Сетерра. 2. Тайнопись видений - читать онлайн книгу. Автор: Диана Ибрагимова cтр.№ 61

«Мир не стоит на месте, и разум дворца должен обновляться подобно крови. Постоянство – синоним простоя. Я не потерплю подле себя провожатых, которые мне скучны и изжили все свои идеи в беседах со мной. Но я щедро одарю тех, кто помогает мне просвещаться и не отставать от мировых достижений» – вот что говорил по этому поводу император.

Он уважал науку и старался добиться успеха в разных областях. Это касалось и императрицы. Жене Валаария приличествовало во всем соответствовать мужу, и она постоянно занималась саморазвитием. Нико не мог не признать, что такой подход, в отличие от принятого на родине, очень ему импонирует.

Он догадался и о причине, по которой Валаарий увлекся доктринами. После рождения уродливого наследника император стремился всячески очистить свое имя и дошел до того, что отринул связь между появлением на свет детей с Целью и грехами родителей. Он списал странности порченых на болезнь, которая якобы передается по наследству, как родимое пятно. И утверждал, будто от нее можно избавиться, постепенно вычищая носителей и убивая затменников. Он казнил первую жену и, в подтверждение своей теории, стал погружаться в науку, дабы казаться просвещенным и довлеть над умами подданных.

Людей на мосту было много, и ни один не выглядел хуже Нико. Все в добротной одежде, чисто вымытые, приятно пахнущие, с ухоженными руками, сжимавшими то рекомендательные письма с печатями, то странного вида толстые папки, то механические безделушки, состоявшие из сотен мелких деталей. Из документов у Нико при себе имелся всего-навсего лист о здоровье, и принц едва не впал в отчаяние от такого количества конкурентов.

Он сомневался в своих способностях. Не умственных, а поведенческих. Одно дело драить бассейны и совсем другое – кому-то прислуживать, не вылетев в первый же день. Подобострастие, вежливость и покорность были тремя чертами, категорически противоположными характеру принца. Их не вызубрить и не приобрести. Нико терпел подчинение Шарихе только потому, что вуалировал приказы собственным выбором и избегал становиться купальщиком. Но здесь будет иначе, если ему вообще повезет. А еще пришлось вновь спрятать кинжалы, без которых принц чувствовал себя голым.

Очередь на мосту через Лейхо двигалась медленно, и Нико подошел к воротам только в полдень. Временами приходилось сторониться и пропускать повозки. Особенно больно было видеть соахские, изуродованные слоновьими гербами Судмира. На щитах, прибитых вдоль стены, трепетали на ветру листовки с самым разным содержанием. От нечего делать Нико начал читать ближайшие и удивился объявлению о поиске опасного прималя, завалившего жертвенное ущелье. Ниже прилагался рисунок светловолосого мальчика с волевым подбородком и пронзительными глазами. Мальчик был безногий, как порченые с Целью совести.

«В последний раз преступника видели на севере Хассишан, – говорилось в листовке. – Награда за живого или мертвого – сто золотых монет».

«И кто этот бред сочинил? – фыркнул про себя принц. – Безногий ребенок завалил жертвенное ущелье. Абсурд».

Такалам как-то обмолвился о пепельной могиле у кромки пустыни, куда островитяне относили порченых детей. С его слов пропасть была огромной. Может, там случилось землетрясение, вот ее и засыпало?

Очередь подтолкнула Нико к воротам. Он здорово озяб на морозе под ясной синевой валаарского неба и обрадовался натопленному зданию неподалеку от входа, где, как и в «Источниках», находилась смотровая. Но пустили туда не сразу. Сначала всего прощупали, не обделив вниманием даже хвостик на голове. Выпотрошили карманы, оторвали подкладку на плаще и взрезали подошвы сапог.

Нико в числе еще пяти юношей вошел в здание, изо всех сил стараясь выглядеть приятно. Первым делом их внимательно осмотрели, заставив раздеться по пояс. Письмо из «Источников» помогло, но оно здесь было у каждого второго. Доктора проверили пульс, зубы и язык, даже в ушах поковырялись. Нико про себя порадовался, что ему не впервой терпеть подобное унижение. Он стоял ровно, как советовала Шариха, и смотрел спокойно, а не зыркал на окружающих исподлобья.

Седой отборщик в желтом кафтане надолго задержался возле принца и удивленно изучал его поверх очков. Точно так же пялились стоявшие рядом мужчины, да и вообще все, кто находился в зале. Нико скользнул взглядом по остальным и понял, в чем дело. Другие претенденты были до того худыми, что кажется, возьмешь запястье двумя пальцами, чуть надавишь, и оно переломится, как сухая веточка. И дело было не в голоде, нет. Вряд ли эти люди плохо питались. Они выглядели слишком ухоженными для бедняков. Значит, на Валааре сейчас такая мода. Болезненная худоба предпочтительна и считается эталоном, а тренированное тело – признак грубой силы и недалекого ума. Скорее всего, это было навеяно внешним видом императора, от старости и бездействия похожего на сушеного кузнечика.

Нико не догадался бы об этом, не расти он во дворце, где раз в полгода непременно случалось модное поветрие: подданные то увлекались синим цветом, то принимались выщипывать брови или рисовать на запястьях узоры. Порой доходило до полного сумасшествия, и унять его мог только Седьмой, намекнув супруге, что дворец превращается в нечто непотребное. Любая модная болезнь начиналась и заканчивалась с легкой руки матери Нико, для которой не было большей радости, чем свежая новость о причудах франтов из разных стран.

В отличие от бледных, тощих и сивых валаарцев, принц все еще сохранил остатки морского загара и благодаря тренировкам восстановил прежнюю форму. Казалось, все вокруг безмолвно спрашивали: зачем слуге такое тело? Да еще и со шрамами. На вид он не местный. Может, шпион Соаху? Что он здесь забыл? Но, к удивлению принца, вслух ничего не сказали, и эту первую проверку он прошел.

Дальше была комната, куда отправили всех здоровых и привлекательных мужчин. Женщин здесь не было, их собирали в соседнем крыле, так что Нико не чувствовал стеснения.

В ход пошли рекомендательные письма, которые читали важные люди за стойками, предварительно спросив потенциального работника, на какое место он претендует. Нико встал в очередь и старался ухватить каждое слово впереди идущих, чтобы правильно подстроить тембр голоса.

Отборщики с невыносимой скукой на лицах разламывали печати и просматривали папки. В некоторых были рисунки, в других нечто похожее на математические формулы. Принц подумал, что ему очень на руку должность сопровождающего. У таких работников наверняка есть ход в библиотеку и хранилища. Придется из кожи вон вылезти, но, говоря метафорами «Источников», «пробиться на главный ярус».

Очередь постепенно двигалась и дошла до принца. Один из отборщиков, не глядя на него, протянул руку за бумагой. Нико нечего было ему предложить, кроме листка с выдуманной биографией.

– Должность? – спросил мужчина неприятным хриплым голосом.

– Личный сопровождающий императрицы, – выдал юноша заранее заготовленный ответ.

Сначала он собирался назвать имя Валаария, но в «Источниках» говорили, что характер у старика тяжелый, да и Такалам, которого трудно было возмутить, отзывался об императоре нелестно, почти агрессивно. Нико не мог выбросить это из головы и решил пойти по пути наименьшего сопротивления. В Соаху для мужчины было недопустимо прислуживать женщине, но на Большой Косе это не возбранялось. Принц предположил, что правила «Источников» соответствуют дворцовым порядкам, раз уж сам Валаарий наведывается к Шарихе, и знакомые это подтвердили.