Звонок – ты!
– Привет, – отвечаю я.
– Джо, извини, не могу говорить – опаздываю.
– Ты где?
– Здесь! – Ты окликаешь меня и улыбаешься. Такие сюрпризы я люблю. Обожаю, когда ты заходишь в магазин без предупреждения. Ты заслужила поцелуй. Отвечаешь без языка. Ясно, опять деловое настроение.
– Извини, не могу остаться.
– Точно? Итан здесь. Выпьем кофе.
– Дашь мне ключи?
У нас ведь абсолютношения – протягиваю.
– У тебя скоро занятие?
– Да, – бросаешь ты и второпях обнимаешь меня. – До вечера.
Уходишь – вместе с ключами. Когда я захожу в магазин, Итан светится от счастья.
– Бросим монетку? – спрашивает он.
– Зачем?
– Блайт только что звонила: у них отменили занятия – кто-то подшутил, что в здании заложена бомба.
– Ну да. – Я киваю. Вот так новости!
– Будем тянуть соломинку?
– Нет. Иди веселись. Бек встречается с подругами.
Итан уносится на крыльях любви. Пишу тебе:
«Эй, есть секундочка?»
Проходит десять минут – не отвечаешь. Выставляю на витрине знак «Перерыв 10 минут» и спускаюсь вниз, в клетку. Почему ты не сказала, что занятия отменили? Почему не позвала к себе, как Блайт Итана? Я напуган, как никогда в жизни. И нуждаюсь в помощи. Не окажись Ники похотливым ублюдком, я бы позвонил ему. Отдышавшись, поднимаюсь наверх, разбитый, сокрушенный. Открываю дверь, убираю знак. Ты не отвечаешь. Я схожу с ума. Падаю на стул у кассы. Моя голова как бомба, которая вот-вот взорвется. И тут в дверь входит она. Девушка. Покупательница. Глаза как спелые каштаны, на ногах игривые гольфы. Короткая юбка. Толстовка Университета штата Нью-Йорк в Перчейзе. Проверяю телефон – нет ответа.
Она машет «привет», я отвечаю (банальная вежливость). Проверяю телефон – нет ответа. Включаю музыку – совместный альбом Роберта Планта и Элисон Краусс. Слышу, как она подпевает. Проверяю телефон – нет ответа. Уменьшаю громкость, зато она прибавляет. Голос чудесный, получше, чем у «Барденских Белл». Выглядывает из-за стеллажа, и я нажимаю на «паузу».
– Я вслух?
– Всё в порядке.
– Вы собирались закрываться?
– Нет.
Улыбается.
– Спасибо.
Исчезает. Проверяю телефон – нет ответа. Выхожу из-за прилавка, чтобы лучше видеть ее ноги. И тут начинает орать «Сеньорита» Джастина Тимберлейка. Чертов Итан, чертово случайное воспроизведение! Тянусь через прилавок, чтобы поменять песню.
Она смеется:
– Оставьте.
Появляется в проходе с томом Буковски. Я сглатываю. Проверяю телефон – нет ответа. Подходит к кассе со стопкой книг так запросто, будто в соседний магазинчик за молоком заглянула. Я не могу проверить телефон – она покупатель и заслуживает моего внимания. Кладет книги на прилавок. Сверху «Капитан ушел обедать, верховодит матросня» Буковски.
– Я не одна из тех, кто покупает Буковски, я просто его покупаю. Если вы понимаете, о чем я.
– Как ни странно, понимаю. Можете расслабиться, я никого здесь не оцениваю.
– Ну вот, все старания насмарку. – Она вздыхает. Это что, флирт?
Беру книгу и замечаю:
– Его лучшее произведение.
Девушка кивает.
– Я потеряла свой экземпляр в кино, а без него ни спать, ни есть не могу. Если вы понимаете, о чем я.
– Как ни странно, понимаю, – повторяю я как попугай. Черт! Делаю потише сборник диско-хитов восьмидесятых, закачанный Итаном, и беру следующую книгу – Тобиас Вулф «Старая школа». Никогда не читал, честно в этом признаю́сь.
Она даже бровью не повела.
– Когда прочитаю, зайду и поделюсь впечатлением.
– Буду ждать.
Ты так и не притронулась к «Что они несли с собой». Беру последнюю книгу: «Большие надежды» Диккенса.
У вселенной отличное чувство юмора.
– В Порт-Джефферсоне в декабре ежегодно устраивают диккенсовский фестиваль, – сообщаю я.
– Да? И что там происходит? – интересуется девушка, и ее глаза распахнуты так же широко, как вагина Карен Минти.
– Что и обычно на таких мероприятиях, – улыбаюсь. – Аквагрим, дудки, костюмы и кексы.
Она кивает.
– Вот почему нас так ненавидят террористы.
– Вот почему Бог создал террористов, – выдаю я, забывшись.
Смотрит на меня серьезно (она тоже «особенная, яркая»).
– Вы верите в Бога? – спрашивает и добавляет решительно: – Я вот верю. Только Богу под силу сотворить такое чудо, как «Марки Марк энд зе фанки банч».
Мне остается лишь качать головой – я даже не слышал их главного хита Good Vibrations. Она вытаскивает кошелек и протягивает мне карту «Виза» с мимимишными щенками. Провожу пальцем по выпуклым буквам имени. Видь ты меня сейчас непременно возненавидела бы. У меня перехватывает горло.
– Ваше имя… Джон Хавилчек?
– Надеюсь, вы не потребуете удостоверение личности, – бормочет девушка, заливаясь краской. – Я его потеряла. Ну то есть засунула куда-то.
Провожу картой. Она выдыхает:
– Ты супер.
Я должен бы пропустить это мимо ушей и вообще свернуть разговор, ведь у меня есть ты. И все же спрашиваю, кивая на ее толстовку:
– На каком курсе?
Она мотает головой.
– Я специально покупаю в секонд-хендах одежду с символикой разных университетов. Это такой социальный эксперимент. Прикольно наблюдать, как меняется отношение к тебе окружающих в зависимости от логотипа.
Отрываю чек. Девушка расписывается – бегло, непонятно. Никогда еще я не складывал книги в пакет так медленно.
– Я Джо.
Сглатывает.
– А я… я Эми Адам.
– Эми Адамс.
Хватает пакет и бросает на ходу, уже у двери:
– Спасибо, Джо. На конце нет «с». Удачного дня!
Я хочу догнать ее и пригласить к себе, чтобы познакомить вас и чтобы ты узнала, как она заигрывала со мной и как болтала о Боге. Спешу к двери, однако девушки уже и след простыл. Звонит телефон – отвечаю. Она? Нет. Банк. Спрашивают о проведенной только что операции оплаты. Карта, с которой списались деньги, была украдена. Расплата за греховный флирт. Проверяю телефон – нет ответа. Что ж, ты сама виновата! Если б ты написала, я не полез бы в Интернет искать информацию об Эми Адам. Или ты возвращаешься ко мне – или пеняй на себя!
Поисковик, как назло, выдает результаты об актрисе Эми Адамс. Да еще и от Итана приходит сообщение с фоткой, как они с Блайт веселятся на Кони-Айленде. Я не отвечаю и по пути домой почту больше не проверяю, чтобы не отвлекаться от бесплодных поисков. Как я только ни пробовал задавать поиск: