Дни чудес - читать онлайн книгу. Автор: Кит Стюарт cтр.№ 60

Мы целуемся снова, и его губы все такие же мягкие, а голова у меня по-прежнему кружится.

Том

Через несколько минут мы уже были внизу, в задней комнате, еще с одним другом-сантехником Шона по имени Бенджи. Мы трое стояли рядом с котлом, изучая его, как офицеры полиции место преступления, – аналогия, которая окажется потом более уместной, чем я мог себе представить. Как оказалось, Бенджи – не просто опытный сантехник, а кто-то вроде судебного эксперта, работающего на месте преступления. Когда Шон привел его вниз, чтобы осмотреть повреждение перед окончательной оценкой стоимости ремонта, тот что-то заметил.

– Посмотрите, – он указал на одну из главных труб, подключенных к гигантскому старому котлу, – видите, здесь есть трещина и вмятины.

Мы несколько мгновений внимательно осматривали трубу. Сантехник-детектив ждал нашей реакции.

– И что же это означает? – спросил я.

– Это означает, что повреждение вызвано не тем, что кто-то трогал ручки управления. Оно вызвано тем, что по трубе ударили чем-то тяжелым.

Я посмотрел на него, стараясь не выказывать явного недоверия:

– Кто-то пытался прикончить наш котел?

– Приятель, я лишь говорю тебе об уликах. Ну да, я, как профессионал, считаю, что кто-то шарахнул по трубе.

– Не понимаю, – сказал я. – Зачем кому-то понадобилось вредить театру? Мы ставили фарсы семидесятых годов, а не мюзикл про Саддама Хусейна. То есть… неужели это муниципальный совет?

– Том, – твердо произнес Шон, – не думаю, что в совете Сомерсета есть отдел промышленного саботажа.

Бенджи покачал головой:

– Что ни говори, а это не было случайным повреждением или следствием неправильной эксплуатации. Это вандализм. Дело очевидное, приятель.

– Я этому не верю. Не могу.

Я стоял, качая головой, и пытался уразуметь случившееся. Шон положил руку мне на плечо:

– Знаю, что в это трудно поверить, но послушай: если мы заявим об этом в полицию как о вандализме, страховщик может все же заплатить. То есть театр это, возможно, не спасет, но в чем-то поможет.

Мы впустую потратили пять минут, обмениваясь предположениями, а потом решили заняться поиском улик. Я снял пиджак и закатал рукава, вживаясь в роль сурового сыщика. На боку котла нашлось еще несколько вмятин, но никто не мог вспомнить, были ли они там всегда. Бенджи откопал засунутый в темный угол шест от осветительных лесов, хмуро признав его возможным орудием убийства. Что до остального, то в помещении находилось еще лишь два стеллажа, забитые осветительным оборудованием, кабелями и инструментами. Похоже, ничего не пропало.

Я не находил этому разумного объяснения. Просто был не в состоянии. Я поднялся обратно в театр, но Ханна с Кэллумом уже удрали. Я хотел послать ей эсэмэску, чтобы извиниться за свое поведение и рассказать, что Кэллум мне понравился, но понял, что телефон в кармане пиджака, оставленного в задней комнате. Не желая так скоро возвращаться на место преступления, я вместо этого пошел в офис, где мы с Тедом весь день ломали себе голову над происшедшим.

– Кому понадобилось разрушать театр? – спрашивали мы друг друга, глотая шоколадный дижестив.

Я как раз вытаскивал из пачки последнее разломанное печенье, когда к нам ворвалась Салли:

– Том, почему не смотришь в свой телефон?

– Я оставил его внизу. Салли, ты не поверишь…

– Нет, послушай, звонила Ханна. Нам надо ехать. Ехать прямо сейчас. Надо ехать в больницу.

Через пять минут мы уже были в машине и быстро неслись по узким дорогам к выезду из города. Пока я крутил руль, Салли разговаривала по телефону, методически обзванивая каждого члена драмкружка и прося приехать в больницу, поскольку что-то случилось. Во всем было ощущение какой-то нереальности. Из воздухозаборников доносился запах скошенной травы.

К тому времени, когда мы доехали, припарковались и ворвались через двойные двери в отделение экстренной медицинской помощи, Джеймс уже был там, оживленно болтая с персоналом приемного покоя.

– Привет, что происходит? – спросил я.

– Я только что приехал, – сказал Джеймс. – Работаю поблизости, так что… – На этом объяснение прервалось. – Это ужасно.

– Мы можем увидеть ее? – спросила Салли.

– Они пытаются выяснить, где она.

Вокруг нас разыгрываются обычные драмы. Плачущий мальчуган держится за свою руку, подвыпивший рабочий в светоотражающей куртке прижимает к голове окровавленную тряпку, старый мужик отхаркивает бог знает что в клетчатый носовой платок.

К нам вновь подошла женщина из регистратуры. Возраст под пятьдесят, волосы собраны в пучок, из которого выбиваются длинные пряди, несвежий макияж. У нее смущенный вид.

– Можете уточнить, к кому вы пришли? – спросила она.

– К Маргарет Райт, – ответила Салли. – У нее случился инсульт, ее недавно к вам привезли.

– Маргарет Райт к нам не поступала. Может быть, Маргарет Шевалье? Сегодня утром перенесла субарахноидальное кровоизлияние в мозг. Это она?

Мы тупо смотрим друг на друга. Маргарет Шевалье?

– Есть среди вас Том Роуз? – продолжала регистраторша, уже отчаявшись расшевелить нас, и я поднял руку. – Она назвала вас как ближайшего родственника.

– Значит, это она. Наша Маргарет. Как она?

– Ее отвезли в отделение медицинского обследования на томографию, – вздохнув, сказала она. – Она с юной девушкой, которая ее обнаружила.

Ханна. О господи, что она подумает обо всем этом?!

Как раз в этот момент прибыл Шон, за ним вошли Джей и Тед. Салли с недоумением повернулась к ним:

– Я думала, тебя привезет папа.

– Он сказал, у него другие дела, – пожал плечами Джей.

– Я за ним заехал, нет проблем, – сказал Шон.

– Что происходит? – поинтересовался Тед.

– Вас всех могут не пустить в отделение, – заявила регистраторша. – Но вам надо пройти по тому коридору и подняться на лифте. Следуйте указателям.

Наша разношерстная группа уже покинула суету отделения экстренной помощи и во главе с Джеймсом и Шоном прорывалась через многочисленные двери. Салли взяла Джея за руку. В длинном коридоре мы прошли мимо грузчиков, толкающих огромные тележки с постельным бельем, болтающих и смеющихся, словно ничего не случилось. Наверное, для них так оно и было. Один из них, жилистый молодой человек с усталыми приветливыми глазами, вошел в лифт вместе с нами.

– Куда вы идете? – спросил он с вязким восточноевропейским акцентом.

– В отделение обследования, – ответил Джеймс.

– Я вас провожу, – кивнул он.

Мы вышли еще в один больничный коридор: те же зеленые стены, тот же сверкающий пол. Пройдя мимо ряда дверей с незнакомыми медицинскими названиями, мы оказались у входа в отделение медицинского обследования. Мы молчали, изо всех сил стараясь не отстать от нашего проводника.