Большая книга ужасов – 73 - читать онлайн книгу. Автор: Елена Усачева cтр.№ 47

Анжи старательно капризничала. Вместо конфет «Мишка косолапый» требовала барбариски, браковала кувшинки, заставляя Джека снова и снова погружаться в противную илистую воду, часами мариновала его около забора. Однажды заставила его выпить два литра молока, и несчастный Воробей весь следующий день промучился животом.

Любой другой, не по-настоящему влюбленный, давно бы бросил Анжи, но Джек терпел и в конце концов был вознагражден осторожным поцелуем в щеку. Анжи настолько привыкла к своему поклоннику, что обрадовалась, увидев его кислый портрет в обрамлении белой рамы окна. И даже успела улыбнуться. Но потом она вспомнила, что этот самый Воробей помешал ей произвести впечатление на Глеба, и нахмурилась.

— Чего тебе? — сурово спросила она, смахивая муравья со стола.

— Купаться пойдем? — тихо спросил он и положил на подоконник руку. Рука была сильно исцарапана, локоть сбит, пленочка свежезакрытой ранки притягивала взгляд.

— И что же вы там делали, на плотине? — ехидно спросила Анжи.

— Ничего, — шмыгнул носом Воробей, пряча глаза. — Глеб в пруд свалился, я ему вылезть помогал. А потом ты заорала, я сунулся туда, но никого уже не было.

— Никого? — насторожилась Анжи. — А книгу вы зачем в кусты бросили? Не нравится, отдал бы хозяйке.

— Не трогал я книгу. — Джек еще больше помрачнел. — У меня фонарик утонул.

— Ой, подумаешь, фонарик, — дернула плечом Анжи. — А мы с Серегой привидение видели.

— Нет там никакого привидения. — Воробей сполз с подоконника и, казалось, был готов уже провалиться сквозь землю. — Сторож это. Он нас с Глебом засек, а потом к вам пошел. Дед с бородой. Глеб тоже решил, что это призрак, и чуть обратно в пруд не свалился, мы его еле поймали.

— Как нет привидений? — выпрямилась Анжи. — Я его видела еще сегодня.

— Ну, иди на хозяйственный двор, увидишь там свое привидение. Иваном Ивановичем его зовут. Он за лошадьми следит и вообще по хозяйству. Говорит, завтра праздник на лугу будет. Пойдем? Я с ним договорился, он обещал меня на лошади прокатить.

— Что это за праздник посреди лета? День Конституции?

— Да нет, что-то местное. Ночь на Ивана Купала.

Анжи застыла. А что, если весь этот бред ей привиделся с недосыпу? Зачем она тогда наказывает себя сидением дома? Все же интересное там, на улице! Конечно, следовало бы еще посердиться на Воробья за Глеба. Но сил бояться, злиться и сидеть взаперти больше не было. Ноги требовали движения.

— Ты на велике? — лениво спросила она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы тут же не сорваться с места и не броситься вон из комнаты. Воробей кивнул. Он тоже пытался сохранить на лице трагическое выражение, но в его глазах уже скакали веселые искринки.

— Здрасте, тетя Дуся! — крикнул Джек, вылетая за калитку.

— Далеко? — только успела обернуться Анжина мама, как мимо нее пронеслась сама Анжи, звонко чмокнула маму в щеку и взгромоздилась на багажник воробьевского драндулета.

Вообще-то ее маму звали красиво, Дульсинея — вот такая причуда возникла у ее бабушки и дедушки, больших ученых-лингвистов, поклонников творчества Сервантеса. Плебеи, типа Воробья, сокращали это красивое имя до примитивного состояния. Ну ничего, придется ему за это лишний раз в магазин за мороженым сгонять.

На пруду обнаружились остатки их честной компании — Лентяй, штудирующий очередной опус Тургенева, и Глеб, в больших темных очках.

— А мы с твоей мамой познакомились, — тут же выпалила Анжи. Ну что поделать, если тайны в ней не держались, а желание произвести впечатление на Глеба все еще осталось? — Она сказала, что Лавкрафт твой — полное фуфло.

— О! — задумчиво протянул Глеб, причем стало заметно, что губы у него разбиты, а темные очки даже не пытаются прикрыть огромный синяк на скуле. — Моя мамахен дама знатная. По ночам пьет кровь младенцев, а потом до первых петухов летает на метле по округе, жертву себе высматривает. Налетается, наестся, а потом садится книжки писать. Потому-то они у нее и получаются всамделишные, как с натуры списанные. Хочешь попасть в историю? Почаще общайся с моей мамахен. Она тебя под конец съест, а на обломках самовластья напишет твое имя.

— Не смешно, — скривилась Анжи. — Между прочим, мы твою книгу нашли, кто-то ее в кусты бросил, — многозначительно сообщила она, намекая на неджентльменское поведение Глеба этой ночью.

— Кто-то у меня ее стащил! — перегнулся вперед Глеб. — Я ее донес до дома и положил на подоконник. И что это за птицы вокруг летали, я не знаю, — и он бросил камешек в сторону нахохлившегося Воробья. Из-за своей тщедушности Джек постоянно мерз, особенно под палящим солнцем, на пруду. Ходил он купаться исключительно из-за Анжи. — Кстати, наш Ломоносов меня просветил, — он кивнул на Серегу. — Идем завтра искать разрыв-траву и спасать старика Лутовинова. А то что ж он двести лет ходит и страдает? Пора ему помочь!

— Ну, ты что, совсем, что ли? — крутанулся на месте Воробей. — Мало тебя искупали в пруду, надо было вообще утопить!

Анжи молчала. Она успела сжиться с мыслью, что все это фантазии, поэтому очередной Глебов заскок ее скорее удивил.

— А что? — Глеб плюхнулся на пузо и, изображая паука, пополз к Воробью. — Когда силы зла проникают в наш мир и завладевают умами миллионов… — Он резко сел и заговорил нормальным голосом: — Почему бы не порезвиться? К тому же разрыв-трава, говорят, помогает открывать клады. Заодно и разбогатеем!

— Заодно и головы лишишься, — постучал себя по лбу Джек. — Не пойду я никуда и Анку не пущу.

«Так, второе мороженое», — недовольно подумала Анжи, и в ней вновь проснулось упрямство.

— Хорошая идея, — улыбнулась она и с грациозностью кошки облокотилась на руку, подобравшись к Глебу почти вплотную. — Делать-то ничего не надо — найти подходящий куст, очертить круг, дождаться цветения и быстро убежать.

— Из всех пунктов у тебя только быстро убежать получится, — не отрываясь от книги, прокомментировал Лентяй. — Потому что бегаешь ты хорошо.

Анжи мгновенно вспыхнула и села ровно.

Вот ведь дураки! С ними никакое дело не удастся.

На этот раз она решила показать, что с ней так обращаться нельзя, подхватила полотенце и пошла прочь с пляжа. Воробей поднялся следом за ней.

— Со мной пойдешь, поняла? — сурово произнес он, отряхивая велосипед от песка. — А с ним я тебя никуда не пущу, — добавил он и, звякая звонком, укатил в сторону поселка.

Анжи осталось только удивленно открывать и закрывать рот. В подобном тоне Воробей с ней еще никогда не разговаривал!

Вся в расстроенных чувствах, Анжи решила пораньше лечь спать. Ведь и предыдущую ночь она почти не спала, поэтому уже к девяти вечера глаза у нее начали слипаться. Напрасно Воробей мелькал за калиткой и призывно звякал велосипедным звонком. Она решила доставить удовольствие своей маме и в кои-то веки посидеть с ней, попить чай. Речь опять пошла о завтрашнем празднике. Оказывается, Тургенев (наверное, скоро от этого имени у нее экзема начнется!) в свои нечастые посещения Спасского любил устраивать народные гулянья. Плелись венки, надевались самые лучшие наряды, пелись песни.