Великан и бровью не повел.
– Уродина! – повторил он. – Но под моей рукой люди, которым наплевать, как выглядит баба. Они говорят, что старый поношенный сапог удобнее нового. – Рагналл кивнул в сторону Этельфлэд. – А у нее вид такой старый и поношенный, что они будут рады попользоваться ею! А может, и ей самой понравится?
Он смотрел на меня, ожидая ответа.
– Ты выглядел умнее, когда пернул, – сообщил я.
– А ты, надо полагать, господин Утред. Знаменитый лорд Утред! – Внезапно его перекосило. – Утред, ты убил одного из моих людей.
– Первого из многих.
– Отер Хардгерсон, – медленно произнес он имя. – Я отомщу за него.
– Ты последуешь за ним в могилу, – бросил я.
Рагналл потряс головой, отчего золотые кольца в волосах зазвенели.
– Мне нравился Отер Хардгерсон. Хорошо играл в кости и умел удерживать выпитое.
– Зато с мечом управлялся кое-как, – заметил я. – Не у тебя ли учился?
– Господин Утред, через месяц, считая с этого дня, я буду хлебать мерсийский эль из сделанного из твоего черепа кубка. Мои жены станут помешивать твоими берцовыми костями жаркое, а дети – играть в бабки фалангами твоих пальцев.
– Твой брат похвалялся так же, – отозвался я. – И кровь его людей до сих пор пятнает улицы. Его правый глаз я скормил своим псам, и их от него стошнило.
– Но дочь твоя у него, – лукаво вставил Рагналл.
– Даже свиньи не станут жрать твое вонючее мясо, – гнул я свое.
– И дочка-то красивая, – мечтательно сказал он. – Слишком хороша для Сигтригра!
– Мы сожжем твой труп – то, что от него останется, – и от смрада боги заткнут носы в отвращении.
Это его рассмешило.
– Богам мой смрад нравится, он их радует! Боги любят меня. И боги отдадут мне эту землю. Итак, кто начальник над этим местом? – Рагналл кивнул в сторону стен Сестера.
– Леди Этельфлэд, – сообщил я.
Ярл обвел взглядом своих спутников.
– Господин Утред шутит над нами! Он говорит, будто женщина командует воинами! – Его парни послушно захохотали, все, кроме Коналла, который по-прежнему злобно глядел на брата. Рагналл снова уставился на меня. – Вы все приседаете на корточки, когда хотите отлить?
– Если ему нечего сказать по делу, тогда мы возвращаемся в город. – Голос Этельфлэд дрожал от ярости. Она излишне резко дернула поводья Гаст.
– Убегаете? – Рагналл осклабился. – А я ведь принес тебе подарок, госпожа. Подарок и обещание.
– Обещание? – переспросил я.
Этельфлэд развернула кобылу и прислушалась.
– Уходите из города завтра до наступления сумерек, – заявил Рагналл. – И я буду милостив и пощажу ваши никчемные жизни.
– А если не уйдем? – задал вопрос Этельстан. Тон его был дерзким и вызвал сердитый взгляд со стороны тети.
– Щенок затявкал, – захохотал Рагналл. – Малыш, если не уберешься из города, мои воины хлынут через ваши стены, подобно гонимой штормом волне. Ваши женщины послужат мне утехой, ваши дети станут моими рабами, ваши мечи – моими игрушками. Ваши тела будут гнить, церкви – гореть, вдовы – рыдать. – Он помолчал и указал на свое знамя. – Можешь взять этот флаг, – предложил ярл мне, – и вывесить над городом. Так я пойму, что вы уходите.
– Знамя я твое возьму, – кивнул я. – Пригодится подтирать задницу.
– Будет лучше, если вы просто уйдете. – Рагналл говорил так, как будто обращался к ребенку. – Перебирайтесь в другой город! Конечно, я и там вас найду, не беспокойтесь, но так вы проживете немного дольше.
– Приходите завтра, – сказал я тем же тоном. – Попробуйте перебраться через наши стены. Будьте нашими гостями, и ваши жизни станут немного короче.
Ярл хмыкнул:
– Господин Утред, мне доставит удовольствие убить тебя. Мои поэты воспоют этот подвиг! Будут петь о том, как Рагналл, властелин морей и король Британии, заставил великого Утреда хныкать, как дитя! Как Утред умер, умоляя о пощаде. Как он рыдал, когда я выпускал ему кишки. – В последних словах прорезалась вдруг злоба, но потом он снова улыбнулся. – Я совсем забыл про подарок!
Он подозвал одного из своих воинов и указал на траву между нашими лошадями.
– Поставь здесь.
Воин спешился и опустил на траву деревянный сундучок. Сундучок был квадратный, размером с кухонный котел, и украшен резьбой. На крышке – распятие, а по сторонам шли рисунки людей с нимбами над головой, поэтому я решил, что некогда там хранилась священная книга христиан или какая-то из реликвий, так почитаемых ими.
– Вот вам мой подарок, – заявил Рагналл. – И вот мое обещание: если вы не уйдете отсюда завтра до наступления сумерек, то останетесь тут навечно в виде пепла, костей и пищи для воронов.
Он резко развернул коня и ударил его шпорами. Я с облегчением смотрел, как седобородый темноглазый король Коналл поворачивает и следует за ним.
Хэстен немного помедлил. Он не проронил ни слова. Мне он показался очень старым, но ведь лет ему было немало. Волосы его стали серыми, посерела борода, но в лице по-прежнему угадывалась лукавая живость. Я знал Хэстена с молодых лет и поначалу доверял, но убедился, что переступить через клятву ему так же легко, как ребенку расколоть яйцо. Он пытался стать королем Британии, но я пресекал все его потуги, пока наконец при Бемфлеоте не уничтожил последнюю его армию. Теперь он выглядел вполне процветающим: увешан золотом, в сияющей кольчуге, богатая уздечка, отороченный густым мехом коричневый плащ. Но он стал подручным у Рагналла и если раньше вел в бой тысячи воинов, то теперь командовал жалкой парой десятков. Ему полагалось ненавидеть меня, однако он улыбался так, будто думал, что я рад его видеть. Я ожег его презрительным взглядом, и Хэстена это словно удивило. На удар сердца мне показалось, что Хэстен заговорит, но потом он дернул поводья и поспешил за всадниками Рагналла.
– Открой его, – велела Этельфлэд Кинлэфу.
Тот слез с лошади, подошел к священному ящичку. Наклонился, поднял крышку и отпрянул.
В сундучке лежала голова Бедвульфа. Я смотрел на нее. Глаза были выдавлены, язык вырван, уши отрезаны.
– Ублюдок, – прошипел мой сын.
Рагналл доехал до своей «стены щитов». Должно быть, он отдал какой-то приказ, потому что сдвинутые ряды рассыпались и копейщики поспешили к лесу.
– Завтра, – громко объявил я, – мы поскачем к Эдс-Байригу.
– И умрем в лесу? – с тревогой спросил Мереваль.
– Но ты говорил… – начала Этельфлэд.
– Завтра, – резко оборвал ее я, – мы поскачем к Эдс-Байригу.
Завтра.
* * *
Ночь выдалась спокойной и лунной. Серебряный свет заливал землю. Дождь снесло на восток, ясное небо усеяли звезды. С далекого моря задувал слабый ветер, не предвещающий ничего дурного.