Джордж Лукас. Путь Джедая - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Джей Джонс cтр.№ 66

Казалось, почти каждый молодой актер из Голливуда и Нью-Йорка хочет попасть на прослушивание. Джон Траволта, Ник Нолти и Томми Ли Джонс все явились в первую неделю. Лукас сразу же отмел всех троих, но Де Пальма выбрал Траволту для роли в «Кэрри». Двадцатитрехлетний Марк Хэмилл с длинным списком маленьких ролей на телевидении за плечами показался на прослушивании только после настоятельных уговоров друга Роберта Инглунда, который сам безуспешно пробовался на роль Хана Соло (несмотря на неудачу с ролью Хана, Инглунд несколько лет спустя получил роль другого знакового персонажа и сыграл Фредди Крюгера в бесконечной череде «Кошмаров на улице Вязов»). Хэмиллу, который с детства был нердом, любил научную фантастику и комиксы, полюбилась идея стать героем в научно-фантастическом фильме. Но он успел только представиться, и Лукас сразу попросил его уйти. Хэмилл, который безуспешно прослушивался и для «Американских граффити», решил, что опять провалился. Лукас, казалось, больше заинтересовался Робби Бенсоном и Уиллом Зельцером: их обоих он попросил вернуться.

Подобрать актрису на роль Леи было тяжелее, по крайней мере, по мнению Марши, которая полушутя дразнила мужа: мол, тот собирается просмотреть каждую молодую актрису на Западном побережье. «Я знала, что он будет разглядывать каждую красивую восемнадцати- и девятнадцатилетнюю девочку в Голливуде в поисках принцессы Леи, и чувствовала себя очень неуверенно, – вспоминала она. – И я тогда спросила: “Джордж, ты будешь хорошо себя вести?”» Лукас скривился: «Как только пришел в кино, я сразу дал себе обещание никогда не встречаться с актрисами». Лукас считал себя «просто смешным парнем. Неужели я буду связываться с девушкой типа тех, что на обложках «Плейбоя»? Жизнь слишком коротка для этого» ^[716]. Марше не о чем было волноваться; Лукас, по сути, был только мозгом в банке и стоически вынес все прослушивания, в итоге отказав Эми Ирвинг – которую тоже украл Де Пальма, – Джоди Фостер и Линде Перл. Лукас скептически относился к тому, чтобы приглашать кого-то из «Американских граффити», но честно высидел прослушивание Синди Уильямс, а затем тоже вычеркнул ее из списка возможных кандидатов. Позднее Уильямс слышала, будто Лукас сказал другим, что ищет «молодую Синди Уильямс». «Я чуть не умерла, – вздохнула она. – Каждая актриса страшится рано или поздно услышать такие слова» ^[717]. После нескольких недель прослушиваний Лукас решил, что наконец-то нашел идеальную принцессу в юной актрисе по имени Терри Нанн, которой в июне исполнилось лишь четырнадцать, хотя выглядела она старше и, кстати, на кастингах часто добавляла несколько лет к своему возрасту ^[718].

Поиск верного Хана Соло оказался самым сложным. На страницах сценария Соло изменился больше, чем большинство других персонажей: начал зеленокожим инопланетянином с жабрами, прошел стадию здоровяка в духе Копполы и, наконец, закончил уставшим от жизни немного циничным пиратом, частично Джеймсом Дином, частично Хамфри Богартом. Для этой роли требовалось выверенное сочетание развязности и искренности. Некоторое время Лукас подумывал пригласить на эту роль афроамериканца, присматриваясь к двадцативосьмилетнему актеру Глинну Терману. Но он размышлял о том, чтобы развить романтическую линию между Ханом и Леей, и волновался, что межрасовые отношения будут слишком отвлекать зрителя семидесятых. «Джордж не хотел повторения “Угадай, кто придет к обеду?”», – говорил Керц ^[719]. Терман остался в финальном списке актеров для Хана, но после обдумывания нескольких других многообещающих вариантов, в том числе Аль Пачино и Курта Рассела, Лукас остановился на эксцентричном и немного опасном ньюйоркце, двадцатитрехлетнем Кристофере Уокене.

Лукас перешел к следующему этапу только в декабре, когда попросил вернуться несколько групп актеров – в основном Люков и Лей – еще на три дня прослушиваний. В этот раз Лукас снимал пробы на камеру, чтобы посмотреть, как его актеры выглядят на пленке, прямо как во время кастинга к «Американским граффити». Лукас считал, что близок к завершению прослушиваний, но Фред Рус лукаво разбавил финальный список несколькими предложениями. И хитро поместил еще одного кандидата на роль Хана Соло прямо под нос Лукасу: чтобы сделать раму и навесить дверь в кабинетах «Зоотроп», нанял плотника – Харрисона Форда. Форд не снимался в «Американских граффити» и вновь вернулся к плотничеству, чтобы прокормить молодую семью. Но Русу нравился Форд, он считал, что ему стоит дать шанс. «Пришлось немного поработать, чтобы Джордж задумался о Харрисоне», – замечал Рус ^[720]. Во-первых, Форд вообще не хотел работать в комнате, где проходили пробы; это было слишком унизительно. «Я не собираюсь вешать чертову дверь, пока тут Лукас», – огрызался он на Руса ^[721]. Но у Руса был план: он предложил, чтобы Форд читал реплики Хана вместе с актерами, которые приходили пробоваться на другие роли. Лукас все еще опасался нанимать актеров из «Граффити», но не возражал, чтобы Форд подыгрывал другим актерам; понаблюдав за Фордом несколько дней, Лукас заинтересовался. «Я подумал: “А что? Возможно”, – говорил позже Лукас, – но мне нужно было пройти весь процесс. Я не собирался выбирать актера только потому, что знаю его и уверен в его способностях. Мне действительно хотелось перебрать все возможности и посмотреть на все свежим взглядом» ^[722].

30 декабря Форд официально стал одним из множества кандидатов на роль Хана – после того, как зачитал роль вместе с актером и актрисой, предложенными Русом. Актера Лукас уже прослушал и отпустил, актрису никогда еще не видел. Марк Хэмилл ушел с августовских проб, в замешательстве пожав плечами, и не вспоминал о «Звездных войнах», пока его агент не сообщил, что ему нужно вернуться на прослушивания и на этот раз зачитать четыре страницы из последнего варианта сценария, переполненные фирменным техническим жаргоном Лукаса. Хэмилл закатил глаза. «Я помню одну строчку из оригинального текста, – рассказывал Хэмилл, – в которой… я говорю: “Пути назад нет. Страх – их величайшее оружие. Сомневаюсь, что их собственная система безопасности лучше, чем на Аквиле или Салласте, а та, что есть, наверняка направлена против крупномасштабного нападения”. [И] я подумал: “Кто вообще так разговаривает?”» ^[723] Но произнес строки с правильным балансом воодушевления и наивности, и Лукас был впечатлен. «Ладно, хорошо», – сказал он: для Лукаса такие слова означали попытку выразить поддержку и энтузиазм, на большее он был не способен. Но Хэмилл все еще считал, что не получил роль ^[724]. «Я не расстроился и не разочаровался, – сказал Хэмилл. – Просто констатировал, что не прошел» ^[725].