Земля мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Кристоф Гранже cтр.№ 107

14 декабря Клаудия Мюллер покинула свой кабинет в 16:00, чтобы заняться обустройством новой квартиры. Она позвонила своей помощнице в 19:10. А дальше – никаких известий. Как Софи Серей и Элен Демора, она испарилась, чтобы снова возникнуть на берегу порта Тольбиак обнаженной, связанной и обезображенной.

В действительности расследование хуже чем остановилось – оно достигло той безнадежной точки, когда все, что могло помочь делу, уже испробовано. Не просматривалось ни единой зацепки, никакого нового пути поисков, и группе Барби предлагалось просто признать, что, сколько ни бегай по кругу, все равно выходит очередной пшик. Ноль в квадрате.

Вскрытие показало, что причиной смерти Клаудии было не удушение, а падение. У убийцы не было времени задушить ее, применив привычную гарроту. Все наводило на мысль, что она сопротивлялась и в результате упала с крыши, сломав себе шейные позвонки при ударе об асфальт, – бункер был высотой около двадцати метров.

Про убийцу – ничего. Ни отпечатков пальцев, ни органических следов. Ни свидетелей, ни записей камер видеонаблюдения. Ни единого намека в ежедневнике Клаудии, который мог бы вывести на чье-то подозрительное присутствие. Адвокатесса вела монашеский образ жизни, и ее переезд стал всего лишь новым способом сменить обстановку, не выходя за пределы своего внутреннего мира, с теми же книгами, фильмами и картинами. Никаких бойфрендов на горизонте. Австрийские родители живут в Вене. Ни семьи, ни друзей в Париже. Одиночка, которая в качестве жизненной позиции выбрала защиту самых ужасных преступников в самых отвратительных делах.

Корсо не понимал, как подобная женщина, по уши погрузившаяся в дело Собески, могла позволить захватить себя врасплох. Она прекрасно знала modus operandi убийцы, как и тот факт, что он похищает своих жертв – или чем-то завлекает, – не оставляя следов. Как она могла попасться на удочку? Невозможно! Клаудия не вчера родилась, и она, можно сказать, была заточена под это дело, которое было ее наваждением на протяжении года и оставалось таковым до последних дней. Она бы почуяла неладное при первом же подозрительном признаке.

Корсо пришел к выводу, что она знала убийцу и доверяла ему. Человек, будь то мужчина или женщина, который нанес ей визит в ту ночь, был вне подозрений…

Вечером в воскресенье, 17 декабря, Барби позвонила ему, чтобы сообщить, что останки Клаудии наконец-то переданы семье, после пятидесяти часов аутопсии, исследований и всех видов кропотливых анализов. Родители решили похоронить дочь в Париже, на кладбище в Пасси.

– Когда похороны?

– Завтра утром, в одиннадцать.

90

Кладбище в Пасси – это ВИП-зона для покойников. Две тысячи шестьсот могил, с самым высоким показателем плотности захоронений на один квадратный метр. Цветник знаменитостей, упокоившихся на вершине холма над площадью Трокадеро. Перед гигантскими воротами в стиле ар-деко коп опять заколебался. Если во время похорон его заметит семья или вообще кто-нибудь, он закончит свои дни повешенным на одном из каштанов святилища. По сути дела, именно он выбрал не того убийцу, ложно обвинил клиента Клаудии и, в той или иной форме, подал настоящему убийце идею принести в жертву молодую адвокатессу. Да ладно, Корсо, ты и не такое видывал.

По иронии равнодушной судьбы стояла чудесная погода. Стелы и кресты переливались под солнцем, как перламутровые волны. Ни единое дуновение ветерка не нарушало благолепия утра. Синева неба походила на чистейший химический осадок, а заодно напоминала о его последнем визите к Клаудии.

Сунув руки в карманы, Корсо принялся искать место церемонии. Он шел мимо белых мавзолеев, похожих на храмы, павильонов с витражами, будто украденными из церкви и изображавшими ангелов или целомудренных дев, затейливых часовен в барочных орнаментах…

Клаудии такое окружение не понравилось бы. Ярой стороннице равного для всех правосудия было бы неприятно насильственное возвращение к ее буржуазным корням.

Наконец он заметил группу в черном, словно прорисованную углем на белой странице. Осторожно приблизившись, он понял, что ничем не рискует: все присутствующие прибыли из Вены. Друзей у Клаудии не было, но семья была. Торжественные лица с благородными чертами и замкнутым выражением. Речи на правильном немецком. Не хватало только рамки из сусального золота, чтобы увековечить это собрание у разверстой могилы.

Барби обещала, что не будет ни одного журналиста или даже зеваки. И сдержала слово – она сознательно распространила ложную информацию: поскольку Клаудия Мюллер была австрийкой, ее родители репатриировали тело, чтобы захоронить в окрестностях Вены.

Эти австрийцы не верили в Бога. Ни тени кюре или иного служителя культа. Никакой заупокойной службы у гроба, только глубокая отрешенность, которая стоила любых стандартных молитв. Корсо смотрел на этих мужчин и женщин и поражался их сходству: те же одежды элегантного покроя, те же черты, выточенные из белого мрамора. Часть высшего венского общества высадилась в Пасси и казалась отлитой из одной формы.

Коп размышлял, кто же здесь мать Клаудии, когда маленькая женщина сделала шаг вперед. Она проигнорировала пюпитр, выставленный для ораторов, чтобы подойти ближе к вырытой могиле. Позади нее гигант с суровым видом изображал bodyguards: отец.

Несмотря на маленький рост и округлый силуэт, фамильное сходство мадам Мюллер с покойной было очевидно: чистые черты, словно проведенные одной линией, гармонично сходились к вискам, – как и у Клаудии, у нее были черные волосы, откинутые назад. Бледная, строгая красота, напоминавшая горьковатый священный вкус просвиры.

От ее присутствия Корсо оцепенел с ног до головы. Он боялся встретиться с ней взглядом, но глаза женщины были полуприкрыты. Она сложила руки пред собой; у нее не было ни сумки, ни пальто. Только черное платье, которое своей простотой напоминало те пропитанные серой робы, которые надевали на приговоренных к сжиганию на костре, чтобы они горели быстрее.

Она стала читать по памяти, голос в унисон глазам, то есть обращенный внутрь:

Корсо не ожидал услышать испанский язык, но сразу же узнал самый известный отрывок из двадцати стихотворений Пабло Неруды, посвященных любви (и молодости). Хочу сотворить с тобою / то, что весна сотворяет с дикой вишней в лесу… ^[84]

Убитая горем мать обращала к дочери любовную поэму, исполненную чувственности. Клаудия, без сомнения, повернулась к семье спиной. Именно чтобы забыть их – и в качестве провокации, – она обосновалась в Париже и стала святой заступницей преступников.