Общество и хозяйство в Римской империи. В 2 томах. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ростовцев cтр.№ 105

Страница

У нас уже неоднократно была возможность убедиться в том, насколько близки были отношения между крестьянами и солдатами. Именно солдаты при Коммоде и Септимии Севере, а также при Филиппе и Гордиане передавали императору прошения крестьян. Фактически большинство солдат не знали и не понимали городской жизни, но они обязательно поддерживали связь со своей родной деревней, и деревенские жители видели в солдатах своих прямых защитников и покровителей. Император был в их глазах своим, деревенским императором, а не императором горожан. В главах VI и VII мы говорили о том, какую важную роль играли солдаты и ветераны на протяжении всего III в. в жизни сельских жителей Балканского полуострова и Сирии, в странах свободных крестьянских possessores, в противоположность странам мелких арендаторов или coloni, и пришли к выводу, что они и составляли настоящую деревенскую аристократию и служили посредниками между деревней и властями. Мы показали, сколь велик на протяжении того же века был приток бывших солдат в африканские деревни; описывая положение в Египте в это время, мы еще раз указали на то важное положение, которое занимали деятельные, уже отслужившие солдаты в хозяйственной жизни этой страны. Все эти факты показывают, что не все ветераны, и даже не преобладающая их часть, оседала в городах, что связи, существовавшие между деревней и армией, никогда не обрывались и что участие солдат в делах сельских жителей и их отношение к горожанам как к чужакам и врагам совершенно естественны.

Несмотря на перемены, произошедшие в конце IV в., отношения между армией и деревнями остались такими же, как и в III в. Города продолжали существовать, и, как и прежде, власти использовали муниципальную аристократию для сбора налогов и привлечения крестьян к принудительному труду. Поэтому неудивительно, что чувства крестьян по отношению к городам не изменились даже после того, как города полностью потеряли свое политическое и социальное влияние. Для жителей деревень горожане продолжали оставаться угнетателями и эксплуататорами. Этот настрой ощущается у историографов IV в., у авторов, описывающих как запад (в основном Африку), так и восток империи, в особенности у последних. Благодаря Либанию и Иоанну Хрисостому мы необычайно полно осведомлены о Сирии, в частности об окрестностях Антиохии. Одна из главных тем обоих авторов — антагонизм между городом и деревней. В этой непрерывной вражде власти не занимали определенной позиции, а солдаты объединились с крестьянами в борьбе против крупных городских аристократов. Симпатии солдат достаточно хорошо проявляются в отрывке из речи Либания de patrociniis, где он говорит о поддержке, оказываемой солдатами некоторым большим деревням, населенным свободными крестьянами, о бесчинствах, которые позволяют себе крестьяне, а также о плачевном положении городской аристократии: она была не в состоянии взыскивать с крестьян налоги, и более того, крестьяне и солдаты ей причиняли ущерб. Либанию, который сам был крупным землевладельцем и буржуа, пришлось, видимо, на себе ощутить те неприятности, которые несло с собой entente cordiale между солдатами и крестьянством. Арендаторы в одном из его поместий, возможно в Иудее, на протяжении четырех поколений не позволявшие себе никаких вольностей, взбунтовались и пытались при помощи своего покровителя, одного из офицеров, диктовать свои условия труда. Конечно, Либаний был полон досады и горечи по отношению к солдатам и офицерам. С другой стороны, помощь, оказываемую войсками деревням, нельзя объяснять одним только корыстолюбием. Солдаты провинций сами были из крестьян, и их офицеры также были выходцами из того же сословия. Поэтому они питали истинные симпатии к крестьянам и охотно оказывали помощь в их борьбе против презираемых горожан. ^[311]

Некоторые материалы об остром антагонизме между крестьянами и городскими землевладельцами можно найти и в Египте. Типичен в этом отношении документ, датированный 320 г. по Р. X., в котором один магнат из города Гермополя, Аврелий Адельф, гимнасиарх и член совета общины, подает жалобу стратегу округа. Он был наследственным арендатором (έμφυτευτής) γη ούσιχή, — человеком, который всю свою жизнь возделывал доставшуюся по наследству от отца землю. Он вложил в нее деньги и обрабатывал ее. Когда пришло время сбора урожая, крестьяне, проживавшие на территории, к которой принадлежал его участок, «с обычной деревенской наглостью» (3εωμητιχη αύθαδία. χρησάμενοι), пытались помешать ему собрать урожай. Приведенное выражение позволяет судить, насколько враждебно город и деревня относились друг к другу. Не исключено, что «наглость» крестьян объясняется их расчетом на какую-то помощь извне. Их действия могут иметь и оправдание: возможно, это был особенно алчный землевладелец, и он мог отобрать у них участок обрабатываемой ими земли, но все-таки главная их причина — глубоко укоренившаяся взаимная неприязнь между крестьянами и землевладельцами, проявившаяся в этом столкновении. ^[312]

Поэтому я нисколько не сомневаюсь в том, что кризис III в. имел не только политический, но в большой степени и социальный характер. Городская буржуазия постепенно занимала место римских аристократов. Чаще всего из ее рядов формировались сословия сенаторов и всадников. Теперь она уже подвергалась нападкам со стороны крестьян. В любом случае, именно армия под руководством императора обеспечивала развитие этого процесса. Первое выступление закончилось короткой, но кровавой революцией 69–70 гг. по Р. X., но перемены были так незначительны, что не затронули основ благосостояния империи. Второе выступление имело уже далеко идущие последствия и вело к длительному, роковому кризису III в. Закончился ли этот кризис полной победой крестьянства над городской буржуазией и формированием совершенно новых условий в обществе?

Страница