Это было не совсем так. Старшая, Марья, слушала Даринку с горящими глазами. Но Даниил вцепился в сестру, дрожа от страха.
– А потом она исчезла, – закончила Даринка. Она старалась говорить как можно беспечнее, но ей это не удавалось. – Я помолилась и заснула.
Она поднесла чашу с вином к губам. Дети молча смотрели на нее.
– Хорошая сказка, – язвительно сказала Ольга. – Но она закончилась. Давайте рассказывать другие сказки.
Она вернулась на свое место у печи. Отблески пламени играли на ее волосах, собранных в две косы. За окном пошел сильный снег. Ольга больше не смотрела в сторону окна, однако ее плечи напряглись, когда служанки закрыли ставни.
В печь подбросили больше дров. Комната прогрелась и наполнилась мягким светом.
– Ты расскажешь нам сказку, матушка? – закричала Марья. – Ты расскажешь нам историю о волшебстве?
В комнате послышался одобрительный гул. Евдокия пристально взглянула на улыбающуюся Ольгу. Хотя Ольга была княгиней Серпуховской, она выросла вдали от Москвы, в глуши. Она рассказывала странные сказки родом с севера. Высокородные женщины, проводившие жизнь между церковью, пекарней и домом, ценили все новое и необычное.
Княгиня окинула взглядом слушателей. Как бы она ни печалилась, стоя у окна, грусть ее почти ушла. Служанки отложили иголки и уселись поудобнее на подушках.
Шипение ветра за окном смешивалось с тишиной снежной бури, которая сама была шумом. Люди с криками загоняли скотину в сараи, чтобы сберечь ее от мороза. Нищие брели по заснеженным улицам к церквям, молясь о том, чтобы дожить до утра. Мужчины на городской стене сбились в кучу у жаровен и натянули шапки пониже. Но палаты княгини наполнились теплом и тишиной.
– Тогда слушайте, – молвила Ольга. – В одном княжестве, в небольшой деревушке на окраине большого леса жил дровосек со своей женой. Дровосека звали Мишей, а жену – Аленой, и были они очень несчастны. Они много молились и целовали иконы, но Бог никак не даровал им детей. Времена были тяжелыми, и некому было им помочь пережить суровую зиму.
Ольга положила руку на живот. Ее третий ребенок – безымянный незнакомец – ворочался в утробе.
– Одним утром после сильной метели муж с женой отправились в лес за дровами. Они рубили сучья и сгребали в кучи снег, и Алена от нечего делать вылепила из снега девочку.
– Она была такой же красивой, как я? – перебила мать Марья.
Евдокия фыркнула.
– Она была из снега, глупышка. Холодная, мертвая и белая. – Евдокия бросила взгляд на девочку и добавила: – Но она точно была красивее тебя.
Марья покраснела и открыла рот.
– Да, девочка была белой и неподвижной, – поспешно продолжила Ольга. – Но еще она была высокой и стройной. У нее были красивые губы и длинная коса. Алена вложила в нее всю свою материнскую любовь, ведь настоящих детей у нее не было.
«Видишь, жена? – сказал Миша, глядя на снежное дитя. – Ты сделала нам дочь. Это наша Снегурочка, снежная девочка». Алена улыбнулась, хотя в глазах у нее застыли слезы.
В ту же секунду ледяной ветер засвистел меж голых ветвей. Морозко, хозяин зимы, был там и наблюдал за парой и их девочкой из снега.
Одни люди говорят, что Морозко сжалился над женщиной. Другие утверждают, что слезы женщины были волшебными. Она плакала над Снегурочкой втайне от мужа. Но когда Миша и Алена собрались домой, лицо Снегурочки покрылось румянцем, а глаза стали темными и глубокими. Живая обнаженная девочка стояла в снегу и улыбалась паре.
«Я стану вашей дочерью, – сказала она. – Если вы примете меня, я буду заботиться о вас, как о родных отце и матери».
Сначала старики не поверили, а затем расцвели от счастья. Алена расплакалась и побежала к Снегурочке. Взяв девочку за холодную руку, она повела ее в избу.
Дни проходили мирно. Снегурочка подметала пол, готовила обед и пела. Вот только порой ее песни были странными. От них ее родителям становилось не по себе. Но девочка была доброй и сноровистой. Когда Снегурочка улыбалась, казалось, что светит солнце. Миша и Алена не могли поверить своему счастью.
Луна прибывала и убывала. Наконец, миновала середина зимы. Вся деревня ожила, наполнилась ароматом румяных блинов и звоном колокольчиков на санях.
Изредка жители проходили мимо избы Миши и Алены. И Снегурочка рассматривала их, спрятавшись за поленницей.
Однажды Снегурочка увидела девочку и высокого мальчика. Они шли, держась за руки, и улыбались друг другу. Снегурочка недоумевала, что означает эта светлая радость на их лицах. Чем больше она думала об этом, тем меньше понимала, но прекратить думать не могла. Когда-то радостная, теперь она потеряла покой. Снегурочка расхаживала туда-сюда по избе и оставляла холодные следы на снегу между деревьями.
Однажды, незадолго до прихода весны, Снегурочка услышала прекрасную музыку, доносившуюся из леса. Мальчик-пастух играл на своей дудочке. Снегурочка подкралась ближе, зачарованная, и пастух увидел девочку с белоснежным личиком. Она улыбнулась ему, и теплое сердце мальчика потянулось к холодному сердцу девочки.
Спустя несколько недель пастух понял, что влюбился. Снег начал таять, небо расчистилось от туч. Но Снегурочка по-прежнему печалилась.
«Ты сделана из снега, – предупредил ее Морозко, когда она встретила его в лесу. – Ты не можешь любить и жить вечно».
Зима подходила к концу, и Морозко становился все бледнее. Теперь его можно было увидеть лишь в самом темном уголке леса. Крестьяне думали, что Морозко был только ветром в ветвях деревьев. «Ты – дитя зимы и будешь жить вечно. Но если ты прикоснешься к огню, то умрешь», – сказал он Снегурочке.
Но любовь мальчика-пастуха сделала девочку надменной. «Почему я должна всегда быть холодной? – возразила она. – Ты – ледяной старик, а я теперь настоящая девочка. Я хочу узнать больше об огне».
«Лучше тебе оставаться в тени», – таков был ответ Морозко.
Весна приближалась. Люди выходили из домов чаще, чтобы собрать зелень на проталинах. Пастух вновь и вновь приходил к избе Снегурочки. «Пойдем в лес», – говорил он.
Снегурочка выходила из-за печи и танцевала в тени. Но ее сердце по-прежнему оставалось ледяным.
Вскоре снег начал таять. Снегурочка бледнела и слабела. Она уходила рыдать в самую темную часть леса. «Пожалуйста, – умоляла она. – Я хочу почувствовать то, что чувствуют люди. Прошу тебя, исполни мою просьбу».
«Попроси у Весны», – неохотно ответил Морозко. Дни удлинялись, и ледяной старик слабел. Теперь его голос был едва слышен. Ветер печально погладил снежное дитя по щеке.
Весна была девушкой, древней, но вечно молодой. Цветы обвивали ее сильные руки и ноги. «Я дам тебе то, что ты ищешь, – ответила она. – Но ты умрешь».
Ничего не ответила Снегурочка и ушла домой, рыдая. Она провела долгие недели в избе, прячась в тени.