Джордж Лукас. Путь Джедая - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Джей Джонс cтр.№ 59

Жарясь под солнцем Тусона, Лукас читал все подряд, впитывал темы, метафоры и инструменты повествования. Среди его книг был роман Эдгара Райса Берроуза «Принцесса Марса», в котором главный герой Джон Картер спасает пылкую принцессу из заглавия, и серия романов Э.Э. «Дока» Смита о Ленсменах про супермощных космических копов – вариация любимых комиксов Лукаса о Томми Туморроу. Лукас поглощал все написанное Гарри Гаррисоном – его роман 1966 года «Подвиньтесь! Подвиньтесь!» недавно был экранизирован под названием «Зеленый сойлент», – и Лукас особенно любил его буйные юмористические романы «Стальная крыса» и «Билл – герой Галактики» про разочарованного деревенского парня. Были и книги о мифологии и религии: Скорсезе вспоминал, как Лукас читал «Путеводитель по Библии» Айзека Азимова, а также труд сэра Джеймса Джорджа Фрэзера «Золотая ветвь: сравнительное исследование религии»; и комиксы, например, энергичных, живых и в какой-то степени психоделических «Новых богов» Джона Керби, в которых Орион, главный герой, был сыном злодея Дарксайда.

Лукас впитывал все, читал книги и комиксы, смотрел фильмы и забирал обрывки и куски, которые ему нравились, отсеивая все остальное. «Я исследовал детское кино, как оно работает, и то, как работают мифы, – сказал Лукас, – внимательно присматривался к элементам фильмов, снятых по сказкам, думал о том, почему они оказались такими удачными. Я понял, что события в мифах всегда происходят где-то за горами, в экзотической далекой земле. У греков Одиссей отправился в неизвестность. Для Америки такое место – Дикий Запад… А самая далекая земля «за горами» – космос» ^[650].

Даже Вьетнам пробрался в его мысли, как отголосок оставленного «Апокалипсиса сегодня». «Я понял, что не смогу снять фильм о вьетнамской войне, – говорил Лукас, – но, по существу, мне придется работать с теми же интересными идеями, только я скрою их в космическом фэнтези, так что у меня получится огромная индустриальная империя, сражающаяся с горсткой повстанцев». Лукас сел за следующий вариант черновика, и планета Аквила стала «маленькой независимой страной, как Северный Вьетнам, которой угрожает сосед или восстание в провинции». Империя же «похожа на Америку через десять лет… это страна, в которой уровень преступности зашкаливает, и полицейское государство “тотального контроля” с радостью встречено людьми» ^[651]. Вот так Лукас хитро спрятал свои либеральные взгляды – вроде прямо на виду. «Большинство людей, – сказал позднее один его коллега, – вообще не поняли, что [“Звездные войны”] отчасти о ситуации во Вьетнаме» ^[652].

В мае 1974-го – почти восемь месяцев спустя после положенного срока – Лукас завершил грубый черновик «Звездных войн». Сто девяносто одна сцена и три тысячи слов, уйма политики и предысторий – но даже в этом раннем черновике некоторые детали сюжета кажутся знакомыми. Главный герой в этой версии – молодой человек по имени Энникин Старкиллер, который обучается на джедая-бенду у семидесятилетнего генерала Люка Скайуокера. Два дроида – главные объекты шуток; один короткий и приземистый, а второй – сияющий робот «в стиле “Метрополиса”»: отсылка к механической женщине из фильма в стиле ар-деко 1926 года режиссера Фрица Ланга. Тут же «громадный зеленокожий монстр без носа и с большими жабрами» по имени Хан Соло, дерзкая четырнадцатилетняя принцесса Лея, упоминание «лазерных мечей» и вуки, а также «высокого мрачного генерала» – относительно незначительного персонажа по имени Дарт Вейдер. В первый раз один из персонажей прощается словами «Да пребудет с тобой Сила Других». Лукас все еще держался за те части первого синопсиса, которые ему нравились: драка в баре, преследование через пояс астероидов, спасение из тюрьмы и заключительная церемония награждения. Но он мучился с некоторыми частями сценария: точно не понимал, что же ищет Империя, плюс слишком много персонажей, слишком много сцен, слишком много предысторий ^[653]. Но тем не менее черновик был окончен.

Сценарий – с игривой надписью «лично в руки!» на заглавном листе – отправился к Алану Лэдду в «Фокс». «Долгонько же пришлось ждать», – сказал Лэдд ^[654]. Но ему понравилось то, что он прочел – по крайней мере то, что он смог понять, – и, возможно, к замешательству некоторых руководителей «Фокс», попросил Лукаса начать работу над вторым черновиком. Лукас вернулся в свой кабинет, опять просиживал за столом по восемь часов в день, вновь и вновь крутил карандаш в руке, смотрел в окно, ждал вдохновения. Будучи сыном продавца канцелярских товаров, Лукас придирчиво относился к письменным принадлежностям; признавал только карандаши с твердостью HB и обычную тетрадную бумагу в голубовато-зеленую линейку. Писал от руки неровным почерком: слова становились тем крупнее, чем сильнее тупился карандаш. И он всегда носил с собой маленькую записную книжку, чтобы заносить туда имена и идеи сразу, как только они появлялись.

Вдохновение, как оказалось, способно прийти откуда угодно. Как-то раз Марша выезжала из дома с их псом, громадным аляскинским маламутом по имени Индиана, – он радостно сидел на пассажирском сиденье рядом с ней, задевая потолок головой. Лукас подумал, что пес величиной почти с человека выглядит как запасной водитель Марши – и эта картинка затем трансформировалась в Чубакку, второго пилота «Тысячелетнего сокола». Другой важный персонаж получил свое имя, когда они с Уолтером Мерчем монтировали «Американские граффити». Они создали свою систему, чтобы легче ориентироваться в стеллажах с катушками и километрах пленки, и присвоили каждой катушке, речевой фонограмме и кусочку звуковой дорожки свои отличительные номера. Однажды за работой поздним вечером Мерч попросил у Лукаса катушку (Reel) 2, фонограмму (Dialogue) 2, но сократил свою просьбу до «R2 D2». Лукасу понравилось, как это звучит – именно звучание имен всегда было ему важно, – и, передав Мерчу коробки с пленкой, быстро записал в своей книжке «R2-D2». «Я писал и произносил имена вслух, если меня не устраивало звучание, я менял их, – говорил он позднее. – Это, должно быть, зависело от того, привыкал я к имени или нет» ^[655]. Однако в то время казалось, что он не привык ни к одному из имен – в июле 1974 года, снова редактируя черновик, Лукас внезапно решил поменять почти все имена в сценарии. R2-D2 превратился просто в A-2. Джедаи-бенду стали Дай Нога. Энникин Старкиллер был переименован в Джастина Валора, Лея стала Зарой, вуки стали джавами.

Переименовать персонажей было легко, а вот редактировать историю – куда сложнее. Лукас неделями буравил взглядом записную книжку, затем страницу с отпечатанным текстом и ждал чего-то, все равно чего, что зажгло бы его воображение. «Я сидел и ждал, пока придет почта, – вздыхал он, – потом сидел и ждал, когда пробьет пять часов» ^[656]. В его бороде начали пробиваться седые волосы. Иногда, бездумно щелкая ножницами, он срезал пряди своих волос и бросал в урну обрезки. Мысли блуждали. «Я не мог ничего поделать и думал о вещах, о которых не должен», – признался он. Однажды утром, размышляя о старом киносериале про Флэша Гордона, который изначально подвиг его на создание «Звездных войн», он понял, что ему нравятся многие другие старые сериалы. Особенно он любил «Дона Уинслоу из морской разведки» – фильм об офицере разведки ВМС, который сражается со шпионами и обнаруживает секретную базу подводных лодок. Лукасу нравилось, что Уинслоу полагается на свой ум не меньше, чем на кулаки. «Я начал размышлять, что было бы здорово снять фильм про археолога в стиле сериалов тридцатых годов, – сказал Лукас. – Так что я сделал небольшие заметки о том, как он будет выглядеть, что это вообще за персонаж и как все это будет работать. Так появилась идея об Индиане Смите» ^[657]. Это имя, которое он взял у любимого маламута, он затем тоже немного изменил.