Это по-настоящему - читать онлайн книгу. Автор: Эрин Уатт cтр.№ 75

К счастью, Пейсли уже зовет всех ужинать. Из кухни вынесли стол и поставили на террасе, так что всем теперь хватит места. Сестра отказывается садиться, пока не рассядутся остальные, даже телохранители и ассистентка.

Катрина устраивается между близнецами, которые по очереди смотрят на нее со смущенным обожанием, поедая кусочки стейка.

– Веди себя хорошо, – еле слышно бормочу я Оку, который садится ко мне так близко, что мы оказываемся почти что на одном стуле. Но я не стану сейчас выяснять, почему бы не сесть посвободнее, хотя вообще-то между мной и Пейсли довольно много места.

– Мама сводит меня с ума.

– Когда она умрет, тебе будет ее не хватать.

– Да, ты права, я знаю. Я постараюсь для тебя.

– Постарайся лучше для себя.

Следует отдать должное Оку, он старается. За ужином спрашивает Катрину, как продвигается ремонт, и они оба смеются над тем, сколько раз она уже все переделывала в доме, – хотя в этом разговоре отчетливо слышны нотки грусти, как будто они оба знают, что она пытается построить что-то новое заново в своей жизни, но ничего не получается.

– Может, стоит поставить там горку? Я видела, кто-то поставил у себя возле дома горку для детей, – говорит Катрина.

– Мы любим горки, – говорит Спенсер.

У нас с Пейсли отвисают челюсти, ведь до сих пор наши двенадцатилетние братья предпочли бы утонуть в кислоте, чем быть замеченными на детской площадке.

– Не любите, – возражает Пейсли.

– Нет, любим, – настаивает Спенсер. Шейн согласно кивает.

– И с каких же это пор? На прошлой неделе я предложила вам сходить в парк, а вы ответили, что это для младенцев.

– Нам нравятся горки, – упрямится Спенсер. – Мы просто не хотели идти в тот дерь… дурацкий парк на Пятой улице. Там воняет, будто на помойке.

– Но это лучший парк в Эль-Сегундо, – обижается Пейсли.

– Значит, весь Эль-Сегундо воняет, как свалка.

– Хм, что ж, наверное, горку можно не ставить, – вмешивается Катрина, переводя взгляд с братьев на Пейсли.

– Нет. Горки классные. Пейс в этом не разбирается.

– Она уже старая, – добавляет Шейн, – скоро ей нужен будет слуховой аппарат.

– Шейн Беннетт, что ты такое говоришь? Мне даже двадцати трех нет! – восклицает Пейсли. Она смотрит на меня в надежде, что я помогу, но я слишком занята тем, что хихикаю, прикрываясь салфеткой.

Ок утыкается лицом в мою шею, изо всех сил стараясь подавить смех.

– Обожаю твою семью, – давится он.

Я тоже. Я тоже.

После ужина мы убираем со стола, и Ок еле слышно бормочет что-то о том, что лет с пяти не видел свою мать убирающей тарелки не в кадре. Но Катрина старается не меньше других. Может, какая-то из ролей и помогает ей сейчас, но в любом случае получается мило и искренне.

Большой Ди находит в гараже игру в лесенки и тащит ее во двор.

– Как вы считаете очки? – спрашивает он у Пейсли, крутя в руках мячик для гольфа на веревочке.

Она пожимает плечами:

– Одно очко за нижнюю трубу, два за среднюю и три за верхнюю.

Тай хмурится:

– Нет. Надо считать, сколько бол осталось на ступеньках. За каждую – одно очко.

– Что такое бола? – нервно спрашивает Катрина, стоя рядом со мной. – Я никогда в это не играла.

– Бола – это нитка с мячиком на обоих концах, – объясняю я. – Нужно, чтобы как можно больше ниток осталось на перекладинах.

– Будь ты в своем доме, мог бы установить свои правила, но ты у меня, так что будем играть по-беннеттовски! – Пейсли задирает нос.

– Узнаю этот взгляд, – говорит Ок. – Это означает «будем делать как я скажу, и никак иначе». – Он подносит ладони ко рту и говорит Таю, как суфлер: – Брось, Тай. По опыту говорю, спорить бесполезно.

Я оборачиваюсь и бью Ока кулаком в плечо.

– Ай! – притворяется тот. – Не повреди товар!

– Это твой отец сделал? – вмешивается Большой Ди, так что мне не удается еще раз врезать Оку.

– Ага. Просто труба из полихлорвинила.

Простая конструкция высотой в полтора метра состоит из трех перекладин и стойки. Суть игры в том, чтобы твои болы, то есть мячики на веревках, обматывались вокруг перекладин.

– И куча клея! – добавляет Спенсер, и близнецы дают друг другу «пять».

Я улыбаюсь. Наконец-то они с радостью, а не с грустью вспоминают о том, как вместе с папой делали эту игру.

– Они потом целый день ходили как пьяные, – объясняю я Оку и его маме.

Тай и Пейсли все еще спорят о правилах, пока Большой Ди делит нас на команды. Мы решаем, что Беннетты будут играть против Фордов. Тай играет за нас, а Большой Ди и телохранители Катрины – за Фордов.

Аманда вызывается вести счет – по правилам Беннеттов.

К середине игры мы явно ведем. Тай бормочет, что мы жульничаем.

– Ты в нашей команде, Тай, – замечает Пейсли.

– Какая радость выиграть, если жульничаешь? – угрюмо отвечает тот.

– Давай уже, бросай этот чертов мячик, – кричит Ок. – Ты всех задерживаешь. Сейчас выпишем тебе штрафные очки.

– Мы из-за тебя проиграем, – говорит Пейсли, вырывает болу из его рук, бросает – и нитка полностью оборачивается вокруг перекладины. Идеально.

Наша бола сбивает один из мячиков Ока, и это значит, что мы снова выиграли. Близнецы пробегают и дают всем пять, а мы с Пейсли хлопаем друг друга по рукам. В детстве мы постоянно играли с родителями в эту игру, так что Фордам никогда нас не победить. И неважно, как считать очки.

* * *

– Давай, ма, у тебя получится, – говорит Ок. Катрина шагает вперед, держа в руках болу.

Он стоит у нее за спиной и не видит, как напрягается ее лицо и как она закрывает глаза от волнения. Она зажмуривается, словно пытаясь запомнить это мгновение. Момент гармонии и единения с сыном.

– Давайте, Катрина! – подбадриваю я.

– Она в другой команде! – одергивает меня Пейсли. – Вы с Таем словно нарочно стараетесь, чтобы мы проиграли.

Я только улыбаюсь. Слишком счастлива, чтобы переживать за результат игры, потому что, как бы банально это ни звучало, сам этот день – уже победа.

После победы над Фордами три раза подряд близнецы тащат телохранителей Катрины в дом – показать всякие штуки для компьютерных игр. Пейсли и Тай спорят, убирая игру. Большой Ди шагает за ними, и Аманда куда-то ушла, оставив меня, Ока и Катрину на лужайке.

Мы с Катриной садимся в садовые кресла, Ок опускается прямо на траву и прислоняется к моей ноге.

– Как вообще дела? – спрашивает Катрина. Дружеская атмосфера игры немного улетучилась, и снова видно, что глубинного напряжения между сыном и матерью не стереть одной лишь игрой в лесенки.