Набоков в Америке. По дороге к "Лолите" - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Роупер cтр.№ 22

Набокову нравились американские национальные парки. Уже в первую поездку он посетил национальные парки “Грейт-Смоки-Маунтинс”, “Хот-Спрингс”, “Большой Каньон” и, возможно, “Петрифайд-Форест” (неподалеку от Холбрука, штат Аризона: там он поймал очередную бабочку). Побывал писатель и в нескольких парках разных штатов: только в одном Теннесси он охотился за бабочками в заповеднике “Маунт-Рузвельт” и его окрестностях, а также в парках “Фроузен-Хед” и “Камберленд-Маунтин”. В Йосемити ему снова пригодилось рекомендательное письмо из Нью-Йоркского музея естественной истории. Однажды Набоков настолько увлекся погоней за насекомыми⁴³, что наступил на спящего медведя ^[20]. Набоковы и Томпсоны приехали в парк на машине, что было типично для тех лет ^[21]. Жили они, скорее всего, в благоустроенных палатках в парке (11 долларов 50 центов за неделю за семью из трех человек, с постельным бельем чуть дороже). Впрочем, в парке было немало и бесплатных лагерей для автотуристов. Лагеря эти походили на кемпинги 1920-х годов⁴⁴: с водоразборными колонками, столами для пикников, общими уборными. Однако Набоковы никогда не брали с собой в поездки палатку и не спали на земле.

Перед туристами, въезжавшими в парк со стороны Сан-Франциско, как Набоковы и Томпсоны, неожиданно вырастали горы Сентинел-Рок, Эль-Капитан и Хаф-Доум – одни из самых популярных туристических видов в Северной Америке, величественные гранитные скалы. Автопутешественники, которые, как Томпсоны и Набоковы, проводили в парке неделю, часто ездили на день в Глейсер-Пойнт⁴⁵, в лес секвой Марипоза-Гроув, в Крейн-Флэт, долину Хетч-Хетчи (до затопления) и к знаменитым водопадам.

Бывал в Йосемити и Ральф Уолдо Эмерсон. Полюбоваться великолепными пейзажами приезжали президенты Кеннеди, Эйзенхауэр, Рузвельт, Тафт и Грант. Набоковым, как во всех его путешествиях по западу Америки, двигало желание поохотиться на бабочек, и хотя то, что он наступил на медведя, свидетельствует о том, с каким увлечением он отдавался любимому делу, но все же были у писателя и другие цели. Ему хотелось, во-первых, чтобы сын погулял и порезвился на природе, а во-вторых, пообщаться с американцами в типично американской обстановке (пусть это и не было основным мотивом, но подразумевалось). В дальнейшем писатель не раз посещал национальные парки. В переписке с Алтаграцией де Жаннелли Набоков признавался, что проникся “старомодным очарованием”, которое Америка не утратила, несмотря на весь свой “яркий блеск”, а парки, помимо прочего, являют собой пример благоприятной демократичной среды, по-деревенски простой (и поэтому “старомодной”), недорогой, здоровой – если, разумеется, не свалишься со скалы, – далекой от всего, что можно назвать аморальным, ультрамодернистским и дерзким (если перечислить культурные тенденции, которые Набоков, по собственному признанию, презирал) ^[22].

К сентябрю 1941 года, когда здесь побывали Набоковы⁴⁶, парк максимально благоустроили для автомобилистов, в частности заасфальтировали дороги. Начало сентября – чудесная пора⁴⁷: дождей почти нет, дни стоят теплые и ясные. Ночью на высоте в тысячу с лишним метров отлично спится. Пик туристического сезона уже прошел, хотя тем предвоенным сентябрем машин в парке было много. 9 или 10 сентября Томпсоны отвезли Набоковых обратно в Пало-Альто⁴⁸.

Пожалуй, на западе Америки Набоков мог бы прожить всю жизнь. Там можно было в свое удовольствие охотиться за бабочками, да и природа ему очень нравилась. В письме художнику Добужинскому Набоков так описывал палитру Большого Каньона (который ошибочно отнес к штату Нью-Мексико): сверхъестественные “расщелины и ложбины” в оранжевой земле и голубое небо – красота, от которой невозможно оторвать взгляд. На русский язык английское прилагательное blue можно перевести и как “голубой”, и как “синий”, что лишний раз доказывает: носители русского языка тоньше разбираются в оттенках синего, нежели носители английского⁴⁹. “Какое было хорошее путешествие! Я, конечно, главным образом ловил бабочек по дороге, но все же засматривался на великолепные ландшафты”⁵⁰.

Американцы не любили сидеть на одном месте⁵¹. Они обожали дальние поездки, причем зачастую путешествовали просто так, для удовольствия, и в этом отличались от многих европейцев. Самые большие расстояния – на западе: именно уроженцы западных штатов – самые заядлые путешественники. Набоков, как многие путешественники, вскоре тоже начал вести учет милям, которые проехали за день, и потраченным галлонам бензина⁵², отмечать посещенные места и мотели или другие пристанища (например, пансионаты на ранчо). В разлуке с излюбленными местами отдыха признавался, что ему не терпится вернуться на запад и что было бы идеально, помимо квартиры в Нью-Йорке, завести домик на природе⁵³, где-нибудь в запомнившемся ему “уголке пустыни в Аризоне”⁵⁴.

Из Нью-Йорка, куда они прибыли на поезде в жестокие холода, Набоковы отправились в Бостон¹. Двухнедельный курс лекций, который Владимир прочитал в Уэлсли в марте 1941 года, пользовался таким успехом – всех покорило обаяние писателя, – что колледж предложил ему контракт с окладом 3000 долларов в год (ставка штатного преподавателя). К 18 сентября Набоковы поселились в Уэлсли в 32 км от Бостона². “Мы только что возвратились на Восточное побережье, – писал Набоков Уилсону. – В течение года я буду здесь читать курс сравнительного изучения литературы. Очень хочется повидать Вас”³.