Главные вопросы жизни. Универсальные правила - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Курпатов cтр.№ 43

Так что при распаде СССР мы не страну потеряли, как некоторые думают, мы само свое общество потеряли… Это очень существенное уточнение, потому что для человека необыкновенно важно – принадлежать к какому-то обществу, сообществу, группе. Изоляция – смерти подобна. В фактической изоляции люди сходят с ума, а в культурной, идеологической – просто на глазах деградируют.

Мы потеряли общество как социальную структуру. Раньше у нас был и ближний круг, и дальний круг. Все было в целом понятно – где брат, где сват, были понятны и критерии, которые наш круг определяли. А сейчас вот профессор, например, это кто? Непонятно. А в сформировавшемся, зрелом, устоявшемся обществе, в обществе с отработанной внутренней структурой то, кто такой профессор, понятно сразу, без оговорок. Это человек, стоящий на определенном уровне социальной лестницы, имеющий определенный уровень доходов, занимающийся определенным родом деятельности. В общем, сказали: «профессор» – и с ним сразу все понятно. Мы знаем о его финансовом достатке, каким уровнем знаний он обладает, чем он занимается, как отдыхает, какое к нему отношение в обществе. Конечно, в каждом отдельном случае есть «нюансы», но мы знаем их диапазон.

Когда же мы с вами, будучи на российской почве, говорим: «профессор» – мы искренне не понимаем, о ком идет речь. Может быть, о городском сумасшедшем, который отдался науке настолько, что от него одни только рожки да ножки остались? А может быть, о преуспевающем человеке, который купил себе это звание для имиджа или статуса? Может быть, о карьеристе, который не способен по-другому реализовать свои амбиции? А может быть, это и «серая мышь», которая вовремя ходит на работу, кивает головой, где это необходимо, и постепенно движется по иерархической лестнице научных званий? А может быть, речь идет и о реальном сподвижнике, который перебивается с хлеба на воду, с трудом содержит семью, но продолжает работать в избранной области просто потому, что считает это важным?.. В общем, за словом «профессор» в России может скрываться кто угодно. Так что, когда звучит слово «профессор», мы теряемся и пожимаем плечами. Образ не рисуется. Ни мотивы, ни положение в обществе, ни финансовое положение этого человека нам непонятны. Как к нему нужно относиться? Неизвестно. В этом смысле мы потеряли социальную структуру, и, конечно, самоидентифицироваться в таком обществе очень и очень сложно.

То же самое можно сказать и о близких отношениях. Что такое семья? Раньше все было понятно – семья организовывала жизненное пространство человека, это была ячейка общества в прямом и переносном смысле этого слова. Если ты состоял в браке, ты был немыслим без своей семьи. А сейчас?.. «Формально замужем», у него «две семьи». Или вот вопрос: «Кто твои родители?» – полагаю, более чем понятный для граждан бывшего СССР. Сразу в сознании всплывает графа анкеты – «социальное происхождение». А сейчас что там записано в этой твоей графе?.. Это ровным счетом ни о чем не говорит. Если твои родители успешны – это еще кого-то интересует; если неуспешны, то это не интересует совершенно никого. И ни на что не влияет. Общество рассыпалось, потерялись горизонтальные связи: кто, с кем, как, в каких отношениях и почему состоит – непонятно. А если непонятно, то кто может стать авторитетом? Кто самим фактом своего присутствия в пространстве будет вызывать у нас уважение?

Как мы оцениваем других?

Не знаю, теоретически, человека нужно уважать: если не по праву рождения, то хотя бы по тому, что он делает, – за его труд, талант, способности. Но и этому, как выясняется, нам нужно учиться. Может быть, это проблема языка, но если мы начинаем о ком-то положительно отзываться, у нас тут же хвалебная песнь получается: «О великий гуру!»… А как только попытка «объективности» осуществляется, то сразу сплошное ехидство вылезает, которое у нас почему-то «иронией» называется. Вроде бы и хорошо о человеке пишут, но обязательно вставят какой-нибудь пассаж язвительный, чтобы принизить, дезавуировать, дистанцироваться. Обязательно какие-нибудь оговорки сделать – мол, «но вообще-то…», «по сравнению с…», «лучше уж так, чем…» и так далее. Что бы не подумали, что «заказуха», «джинса».

Есть у меня одна знакомая журналистка – очень талантливая и вообще большая умница. Она ведет колонку в одной «знаковой» газете, рассказывает там про новинки в мире искусства. И прямо плакалась мне – говорит: «Это просто непонятно. Напишу статью про какой-нибудь спектакль – ну очень хороший, замечательный! Мне все понравилось, и хочется, чтобы больше людей его посмотрело, потому что действительно стоящий. Приношу сдавать материал, а мне редактор: „Ну нет, так не пойдет. Так нельзя. Очень положительная рецензия. Надо как-нибудь это исправить“». Вот теперь и думай, что мы читаем в СМИ, – позицию журналиста узнаем или позицию журналиста, адаптированную, цензурированную по принципу: «Никогда и ни о чем не говори хорошо. Только о мертвых».

Что же со всем этим делать? Как научиться проявлять уважение, не теряя при этом собственного лица? И с другой стороны, как доказать состоятельность своей позиции в отношении того или иного авторитета иначе, нежели излюбленным способом крыловской Моськи?

Начать, мне кажется, надо с того, чтобы взять себе за правило – сначала «вникну в вопрос», составлю собственное мнение, а затем уже буду что-то говорить. Но тут у нас что-то не срабатывает. Любим мы «блеснуть»: «А вот великий философ Шопенгауэр…» Сразу хочется спросить: «А вы его, собственно, читали, этого великого философа, или все только в пересказе? А если читали, прошли ли дальше „Житейской мудрости“?»

Когда говорят о ком-то – «великий ученый», мне всегда интересно – а они вообще знают, что именно он открыл, написал, чем велик? «Плохой поэт»? А чем плох, собственно? Какими критериями пользуемся? Ну нельзя, мне кажется, высказывать суждение, не приложив труда к изучению предмета. А с этим у нас проблемы. Мы как-то совершенно разучились отвечать за свои слова.

Второе правило – оно как раз об этом. Было время, когда в Интернете особенной популярностью пользовалось сокращение «IMHO», что, насколько я помню, значит в дословном переводе буквально следующее: «по моему скромному мнению». Причем далее традиционно следовали высказывания, как правило, очень от скромности далекие. Но дело не в этом. Дело в том, что смысл данной аббревиатуры, если она появляется в сообщении, в основном сводится к следующему: «Я вот так думаю, и все на этом, и отвалите». Мол, имею право, мое же мнение, что хочу с ним, то и делаю. С одной стороны, хорошо, что мы перестали стесняться высказывать свое мнение (не сильно, правда, перестали, ведь в противном случае не нужны были бы эти странные оговорки из четырех букв). Но с другой стороны – у нас при таком подходе вместо диалога «выкрики с места» получаются. Базар-вокзал – одним словом. А если базар начался, то про авторитеты можно забыть, они в духоте бесконечных «IMHO» не выживают.

И третье – умение видеть событие в контексте. Ведь не существует вещей вне исторического, культурного, социального, психологического и еще многих других контекстов. И важно составить мнение, не просто опираясь на спонтанную эмоцию, а составить его, понимая, в каком контексте находится то или иное событие (вещь, явление) . Что оно значит? С чем соотносится? К чему отсылает? Что отрицает, а что, напротив, выводит на первый план? Картины Поля Сезанна вряд ли смогут потрясти современного зрителя, но если ты знаешь, что без Сезанна не было бы сезаннистов, что перед тобой родоначальник импрессионизма, который дал совершенно новое, совершенно неожиданное для своего времени художественное восприятие объектов, то, наверное, твое отношение к нему изменится. И нет Сезанна без этого исторического, культурного, искусствоведческого контекста. В «чистом виде» его просто не существует.