С подобным признанием было тяжело спорить. Я иначе взглянула на напряженную спину мамы: действительно ли она не вмешивается потому, что не хочет открыто спорить с отцом? Или просто она боится точно так же, как и он? Но неужели же они не понимают, что без любви моя жизнь будет пустой и бессмысленной? Что я буду жива лишь наполовину?
– Я могу не иметь детей вовсе, – тихо озвучила я единственный выход, который сейчас видела. – Я на четверть жрица Виты, ее Сила вполне может защитить меня от проклятия наших верховных жрецов. По крайней мере, она может дать мне больше времени. Я просто проживу свою жизнь с ним, в любви. С ним и с вами. Может быть, все будет не так, как у других, но я буду счастлива. Такой вариант, наверное, устроит всех?
Папа долго молча смотрел на меня, на его лице отражались едва уловимые тени тех эмоций, которые он испытывал, но они были слишком невнятными, чтобы я их поняла.
– Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива, Лора, – тихо заверил он наконец. – Но я не вижу, как это может сработать. Хорошо, вы будете вместе. Он не будет стареть, а ты будешь. Сейчас ты, вероятно, еще не чувствуешь гнета Силы, но со временем, если у тебя не будет детей, ощутишь его. Сила заставит тебя стареть даже быстрее, чем ты могла бы. День за днем будет забирать твою жизнь и здоровье. Да, вероятно, не родив детей, ты проживешь больше тридцати трех лет. Может быть, тридцать пять. Или сорок. Или сорок пять. Я не увижу, как ты умрешь, но уже сейчас знаю, что будешь чувствовать. Я проходил через это. Мысль о том, что тебе придется испытать, приводит меня в ужас. Ты умрешь в агонии, а он продолжит жить. Такой же молодой, как и сейчас. От тебя ничего не останется, а он просто пойдет дальше. Вероятно, встретит кого-то другого…
– Рен, – остановила его мама.
Я была благодарна ей и за такую поддержку. Потому что остановить отца уже не могла: боялась, что разревусь, если попытаюсь что-нибудь сказать. Зачем он это делает?
Отец обернулся через плечо, бросил на маму быстрый взгляд, потом снова посмотрел на меня. Болезненно поморщился, осознав, что перегнул палку. Сделал шаг ко мне, намереваясь обнять, но я отшатнулась назад. Слишком сильно была сейчас на него обижена. Он не стал настаивать, лишь спокойно произнес:
– Я больше не буду вести с ним разговоров за твоей спиной, обещаю. Но я прошу тебя подумать обо всем этом еще раз. Взвесить все «за» и «против». Спросить себя, стоит ли оно того. Уверена ли ты в своих чувствах, уверена ли, что не пожалеешь о решении, когда будет уже слишком поздно. Ты ведь сама мне говорила, что влюбилась в него, когда он ничего не помнил о себе и был просто мужчиной. Остался ли он тем мужчиной? Кем он был тогда? Некросом или тем несчастным парнем, в тело которого он вселился? Просто… подумай еще раз, ладно?
– Хорошо, – отрывисто пообещала я. – А теперь могу я еще поспать? Или хотя бы просто остаться одна?
Мне показалось, что мама хотела задержаться и поговорить со мной наедине, но после этого вопроса не стала: родители вышли из моей гостиной вместе, лишь сбивчиво пробормотав «отдыхай».
Я плюхнулась обратно на диван и подтянула колени к груди, мечтая разреветься, но слезы, жегшие мне глаза минуту назад и встававшие комом в горле, исчезли. Лишь тяжелый камень остался где-то в районе сердца. Да голова продолжала болеть.
И вот где Полина со своим какао, когда она так нужна?
Глава 13
Торрен тоже чувствовал, что Нея хочет что-то сказать. Он прекрасно понимал, почему та не станет спорить с ним в присутствии дочери. Дело было не в южном воспитании и боязни перечить мужу, а в обыкновенной деликатности. С самых первых дней в Фолкноре тогда еще совсем юная Нея демонстрировала умение думать, прежде чем говорить. И сейчас некоторые темы она просто не считала возможным обсуждать с ним в присутствии дочери или с дочерью в его присутствии.
Поэтому стоило им выйти за дверь, Торрен повернулся к жене, вопросительно глядя на нее. Однако та не успела и рта раскрыть, как в конце коридора появился Корд и чуть ли не бегом бросился к ним. Выглядел он взволнованным.
– Торрен, там опять гвардейцы, только другие и их меньше. С ними всего один жрец и какой-то очень важного вида мужик. Говорят, что хотят тебя срочно видеть. И что они по поручению короля.
– Ох, – напряженно выдохнула Нея, глядя на мужа с тревогой. – Мне позвать стражей?
Торрен задумался на мгновение и покачал головой.
– Нет, мы не сможем всю жизнь прятаться за их спинами. Сама слышала, что рассказала Лора. Мы теперь не знаем, кому из них действительно можно доверять. Я сам разберусь. Только мантию захвачу.
Он и сам не знал почему, но мантия всегда придавала ему уверенности в себе. Парадную Торрен надевать не стал, выбрал повседневную, что чуть позже оказалось как никогда кстати.
Незваные гости терпеливо дожидались его в большой гостиной. «Важного вида мужик» оказался королевским советником, а четыре гвардейца – его личной охраной. Сопровождал советника шед Арно – нынешний председатель Совета, в чьем Доме Торрен так бессмысленно распинался об истинной сущности «богов» совсем недавно. Визитерам успели подать чай, но ни один к нему не притронулся, зато оба бодро вскочили с дивана, когда хозяин дома наконец вышел к ним.
– Чем могу быть полезен вам, господа? – поинтересовался Торрен после стандартных приветствий и расшаркиваний.
– Шед Фолкнор, меня прислал Его Величество, – вежливо улыбнулся советник, – с извинениями вам и вашей семье.
Торрен ожидал чего угодно, но только не таких слов. Он не смог скрыть своего удивления и перевел недоверчивый взгляд на западного коллегу. Тот только улыбнулся.
– Я здесь в качестве представителя Совета и гаранта слов господина Корна, – мягко сообщил Арно, едва заметно кивнув на советника. – Чтобы у вас, шед Фолкнор, не возникло опасений насчет приглашения.
– Приглашения? – Торрен нахмурился и снова посмотрел на Корна. – Какого приглашения?
– Его Величество Леннокс приглашает вас на разговор, – пояснил тот. – Это не официальная аудиенция, просто дружеская беседа.
– Дружеская беседа? – насмешливо переспросил Торрен. – Весьма странно, если учесть, что мы не друзья. И всего сутки назад меня пытались арестовать по его приказу.
– Да, за это он и приносит извинения, – терпеливо повторил Корн. – И просит забыть об этом недоразумении.
– То есть мне не стоит опасаться того, что меня схватят и поместят под арест, едва я окажусь в столице?
– Я вам гарантирую, что ничего такого не произойдет, – поспешил заверить его Арно. – Совет не допустит подобного обращения со своим членом.
– Неужели? Буквально накануне многие наши коллеги были здесь, готовые убить меня на месте.
– Но сегодня никого из них здесь нет, как вы видите, – снова подал голос советник Корн. – Король желает замять это недоразумение.