Екатерина II. Алмазная Золушка - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 34

В связи с этими планами – имевшими все шансы на успех – возникает любопытнейший вопрос: что Екатерина намеревалась делать потом, при успехе? Собиралась ли она уже тогда отстранить мужа и править единолично?

Увы, точной информации о таких подробностях нет и никогда уже не будет. Меж супругами к тому времени, как я уже писал, произошел окончательный разрыв, так что подобные планы Екатерина вполне могла строить.

Правда, это еще не значит, что ей удалось бы претворить их в жизнь. «Пять гвардейских офицеров», о которых она упоминает – это, безусловно, не братья Орловы, которых тогда рядом с Екатериной еще не было. Кто они – и кто такие эти лейб-кампанцы – сегодня уже вряд ли можно установить точно. Но, в любом случае, вряд ли Екатерина чувствовала себя настолько сильной, чтобы сразу после взятия власти попытаться избавиться и от мужа…

Тем более что сторонники у него имелись крайне серьезные. Иван Шувалов, фаворит Елизаветы, участвовал, достоверно известно, в организации какого-то оставшегося непроясненным заговора против Петра – параллельно с тем заговором, что замышляла Екатерина. Однако его двоюродный брат, Петр Шувалов, генерал-фельдцехмейстер (начальник всей артиллерии), наоборот, был всецело на стороне Петра и, кроме своего служебного положения, располагал еще и конным корпусом в 30 000 человек, который создал за свой счет. Корпус этот так и именовался «Шуваловский», и не стал бы слушать ничьих приказов, кроме своего командира.

Кроме того, сторону Петра решительно держал и двоюродный дядя обоих Шуваловых, граф Александр Иванович, к тому времени десять лет руководивший конторой, чье полное наименование (да и сокращенное тоже) в российской империи наводило ужас практически на любого – Тайная розыскных дел канцелярия…

Как бы там дело ни обстояло, какие бы потаенные намерения ни питали участники заговора, какие бы свои игры ни вели втихомолку в стороне от игры главной, все это решительное предприятие сорвалось по независящим от его инициаторов причинам: Елизавета взяла да и выздоровела. Здоровье у нее, как выражался Дюма касаемо Атоса, было гвоздями прибито к телу. Никакими «излишествами нехорошими разными» подточить его не удавалось – как ни старалась сама Елизавета, безусловно укоротившая жизнь морем разливанным вина и неисчислимыми балами…

Тогда этот заговор (или, как в восемнадцатом столетии принято было выражаться, комплот), тихонечко скончался естественной смертью. Но всего через год возник новый – опять-таки из-за новых апоплексических ударов у Елизаветы…

В письмах к английскому послу Екатерина в числе своих верных сообщников упоминала Апраксина. Именно он и сыграл в последующих событиях одну из главных ролей – и оказался одним из двух козлов отпущения (правда, обоих нисколечко не жалко).

Итак, Россия все же послала войска против Пруссии, как ни старался второпях переломить ситуацию служивший уже другим господам и другим «системам» канцлер Бестужев. Он просто-напросто угодил в собственную ловушку: так долго и старательно разжигал в Елизавете ненависть к Фридриху и приручал ее видеть в прусском короле исчадие ада и главного противника, что Елизавета по-настоящему этими идеями прониклась. И теперь тому же Бестужеву никак невозможно было прийти к императрице и как ни в чем не бывало, с честнейшими глазами заявить:

– Ошибочка вышла, матушка, уж прости старого дурня. Фридрихус, король Прусский, надобно тебе знать, вовсе не твой первейший супостат, а человек очень даже приличный, нам с ним интересы высокой политики велят не то что замиряться поскорее, а самую сердечную дружбу завесть…

Поздно было! Он сам столько лет заводил Елизавету, и она теперь не могла идти на попятный…

Итак, Степан Федорович Апраксин, обладатель высшего воинского звания «генерал-фельдмаршал» и кавалер высшего ордена Российской империи Андрея Первозванного. Именно он был назначен главнокомандующим русскими войсками, действовавшими против Фридриха. Присмотримся поближе…

Хотя Апраксин достиг высшего воинского звания, военачальник из него был никакой. Весь его военный опыт укладывался в два года военных действий против Турции, в 1737-1739 гг., когда он был в чине всего-навсего секунд-майора (тогдашнее майорское звание делилось на две ступени: секунд-майор и премьер-майор). Он, правда, отличился при штурме Очакова, за что был сделан «полным» майором и получил поместья, но все равно, этого маловато, чтобы не то что считаться полководцем, но и попасть в фельдмаршалы…

Секрет в том, что Апраксин долго служил в Семеновском полку, одном из двух престижнейших – но своим возвышением обязан был опять-таки не этому, а тесной дружбе с влиятельнейшими при дворе персонами: канцлером Бестужевым, Алексеем Разумовским и Иваном Шуваловым. И высший орден империи отхватил благодаря этим связям. Меж тем, современники, что примечательно, относились к выскочке скверно, его чуть ли не в глаза именовали «неженкой», «рохлей» и даже «трусом»…

Однако, когда встал вопрос о главнокомандующем, назначили именно Степана свет Федоровича. Не удивительно – с такими-то покровителями…

Отзывы участников Семилетней войны с российской стороны единодушны: это был не главнокомандующий, а наказание Божье. Хорошо еще, что под его началом служило немало толковых генералов, они и ковали победу, сплошь и рядом игнорируя идиотские распоряжения обладателя Андреевской ленты…

В августе 1757 г. состоялось победное для русского оружия сражение при гросс-Эгерсдорфе. Путь на Кенигсберг, древнюю столицу Пруссии, был открыт – сам Фридрих в то время воевал далеко оттуда, на юге и западе, и Кенигсбергу ничем помочь не мог. Армия приготовилась к марш-броску…

И тут к Апраксину примчался курьер от Бестужева с Екатериной – у Елизаветы снова удар, и доверенные врачи ручаются, что на сей раз она точно не выживет!

О войне с пруссаками Апраксин забыл моментально: теперь подчиненные ему полки были гораздо нужнее в России. Этот заговор уже состоялся без всякого участия и ведома Петра – поскольку императором намеревались провозгласить малолетнего Павла Петровича, за которого, разумеется, должна была управлять государством его матушка.

Апраксин, несомненно, хорошо представлял, какие награды и пожалования можно огрести, оказавшись на нужной стороне в такой момент…

И началось никому не понятное отступление, больше всего похожее на паническое бегство, словно не пруссаки, а именно Апраксин был разбит наголову. Пятнадцать тысяч раненых и больных Апраксин попросту бросил. Велел бросить, заклепав предварительно, восемьдесят пушек. Бросали все – запасы оружия, боеприпасы, амуницию, топили в реке баржи с продовольствием, оставляли обозы. По пятам Апраксина шел с небольшим отрядом прусский генерал Левальд и подбирал богатейшие трофеи, заодно ломал голову, что у русских произошло и откуда этакое массовое помешательство – потому что, на взгляд любого непосвященного в петербургские дворцовые интриги наблюдателя, так драпать после несомненной победы могли только рехнувшиеся умом…

В русском лагере думали кое-что похуже. Молодой генерал Петр Панин украдкой покинул штаб Апраксина и верхом помчался в столицу, опережая отступающие войска.