Срединная Англия - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Коу cтр.№ 82

— Ты, как мне кажется, вполне разобрался во всем этом. С чем неувязка?

— Нисколько я не разобрался. Погряз в сведениях и противоречивых мнениях. Читаю об этом три дня подряд. Сорок семь вкладок у меня открыто на компьютере.

— Какой объем статьи они от тебя хотят? Тысячу слов, две?

— Нет, всего пятьдесят. Опрашивают десятки писателей, у них там места немного.

— Ох, господи ты боже мой, Бенджамин, ты три дня возишься с пятьюдесятью словами? Бред какой-то. Они тебе платят?

— Нет, вряд ли. Забыл спросить.

Филип терял терпение.

— Да просто делай как все — голосуй нутром. Хочешь быть на одной стороне с Найджелом Фаражем и Борисом Джонсоном?

— Нет, конечно же.

— Ну и вот, пожалуйста тебе.

— Да, но так не годится же? Несуразица какая-то — это дело. Все так запутано. Как вообще решать-то? — Осмысляя абсурдность происходящего, он утратил сосредоточенность и проскочил на красный — в ответ прозвучал гневный хор клаксонов. — Ой, блин. Ладно, я уже почти на станции, мне пора.

— Ладненько, — отозвался Филип. — Рад был помочь.

* * *

Выглядел Чарли ужасно. Не брился, голову не мыл, не спал, зубы не чистил и пил без передыха полтора суток. К Бенджамину домой они приехали, когда уже перевалило за одиннадцать. Чарли схватил в кухне бутылку вина, сорвал крышку, не дожидаясь разрешения, и забрал ее с собой на террасу. Бенджамин последовал за ним с бокалами. Если и была какая луна в ту ночь, она пряталась в толщах густых облаков; по мнению Бенджамина, пить на улице было слишком холодно.

— Она меня опять вытурила, — сказал Чарли, когда они уселись за стол. — И говорит, что это в последний раз.

— Можешь пожить здесь пока, — предложил Бенджамин.

Чарли, кажется, его не услышал.

— Придется найти, где жить, — сказал он.

— Можешь остаться здесь, — повторил Бенджамин. — Места навалом.

— Как я найду себе место, где жить? Я сейчас зарабатываю всего пятьдесят фунтов в неделю. И никаких пособий мне не дадут, пока я работаю.

— Можешь жить здесь, сколько захочешь, — сказал Бенджамин.

— Я всегда хотел, чтоб мы были семьей, понимаешь? Всегда представлял нас семьей. Троих. Ничего большего мне и не надо. Но она это себе так не представляет. И раньше никогда. На дух не переносит, что мы с Никс так близки. Думает, что это у нас такой заговор против нее или… Не знаю. Что похуже. Она параноик, воинственная, ужасно несчастная и, как обычно, вымещает это на мне.

— А ей помочь нельзя как-то? — спросил Бенджамин. — Профессионально?

— Этому никак не бывать, — сказал Чарли. — Она и слушать меня не будет. Даже на порог меня не пустит.

— Она не сможет помешать тебе видеться с Аникой и помогать ей, если ты сам этого хочешь.

— Никс будет в университете, и оглянуться не успею. Глазго, вот она куда подалась. В Глазго! Блядь, за много миль отсюда.

— Тогда, возможно, ты ей больше не нужен. Может, пора отпустить все это.

— Блядская… СУКА. — Чарли взял свой бокал, но стиснул его в неверной руке так крепко, что тот лопнул. Во все стороны брызнула кровь, и Бенджамину пришлось сбегать за аптечкой. Он уговорил Чарли, что пора уже лечь, а когда заглянул через полчаса в спальню — увидел, что Чарли рухнул на кровать и уже спит без задних ног, полностью одетый и с включенным светом.

Назавтра спозаранку, в среду 15 июня, начался мощный ливень. Чарли не показывался из своей комнаты до часу дня. Бенджамин приготовил ему то-се на обед, но не смог Чарли отыскать. Сумка по-прежнему стояла у него в спальне, но самого его нигде не было видно. Через час Чарли прислал СМС, что ушел гулять, вернется к ужину, пусть Бенджамин не беспокоится. Дождь лил безостановочно. Бенджамин сидел на подоконнике и смотрел сквозь залитое дождем стекло, как река принялась подниматься, вода плескалась и сердито перла по мельничному рукотворному каналу, словно толпа раздраженных пассажиров, пытающихся протиснуться к турникетам на запруженной станции. Шум дождя и шум реки сделались громким, неутихающим фоном его мыслям, он мысленно писал и переписывал свой фрагмент для газеты и волновался за Чарли. Ближе к вечеру попытался отвлечься приготовлением затейливого карри.

Чарли вернулся к шести часам — мокрый насквозь, что немудрено. Ушел наверх и долго отсиживался в горячей ванне, переоделся. За ужином был гораздо спокойнее, чем накануне вечером. Бенджамину начало казаться, что Чарли даже чересчур спокоен. Он был явно глубоко подавлен, говорил очень мало. А когда говорил, то о деньгах.

— Думал, прогулка поможет мне все обмозговать, — сказал он, — но все упирается в деньги. Без денег я выхода не вижу. И так было много лет. Ебаных лет. Они все говорят, что станет легче. Что есть свет в конце тоннеля. Какой он длины, этот ебаный тоннель? Где, блядь, свет? Я пашу уже шесть лет. Шесть лет в праздниках. Ебаный Дункан Филд зарабатывает втрое больше, чем я. Вчетверо. Детям интереснее его дурацкие дымовые бомбочки и взрывы, хоть каждый день подавай. И чего я вообще лезу. — После долгой-долгой паузы он умоляюще посмотрел на Бенджамина и попросил: — Можно мне выпить, дружище?

— Тебе не кажется, что вчера принял достаточно? — проговорил Бенджамин.

— Ой, да ладно тебе. Всего одну.

Бенджамин кивнул:

— Да пожалуйста.

Чарли налил себе виски.

Спать Бенджамин собрался рано. Чарли сказал, что тоже готов ко сну, но сначала хотел позвонить Ясмин. Даже из своей спальни Бенджамин слышал, что разговор пошел плохо и быстро превратился в свару. Все завершилось громким стуком (Чарли жахнул трубкой по столу?), открылась и закрылась дверь. Бенджамин распахнул окно и выглянул наружу. Стояла безлунная ночь. Дождь продолжал низвергаться. Бенджамин различил высокую, громоздкую фигуру-тень Чарли, тот метался внизу туда-сюда. А затем одним внезапным, решительным движением взобрался на стену террасы до самого верха. Встал под проливным дождем и поглядел вниз, в бурлящие, прущие, яростные воды, что бились под ним.

Бенджамин завопил:

— Чарли! Ты какого черта делаешь? А ну спускайся оттуда!

Чарли не шевельнулся. Забыв о дожде, секшем его с головы до пят, он стоял на стене, а затем раскинул руки, словно удерживал равновесие — или, может, изготовился прыгнуть.

— Чарли!

Прошло двадцать или тридцать секунд.

— Чарли! Спускайся!

Медленно, словно услышав голос Бенджамина впервые, Чарли повернул голову. Взглянул на друга. Лицо бледное, измученное, запачканное.

Они вперялись друг в друга минуту или даже дольше, Бенджамин умолял, Чарли глядел слепо, словно лунатик, у которого все это происходит во сне.

А затем он осторожно развернулся, пригнулся и спрыгнул обратно на террасу. Остался сидеть на корточках, уткнув голову в ладони, пока Бенджамин не пришел, гремя по металлическим ступенькам, не обнял его за плечи и не помог вернуться в дом.