Золотой осел. Апулея. Архетип трансформации - читать онлайн книгу. Автор: Мария-Луиза фон Франц cтр.№ 28

Однажды я проводила анализ человеку с отрицательным комплексом матери, который жил со своей тетей. Она была истеричка, ужасная старуха. Это была действительно история, подобная сказочной. Она держала его в заключении до такой степени, что он даже не мог покинуть квартиру в течение дня. Он должен был стелить кровати и мыть пол, никогда не должен был выходить на улицу, и даже вынужден был жить с ней сексуально. Это было в 1940 году в Швейцарии! Мужчина сбежал от тетки, пришел на анализ и говорил о всех женщинах, как о проклятых ведьмах. Через некоторое время он решил отказаться от своей гомосексуальной наклонности и собрался завести связи с молодыми женщинами. Но он не мог избежать этой проблемы путём сознательного решения, так что ему пришлось работать намного больше. По какой-то странной причине он полностью доверял мне с первого дня, но в таком нереальном аспекте, что мое сердце упало. Он спросил о смысле своего сна и поверил всему, что я сказала. Я была опаслива, потому что нет ничего более удручающего, чем когда доверяют больше, чем заслуживаешь. Он не видел, что я была обычным человеком, но принимал все, что я говорила, как Евангелие. Результатом было чудесное исцеление: его симптомы исчезли через два месяца. Это было странно для меня, и достигло границ магического; затем он слишком сильно впал в оптимистическое отношение puer aeternus, обратное отрицательному комплексу матери. К счастью, после гораздо большей аналитической работы он действительно избавился от своих проблем.

С тех пор я научилась ожидать такой реакции, зная, что там, где отрицательный комплекс матери, вдруг выйдет puer aeternus в божественной форме, божественной наивности, которая не видит жизнь такой, какая она есть, или женщин, какими они действительно являются. После перехода от одного к другому, он должен был вырасти до среднего отношения и научиться входить в отношения без полного недоверия или безграничного доверия маленького мальчика. Но я бы ничего не сделала для него, если бы неправильно употребила свою власть. Я должна была ждать и избегать любого властного отношения. Я пыталась время от времени внести немного скептицизма в его доверчивость, И когда я давала ему толкование сна, я спрашивала его, действительно ли он верил в это, пытаясь заставить его быть более критичным и слушать свое собственное суждение вместо того, чтобы всегда говорить «да». В конце концов случилось так, что однажды он остро нуждался во мне. В то время у меня был грипп и я не могла увидеться с ним. Это было для него шоком: вдруг он увидел, что я обычный человек, который может даже заболеть. Впервые он понял, что я не была божественным даймоном или богиней, и могу заболеть гриппом, и это дало ему намек, что он должен расти вверх, что оставить все в моих руках было не совсем безопасно. Так он взял себя в руки и стал думать о своем отношении ко мне и что оно значит.

В нашей сказке можно сказать, что образ Психеи олицетворяет положительное чувство отношения мужчины к женщине и к бессознательному, но такое, которое наивно и по-прежнему живет в раю, где все положительно. В то же время ревнивые сестры слишком скептичны, слишком циничны, и слишком осознают банальные аспекты жизни. Если гуляешь в лесу и видишь молодые влюбленные пары, то понимаешь, что они живут в божественном мире. Люди, проходящие мимо них, испытывают двойственную реакции, потому что, с одной стороны, они признают, что влюбленные находятся в божественном мире, а с другой, все выглядит слишком обще и банально. Это «вечный Гарри и вечная Гарриет», и, как ревнивые сестры, прохожие делают насмешливые замечания, потому что они осознают банальность и неполноту парочек, в то время как сами пары видят только свой сказочный аспект.

Эти два аспекта находятся слишком далеко друг от друга и односторонни. Тот, кто видит такие вещи с более зрелым отношением, знает, что всегда есть оба, божественный и банальный аспект, и это один из величайших парадоксов, который наши чувства должны научиться принимать.

Женщина, которая занималась этой проблемой и спрашивала себя, были ли её любовные отношения божественным опытом или банальным романом, видела однажды во сне короля и королеву в сверкающих коронах, идущих впереди нее, сопровождаемых петухом и курицей. И голос сказал: «Эти две пары — одно и то же». Это изображение достойно представляет парадокс любви, но на практике это большая проблема, и чтобы выдержать это, требуется большая зрелость. В алхимии символ coniunctio, союз божественной пары, может быть представлен в равной степени королем и королевой, богом и богиней, или как две спаривающихся собаки ^[69]. Алхимики знали, что все это аспекты одного и того же союза, символы психических противоположностей в бессознательной целостности личности.

Мы увидели, что Психея и Венера являются двумя аспектами одного и того же архетипа: Венера более символизирует аниму, которая смешивается с образом матери, а Психея — истинную аниму, которая больше не загрязнена образом матери. Можно представить себе архетипы как ядра атомов в области бессознательного. Наиболее вероятно, что они находятся в состоянии, когда каждый элемент испытывает влияние всех остальных. Таким образом, архетип в бессознательном тоже в некотором роде идентичен со всем бессознательным. Он содержит в себе противоположности: это все вместе, мужское и женское, темное и светлое, все сливается. Только тогда, когда архетип приближается к порогу сознания, он становится более отчетливым. В нашей истории, Венера возмущается, что у нее, всемогущей богини в Высшем, появился соперник на земле. Это проблема, широко распространенная в поздней античности. Она имеет варианты, например, в так называемых «Песнях падшей Софии», которые были написаны примерно во времена Апулея. Согласно некоторым гностическим системам, особенно в книге «Пистис София» ^[70] в начале творения с Богом был женский образ или спутница, София, Мудрость. В апокрифах Ветхого Завета она также представлена как Премудрость Божия. (См. Песнь Песней, Мудрость Иисуса сына Сирахова, и Притчи). Там она говорит: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий своих, искони… я была радостию всякий день, веселясь перед лицом Его…» ^[71]. Но, поскольку по христианскому вероучению Бог не состоит в браке и у него нет женщины-спутницы, интерпретация этих текстов вызвала некоторые проблемы у Отцов церкви, которые потому сказали, что это была душа Христа, «Anima Christi», до его воплощения.

Во многих гностических системах говорится, что София была с Богом в начале, или до, творения, но позже она опустилась вниз, в материю, и была отрезана от Бога. Она потеряла связь с ним, и в поисках его, взглянув вниз, в материю, она увидела львиноголового демона, Йалдабаофа, и решила, что это Бог-Отец, спустилась вниз, и Йалдабаоф поймал её. Существуют очень красивые песни и стихи, в которых она призывает к Небесному Отцу, прося его помощи в освобождении её от материи и от загрязнения демонами и Йалдабаофом. Гностики поздней античности были философами и мыслителями ранней Церкви, и не случайно, что они усиливали миф о падшей Софии, потому что, как говорит Юнг, если человек отождествляется с Логосом или интеллектом, его эмоциональная и чувственная сторона попадает в бессознательное и должна быть искуплена оттуда ^[72]. Его душа тогда становится загрязненной примитивными хтоническими страстями. Этот миф, разработанный именно гностиками, был забыт, после того как церковь решила отмежеваться от гностических философов и объявила их учение ересью ^[73].