из сумки книгу. — Каждый из вас должен будет принести на ней присягу. Повторяйте за мной: «Я, Брюньольв Затычка, сын Торарина, я, Торлейв, сын Хольгера из Эйстридалира, клянусь, что дело мое правое, и буду стоять за свою правоту со всею своею силой до тех пор, покуда снег на поле ристалища не окрасится кровью одного из нас. Клянусь также, что не имею при себе никакого другого оружия кроме того, что было определено договором. Никакого амулета, оберега, заклинания, магического предмета, при помощи коего смог бы я одолеть своего соперника. Клянусь, что не уповаю я ни на что, кроме Господа, в надежде доказать ныне мою правоту».

— Аминь, — пронеслось над поляною.

— Помолимся, — сказал Халвдан.

Паль, сын Паля, сорванным на ветру голосом хрипло пропел «Te Deum» ^[190].