Дни чудес - читать онлайн книгу. Автор: Кит Стюарт cтр.№ 10

– Завтра нам надо чем-нибудь заняться, – вдруг произносит он громким бодрым голосом. – У тебя есть планы?

– Наверное, потусоваться с Дженной и Дейзи. Папа, ты не ответил на мой вопрос.

– У меня есть идея. Мы сыграем в «А ну-ка, надень эти шмотки!».

– О господи, правда?

– Да! Повеселимся от души!

«А ну-ка, надень эти шмотки!» – наша любимая игра, когда я была поменьше. Правила простые: мы шли в благотворительные магазины и покупали себе самые нелепые прикиды, а потом, нарядившись в эти тряпки, отправлялись в ресторан. Именно из-за этой игры папа однажды привел меня в самый хороший французский ресторан Бата, нарядившись в лимонно-зеленые спортивные штаны и очень тесную розовую футболку с надписью «S Club 7», а я щеголяла в мужском свадебном костюме-тройке и собственной покемонской кепке с помпоном.

– Нет, папа, я слишком взрослая для такой тупой игры.

– Давай же! Надо избавиться от негатива, вызванного потопом, и с размахом отметить начало летних каникул. К тому же, если не сыграешь со мной в эту игру, я буду настаивать на том, чтобы в течение следующих шести недель каждое утро заниматься с тобой вариантами подготовки к экзаменам продвинутого уровня. До мельчайших подробностей.

Ох, блин! Он нашел письмо из школы.

– Да, я нашел письмо из твоей школы, – подтверждает папа мои мысли.

Письмо было от директора. Он советовал проводить каникулы, не забывая об экзаменах продвинутого уровня. Там была анкета, в которой предлагалось назвать предметы, которые ученик собирается выбрать, а также – это потешная часть – представить, где он может оказаться через пять лет. Господи, да где угодно! Я подумывала нацарапать «в могилке». Наверное, я уже говорила, что иногда бываю мрачноватой.

– Мистер Девон пишет, что ты собираешься принять одно из наиболее важных решений в твоей образовательной карьере, – говорит папа. – Хотелось бы знать, почему это письмо валялось скомканным в корзине для бумаг?

Я сердито смотрю на него. Мой гнев тянет на 1,21 гигаватта и смог бы развернуть тысячу кораблей, как в фильме «Назад, в будущее».

– Ладно, сыграю в твою чертову игру, – соглашаюсь я.

Он улыбается торжествующей улыбкой. Дело в том, что в этом споре не было смысла, поскольку у нас есть правило: от «А ну-ка, надень эти шмотки!» нельзя отказываться. Если один предлагает игру, другой должен ее принять. Это значит всегда поддерживать друг друга, даже если приходится унижаться в общественном месте. Думаю, иногда это стоит делать.

Однако его радость сейчас неуместна. Я отомщу за отмененный спектакль и за письмо о продвинутом экзамене. Он обращается со мной как с обожаемой маленькой принцессой. Но я больше не Белоснежка. Я чертова Снежная королева!

Том

Уведя разговор от Элизабет, я по глупости посчитал себя очень умным. Но я заметил что-то в глазах Ханны – взгляд спокойной, вдумчивой решимости и – о-о! – неприкрытую иронию. Раньше она никогда не была настолько похожа на свою мать. Это напомнило мне тот взгляд, который я увидел двадцать лет назад в университетской библиотеке Манчестера.

Ханна явно продумывала какой-то план, как шахматист, рассчитывающий на несколько ходов вперед. Я не знал, буду я пешкой или противником.

На следующий день мы бродили по центральной улице, примеряя одежду в благотворительных магазинах. Я нашел ей полукомбинезон из вареной джинсы и блестящую экстравагантную блузку оранжево-розового цвета. Пожалуй, такую блузку Пенелопа Кит отвергла бы для съемок «Хорошей жизни» за безвкусицу. Это был мой обычный гамбит – легкомысленный и крикливый, но вполне безобидный.

Но для Ханны это была война. Когда мы зашли в очередной магазинчик, она принялась шарить по вешалкам, и в какой-то момент ее лицо осветилось. Оглядевшись по сторонам и думая, что я не вижу ее, она указала на узкие серебристые джинсы.

– Примерь эти! – потребовала она.

К тому моменту, когда я выходил из примерочной, она держала в руках то, чем намеревалась добить меня: белую толстовку с надписью на груди очень крупными золотыми буквами: «ДА НУ, НА ХРЕН». Я начал возражать, но она прервала меня.

– Я уже купила ее, – сказала она.

Мы пошли в кафе, поскольку Ханна сказала, что у нее болят ноги, и первые десять минут я выспрашивал у нее, где мы будем ужинать, но она так и не ответила. Пока мы там сидели, к нашему столику подошли две девушки возраста Ханны. Обе были в велюровых спортивных костюмах различных пастельных тонов.

– Привет, Ханна! – завопила одна.

– Ага, здорово, – без энтузиазма откликнулась Ханна. – Папа, это Эмилия и Джорджия.

– Привет вам, – сказал я, сразу пытаясь оценить их отношения.

Подруги? Или соперницы? Случайные знакомые? В подобные моменты отцы девочек-подростков должны учиться читать подтекст, язык тела, интонации и настроения, чтобы потом самым занятным образом унижать своих детей. Послушайте, после той толстовки игра со мной в войнушку продолжалась.

– Привет, – нервно дернув плечами, сказала Эмилия; Джорджия была поглощена телефонным разговором. – Так ты идешь сегодня на вечеринку к Нату? Там должно быть здорово.

– Вероятно, нет, – вздохнула Ханна.

– Но там будет Кэллум, – протянула Эмилия.

Ханна бросила на нее взгляд, длившийся не более миллисекунды и явно говоривший: «Какого хрена ты делаешь? Тут сидит мой папа. Заткнись, или я задушу тебя собственными руками».

– А-а, понятно, – отступив назад, сказала Эмилия.

Я подумал, следует ли мне вставить деликатное разумное замечание. Например, слегка подтолкнув Ханну локтем и похотливо подмигнув, спросить: «Ну а кто такой Кэллум?» Но я этого не сделал. Я рассудил, что смогу использовать этот великодушный поступок с выгодой для себя.

Наступила долгая неловкая пауза.

– Ладно. Как-нибудь увидимся, – произнесла Джорджия.

И девочки ушли, шаркая ногами.

– Они из школы, – пояснила Ханна. – Они мне не подруги.

– Понятно, – ответил я. – Итак, куда мы идем сегодня вечером? А может, мне побежать за девчонками и сказать им, что ты не сможешь прийти на вечеринку к Нату, потому что собираешься на собрание девушек-гидов?

– Делай что хочешь! – огрызнулась она.

Моя дочь не дрогнула.

И только за полчаса до предварительного заказа столика на ужин она уступила. Мы собирались пойти в кафе под названием «Вираго». Феминистское кафе, названное по имени знаменитого издательства соответствующей литературы. Взглянув на свою новую толстовку, я подумал: «Придется весь вечер сидеть со скрещенными на груди руками, иначе меня увезут домой на „скорой“».

Без такого заведения, как «Вираго», зажатого между цветочной лавкой и семейной аптекой на узком мощеном переулке, отходящем от центральной улицы, в нашем городке было бы не обойтись. Плиточный пол, открытые деревянные балки, стены с книжными полками, заставленными, естественно, книгами издательства. Душный теплый зал битком набит болтающими парочками, шумными компаниями, поедающими с дымящихся тарелок пасту и огромные вегетарианские пиццы. У стойки люди сидели на высоких табуретах или стояли группками, пили и смеялись. Большинство представляли неизменную общность людей примерно от тридцати до сорока с чем-то. На женщинах было платья в стиле бохо и расклешенные джинсы, мужчины, в основном в винтажных жилетах, сапогах с узкими носками и в плоских шляпах, напоминали статистов из воскресного костюмного спектакля о жизни несколько претенциозной мафиозной семьи. В некоторых я узнал театралов, но посещающих скорее приличные спектакли или джазовые концерты, а не болтливых юмористов или подражания «Бананараме». Едва мы вошли, как заметили Наташу и ее мужа Себа, которые собирались уходить, но, увидев нас, жестами пригласили к своему столику.