Примечания книги: Набоков в Америке. По дороге к "Лолите" - читать онлайн, бесплатно. Автор: Роберт Роупер

1

Первая книга, которую Набоков написал по приезде в Америку, исчерпывающе содержательная, эксцентричная литературная биография Гоголя, была, как неоднократно подмечали, столько же о том, как читать самого Набокова, сколько о том, как читать русского писателя XIX века, автора “Мертвых душ” и “Ревизора”. Жестокие нападки Набокова на собратьев-писателей – так, Хемингуэя он называл шутом, а Фолкнера надутым мошенником и т. п. – также были продиктованы стремлением привлечь к себе внимание, подобно тому, как человек отчаянно прорубает дорогу сквозь заросли сорняков на поле и готов даже сжечь все вокруг, лишь бы расчистить себе путь (здесь и далее, если не указано иное, примечания автора).

2

“Я – камера” – пьеса Джона ван Друтена по книге Кристофера Ишервуда “Прощай, Берлин”, автобиографическому роману о жизни в Берлине с начала 1930-х годов до прихода к власти нацистов.

3

Правильно говорить “Набóков”. Большинство же англоязычных читателей, в особенности те из них, кого в юности впечатлила песня “Don’t Stand So Close to Me” группы Police (в частности, там есть такая строчка: “Как старик из той книги Набáкова”), так и зовут его Набáковым – что ж, видимо, им проще выговорить такой вариант.

4

Удостоверение личности (фр.).

5

Здесь и далее перевод А. Макаровой (прим. перев.).

6

До появления термина (фр.).

7

Перевод А. Люксембурга (прим. перев.).

8

Вскоре Николай ушел от русской жены Натальи к своей бывшей студентке-американке. Новых успехов как композитор он не добился – но не потому, что не хватило способностей или идей: у него обнаружился другой талант – водить дружбу со знаменитостями (впрочем, он Николаю и раньше был свойственен). Во время войны этот талант приобрел идеологическую окраску: Николай стал помощником Джорджа Ф. Кеннана, Чарльза Ю. Болена и Исайи Берлина – тех, кто определял политику холодной войны по отношению к Советскому Союзу. В войну Николай надел погоны и к 1951 году и сам занял высокий пост: стал генеральным секретарем Конгресса за свободу культуры, организации, которую субсидировало ЦРУ. Конгресс поддерживал культурные проекты и начинания, направленные против политики Советского Союза.

9

О том, как было трудно выбраться из Европы (именно из-за бюрократических препон), свидетельствует рассказ Стэнли М. Райнхарта, одного из основателей издательства Holt, Rinehart & Winston, который во время “лондонского блица” пытался вывезти в Америку двух своих племянников: “Совокупная британская и американская бюрократическая волокита оказалась настолько сильна, что даже из Синг-Синга мальчикам было бы сбежать куда проще. Пока шли приготовления, я как-то сказал жене… что легче было бы нам с ней завести еще двух детей – и уж точно быстрее. Мы наняли целую армию юристов, чтобы подготовить аффидавиты для американского консульства в Англии. Четыре фотокопии налоговых деклараций о доходах за последние четыре года… а также чеков, выписок с банковских счетов за двенадцать месяцев, ипотечных платежей за два года, список имеющихся акций и облигаций, четыре письма от распорядителей из банков, а также четыре письма от четырех выдающихся граждан Америки… Наконец аффидавиты отправились авиапочтой в Англию. Одни марки стоили пятнадцать долларов”. Stanley M. Rinehart, “The Nefugees”, Good Housekeeping, 28 января 1943 г.

10

Однако иногда он бывал высокомерен и бесцеремонен. “Мой отец, – писал много лет спустя Владимир историку, который изучал наследие Владимира Дмитриевича, – чувствовал себя настолько неизмеримо выше любых обвинений в антисемитизме… что из какого-то апломба и презрения к показной юдофилии он высказывался о евреях и неевреях так же прямолинейно, как и его еврейские коллеги”. О большевике Моисее Урицком, к примеру, он отзывался так: “Как сейчас помню эту отвратительную фигуру плюгавого человечка… с наглой еврейской физиономией…”

11

Отец Набокова тоже любил охотиться за бабочками и мотыльками. Персонаж романа “Дар” Федор подумывает написать биографию покойного отца, выдающегося ученого: он тепло и с восторгом рассказывает о приключениях отца в Западном Китае – размышления об отце, отважном натуралисте, лишены привычной для героя иронии и проникнуты глубоким чувством. Когда Набоков приехал в США, Музей естественной истории возглавлял доктор Рой Чепмен Эндрюс, естествоиспытатель, чем-то похожий на отважного отца Федора. В молодости Эндрюс так сильно хотел работать в музее, что, когда его не взяли на должность научного сотрудника, устроился ассистентом отдела таксидермии: в его обязанности входило в том числе и мытье полов.

12

Уилсон был далек от спорта. В детстве подарил другому мальчику бейсбольную форму, которую ему купила мать в надежде, что сын увлечется атлетикой. К моменту знакомства с Набоковым Уилсон уже был весьма дороден (при относительно небольшом росте) и страдал подагрой. Но Набоков все равно попытался приохотить его к ловле бабочек. “Попробуйте сами, Братец Кролик, – писал он Уилсону [Братец Кролик – прозвище Уилсона]. – В мире нет благороднее спорта”.

13

Персонажи комикса Бада Фишера, выходившего с 1907 г. (прим. перев.).

14

Уилсон был знаком с Гринбергом независимо от Набокова, который во Франции учил Гринберга английскому языку. Гринберг был бизнесменом, однако не мыслил жизни без литературы, а после переезда в Соединенные Штаты издавал русскоязычные журналы. Сестра Гринберга Ирина подружилась с Уилсоном еще в 1935 г.: она была его гидом во время визита Уилсона в Москву, где он собирал материал для книги “Путешествие по двум демократиям” (Travels in Two Democracies, вышла в 1936 г.).

15

Дело “парней из Скоттсборо”, девяти афроамериканских юношей, в 1931 году обвиненных в изнасиловании, стало поворотом в борьбе с расизмом и за справедливый суд (прим. перев.).

16

Экспедиция Льюиса и Кларка – первая сухопутная экспедиция через всю территорию США в 1804–1806 годах. Возглавляли экспедицию Мериуэзер Льюис и Уильям Кларк (прим. перев.).

17

Следует отметить, что перед тем как отправиться в Калифорнию, Набоков ознакомился с произведениями тамошних писателей. В письме Уилсону из Пало-Альто он упомянул, что получил его недавно опубликованную “занятную книгу” The Boys in the Back Room: Notes on California Novelists, и добавил, что большинство очерков – о Джоне Стейнбеке, Натанаеле Уэсте, Джеймсе М. Кейне, Джоне О’Хара и Уильяме Сарояне – прочел еще раньше, когда они выходили в New Republic.

18

Жалкий человек (фр.).

19

В статье Times Literary Supplement в декабре 2011 г. английский прозаик Мартин Эмис выражает почтение Набокову. Рассуждая о новом сборнике эссе Брайана Бойда, Эмис замечает, что биограф писателя “ставит перед собой грандиозную задачу: доказать, что Набоков еще гениальнее, чем кажется”. Бойд, пишет Эмис, “пытается как-то объяснить или оправдать единственный момент из всего корпуса текстов писателя, который вызывает смущение. Из девятнадцати романов Набокова минимум шесть частично или полностью посвящены теме сексуальности девочек-подростков… Скажу прямо: обилие нимфеток, на которое невозможно не обратить внимание… связано не с моралью, а с эстетикой. Но все равно их слишком много”.

Тема педофилии, однако, связана не только с эстетикой. Ее повторяемость сродни насилию: литературный эквивалент сладострастной навязчивости педофила. Разумеется, склонный к самоанализу Набоков не мог этого не замечать в своих произведениях. Поскольку реальных доказательств сексуальных связей с детьми (которые его биографы, хотя и преклонялись перед гением писателя, все равно старались отыскать) не существует, возникает подозрение, что Набоков чувствовал нечто такое, что мог бы сделать, то, как некий писатель должен был бы раскрыть тему педофилии. Эта тема, которую прежде либо игнорировали, либо стыдливо замалчивали, привлекала его по причинам, которые, пожалуй, не были ясны ему самому до тех пор, пока он не затронул их в “Лолите”. Жизнь девочки в романе полна страданий, ее жизнь в неволе безрадостна и абсурдна в своей двусмысленности. В те годы таких, как Лолита, было немало, в том числе и в детских приютах. Набоков не ставил перед собой цели “исправить” что бы то ни было, однако его тяга к историям на запретные темы, рассказам об унижении и насилии, которые писались отчасти в шутку, помогли ему и его читателям обратить внимание на серьезную проблему.

20

В 1940-х годах в Йосемити водилось множество черных медведей. В фильмах тех лет, рекламировавших парк, туристы кормят медведей с рук. Медвежата быстро смекали, что надо встать на задние лапки, чтобы получить корм.

21

Йосемити был символом западного туризма и начиная с 1870-х годов привлекал туристов, которые приезжали на Запад по железной дороге: в рекламных проспектах железных дорог описывались красоты парка, и эти материалы, наряду с публикациями о путешествиях и мемуарами путешественников, служат доказательством того, что Йосемити и прочие национальные парки способствовали развитию туризма в Америке, точно так же как в Европе – замки и соборы. Большинству американцев поездка в Европу была не по карману, а во время Первой мировой войны стала недоступна даже для самых состоятельных: тогда-то и обрели популярность путешествия по западным штатам. В 1908 году Генри Форд представил публике “форд Т”, во многих районах США стали строить и ремонтировать дороги, пусть и медленно. В 1913 г. смягчили запрет на въезд в долину Йосемити на автомобиле. В 1915 г. тысячи автотуристов приехали в Калифорнию на Всемирные ярмарки в Сан-Франциско и Сан-Диего, причем многие завернули и в Йосемити.

22

Впрочем, на этой почве процветало все, что можно назвать дерзким, аморальным и модернистским, – только невидимо для глаз. Достаточно вспомнить, как в 1947–1948 годах ослепленный страстью Гумберт Гумберт, путешествуя по Америке со своей юной наложницей, заезжает в национальные парки и посещает мемориалы. Гумберт Гумберт и Лолита побывали в национальных парках “Роки-Маунтин”, “Меса-Верде”, на озере Крейтер, в Йеллоустоуне и пещере Уинд, а также у национального монумента Бандельер, Джила-Клифф-Двеллингз, в заповеднике “Каньон-де-Шей” и в национальном парке “Долина Смерти”. Заезжали они и в заказник “Нэшнл-Элк” в Вайоминге, посетили дом Линкольна в Спрингфилде, штат Иллинойс, а также гору Рашмор.

23

В 1935 г. Уилсон тоже стал стипендиатом фонда Гуггенхайма и на эти деньги ездил в СССР собирать материалы для книги. Начиная с 1930–1931 гг. Уилсон работал в литературном комитете фонда, где и подружился с Генри Алленом Мо, который возглавлял фонд на протяжении 40 лет. По словам Уилсона, Мо был “единственным человеком, который за время сотрудничества с фондом не растолстел и не засыпал на рабочем месте”. Потрудившись в литературном комитете, Уилсон заметил, что “фонд работал бы куда эффективнее, если бы – по крайней мере, в литературном отделе – Мо мог самостоятельно принимать решения”. Мо и Уилсон остались друзьями, так что письма Уилсона в поддержку того или иного писателя имели вес.

24

Набоков в книге напрямую не высмеивает Гарнетт, хотя глава о “Мертвых душах” и начинается с недвусмысленного заявления: “Старые английские переводы «Мертвых душ» не стоят медного гроша и должны быть изъяты из всех публичных и университетских библиотек”.

25

“Старый, обширный, тянувшийся позади дома сад, выходивший за село и потом пропадавший в поле, заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную деревню и один был вполне живописен в своем картинном опустении. Зелеными облаками и неправильными трепетолистными куполами лежали на небесном горизонте соединенные вершины разросшихся на свободе дерев. Белый колоссальный ствол березы, лишенный верхушки, отломленной бурею или грозою, подымался из этой зеленой гущи и круглился на воздухе, как правильная мраморная сверкающая колонна; косой остроконечный излом его, которым он оканчивался кверху вместо капители, темнел на снежной белизне его, как шапка или черная птица”. – Н. В. Гоголь, “Мертвые души”, т. 1, гл. 6.

26

“Хмель, глушивший внизу кусты бузины, рябины и лесного орешника и пробежавший потом по верхушке всего частокола, взбегал наконец вверх и обвивал до половины сломленную березу. Достигнув середины ее, он оттуда свешивался вниз и начинал уже цеплять вершины других дерев или же висел на воздухе, завязавши кольцами свои тонкие цепкие крючья, легко колеблемые воздухом”. – Н. В. Гоголь, “Мертвые души”, т. 1, гл. 6.

27

Набоков продолжал писать стихи по-русски и тогда, когда ему уже было за семьдесят. Одни из лучших его стихотворений, включенных в сборник Poems and Problems (1970), “К князю С. М. Качурину” и “С серого севера”.

28

Из перечисленных писателей Набоков считал истинными и самобытными мастерами только Пруста и Джойса.

29

Здесь и далее знаком отмечены все случаи, когда оригиналы были недоступны, поэтому текст дается в переводе с английского (прим. перев.).

30

В конце книги Набоков делает вывод, что Гоголь не сумел раскрыть свой недюжинный дар и стал самым заурядным писателем.

31

Американский мальчишка военных лет, Дмитрий безошибочно определял виды самолетов по одному лишь силуэту вдалеке или по шуму двигателя. Он обожал собирать и клеить различные модели.

32

Впоследствии Набоков часто общался с Лафлином в приказном тоне, как тот, к кому отнеслись неуважительно. На следующий год после того, как Набоковы гостили в Алте, он писал: “Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали… Я куда-то подевал образцы растений, которые привез из Юты… Там несколько видов люпинов [и] мне нужен тот, который растет в местах обитания annetta… Также мне нужны несколько экземпляров муравьев… Усыпите их в спирте или углекислоте… и положите в коробочку с ватой. Растения можно переслать в картонной коробке… но проследите, чтобы они лежали ровно”. Четыре года спустя, обсуждая договор на перепечатку книги, которая должна была выйти уже в другом издательстве, Набоков писал: “Независимо от того, принесет ли сделка прибыль или нет… мне нужно поддерживать документацию в порядке, а для этого мне необходим договор, который вы заключили с New American Library… Пожалуйста, займитесь этим… Понятия не имею, почему вы не удосужились сделать это раньше”. Лафлин послал Набокову экземпляр “Под покровом небес” Пола Боулза, и Набоков заявил, что произведение Боулза – “совершеннейшая и бездарная чушь. Вам следовало отправить рукопись на проверку какому-нибудь образованному арабу. Но все равно спасибо, что прислали мне эти книги. Надеюсь, вас не обидит моя откровенность”.

33

В 1963 году. Партнером Вилли был Том Хорнбейн. Ансолд был членом экспедиции, которая доставила Джима Уиттакера на Эверест по Южной седловине, в 1963-м уже освоенной альпинистами, поскольку десятью годами ранее по ней поднялись англичане. Ансолд и Хорнбейн решили взойти на Эверест по новому маршруту, который был во много раз сложнее, так что исход их затеи вызывал серьезные сомнения. Их успех способствовал развитию альпинизма.

34

Имеется в виду разновидность американского бального танца начала XX века под музыку в стиле регтайм. Для танца были характерны тяжелые и неповоротливые шаги вбок с наклоном корпуса из стороны в сторону.

35

Пылкое стремление Николая Набокова отыскать аутентичную американскую музыку перекликается с одержимостью его двоюродного брата уникальными местами охоты и экземплярами бабочек, однако наиболее рьяным и последовательным в поисках всего истинно американского оказался, пожалуй, второй сын Николая, Петр Набоков, ныне почетный профессор антропологии в Калифорнийском университете. Петр – один из авторов труда “Архитектура американских индейцев” (Native American Architecture), уникального исследования с богатым иллюстративным материалом и научными комментариями, автор книг “Лес времени: восприятие истории у индейцев Америки” (A Forest of Time: American Indian Ways of History), “Куда бьет молния: жизнь святых мест американских индейцев” (Where the Lightning Strikes: The Lives of American Indian Sacred Places) и многих других. За несколько десятков лет неутомимых исследований Петр Набоков изъездил Америку вдоль и поперек, совсем как его дядя Владимир: обоими двигала страсть, которую они пронесли через всю жизнь и которая толкала их на поиски, в экспедиции и приводила к выдающимся открытиям. Самая популярная из всех работ Петра Набокова, рассчитанная на широкий круг читателей, пожалуй, книга “Снова здесь: американские индейцы в Йеллоустоунском национальном парке” (Restoring a Presence: American Indians and Yellowstone National Park) 2004 года, написанная в соавторстве с Лоренсом Лендорфом, опровергающая распространенное представление о том, что Йеллоустоун был природным заповедником, где в изобилии водились бизоны, медведи и прочая типично американская живность, а людей там якобы не было. Считалось, что индейцы боялись этих лесов, избегали их, на деле же в течение минимум 8 тысяч лет племена индейцев постоянно кочевали по территориям, которые ныне относятся к парку, и разбивали там становища.

36

Уилсон писал о Пушкине задолго до знакомства с Набоковым. Клайв Джеймс, критик из Австралии, назвал эссе Уилсона 1937 года “В память о Пушкине” лучшим кратким введением в творчество поэта, и в этом точка зрения Джеймса отражала мнение Джона Бейли, автора авторитетного труда “Пушкин: сравнительный комментарий” (Pushkin: A Comparative Commentary). Суммируя похвалы, Джеймс называет оценку, которую Бейли дал статье Уилсона, “щедрой похвалой, учитывая, что лучшее длинное введение в творчество Пушкина написал сам Бейли”.

37

Уилсон посылал Набокову свою новую книгу “Ночные тетради” (Note-books of Night, 1942), где, среди прочего, был рассказ “В Лорелвуде” о детстве в Нью-Джерси. DBDV, с. 237n5.

38

От латинского слова, которое обозначает “маленькую девочку”, образованного из puellus, сокращения от puerullus, то есть “мальчик, раб”.

39

Набоков впервые предложил Вере (тогда еще Слоним) перебраться в Америку, когда они даже не были женаты (см. письмо от 3 декабря 1923 г.). В конце 1960-х годов, отвечая на вопрос интервьюера, почему он начал писать по-английски (не мог же он знать, что однажды все-таки получится эмигрировать), Набоков признался: “Нет, я знал, что рано или поздно окажусь в Америке”.

40

Слово “экология” встречается в заметках Набокова всего несколько раз. Оно появилось 80 лет назад, придумал его Эрнст Геккель, немецкий ученый, который также ввел в обиход понятия “филюм”, “филогенез” и “стволовая клетка”.

41

В том числе он автор 690-страничной эпической поэмы “Америка” (1941), написанной белым стихом.

42

Автор имеет в виду роман “Фиеста” Э. Хемингуэя.

43

 Вихляние (фр.).

44

 Шлюхи (фр.).

45

 Надуть (фр.).

46

 Задняя мысль (фр.).

47

Запросы, ходатайства (фр.).

48

Перевод Г. Шенгели.

49

Американцы, впрочем, обсудили, осмыслили и взяли на карандаш огромное количество текстов, в особенности религиозных (и в первую очередь из Библии). Виртуозный образец американской риторики, речь Мартина Лютера Кинга “У меня есть мечта”, строится на аллюзиях, но при этом без педантизма. Возможно, большинство американцев и не слышит эти аллюзии, однако именно они придают речи Кинга силу и убедительность. Среди прочих источников, которые питали и составляли это произведение риторического искусства, оставаясь незамеченными в силу своей известности, – спиричуэлы (“Наконец-то свобода”), Геттисбергская речь Авраама Линкольна, Декларация независимости США, патриотическая песня “Страна моя, это все о тебе” Сэмюела Фрэнсиса Смита, “Пусть Америка снова станет Америкой” Лэнгстона Хьюза, Исход, Послание к Галатам святого апостола Павла, Книга Исайи, Книга Амоса, “Ричард III” Шекспира, народная песня “Эта страна – наша с тобой” и “Автобиография” У. Э. Б. Дюбуа (“та славная Америка, о которой мечтали отцы-основатели”).

50

Обстоятельное исследование (фр.).

51

Машина Руба Голдберга – устройство, которое выполняет простое действие сложным образом по “принципу домино”. Названо в честь американского карикатуриста и изобретателя Руба Голдберга (1883–1970) (прим. перев.).

52

Набоковы также встречались с Гарри Левиным и его русской женой Еленой, которые познакомили их с писателем Джоном Дос Пассосом; встречались с Карповичами, с Артуром и Мэриан Шлезингерами, с художником Билли Джеймсом, сыном философа Уильяма Джеймса и племянником писателя Генри Джеймса.

53

Здесь: точность выражений (фр.).

54

Это явление, имеющее немало свидетельств, обычно объясняют сильной усталостью. Возможно, Дмитрий рассказывал об этом отцу. В мемуарах Дмитрий признается, что “читал о призрачном «третьем человеке», который сопровождал на большой высоте первых альпинистов, пытавшихся покорить Гималаи”.

55

А вскоре Невада и вовсе перегнала Вайоминг, поскольку в Лас-Вегас потянулся народ. Вайоминг – горное сердце Америки, и этим он тоже очень нравился Набоковым: в хребет Титон входило несколько легендарных и самых опасных для восхождения пиков среди всех Скалистых гор.

56

У Гоголя, оглушенного успехом “Ревизора” и “Мертвых душ” (писателя ранило, что критики не поняли его произведения), Набоков научился тому, что надо быть готовым разочаровать, обмануть ожидания читателей, слишком сильно его любивших, или же (быть может, и зря) стоять на своем и ни за что не извиняться.

57

В письме Сильвии Беркман в начале февраля 1959 г. Вера признавалась: “Я хотела написать вам гораздо раньше, но совершенно запуталась, поскольку непосильно загружена работой. Владимир отказывается принимать даже малейшее участие в собственных делах, а у меня не хватает сил и знаний разобраться с ними должным образом. К тому же я вовсе не мадам де Севинье, и после десяти – пятнадцати писем в день чувствую себя разбитой”.

58

Осенью 1959 г. Набоковы впервые за двадцать лет поехали в Европу – на чествование “Лолиты”. Дмитрий же планировал перебраться жить в Италию, чтобы учиться там вокалу. В итоге он действительно переехал в Италию, и в конце концов родители обосновались неподалеку от него: им всегда хотелось жить рядом с сыном.

59

Не буду служить (лат.).

60

Есть еще школа злой критики, когда разбирают произведения великого писателя и заявляют, мол, нет в них ничего особенного. Пожалуй, самым ярким представителем подобного течения был Эндрю Филд, чьи исследования творчества Набокова в 1970–80-е годы, кажется, писались с единственной целью: доказать, что критик ничуть не глупее писателя. Надеюсь, я все же не таков. Надеюсь также, что мою книгу не сочтут грубыми националистическими нападками на интернациональное творчество Набокова, попыткой ксенофобской Америки заявить на него свои права, засунуть его произведения поглубже в папку Американских Писателей и заявить, что это – последнее слово: больше о нем сказать нечего. Не бывает последних слов.

Вернуться к просмотру книги