Семь миллионов сапфиров - читать онлайн книгу. Автор: Денис Калдаев cтр.№ 18

Это было удивительно. Невероятно. Будто галлюцинация. Я почувствовал себя настолько свободным, что мог при желании подойти и поцеловать любую женщину. Или же дать пинка любому господину. Самшир – как мне казалось, зловещий город, источающий желчь, словно преобразился в лучшую сторону. По развязкам с неиссякаемой радостью мчались «Аэромобили». Пропуская их под собой, царственно плыли «Аэротрамваи» в форме буквы «П».

Я подошел к парку Орхидей. У самых ворот стоял огромный транспарант: «А1 прочистил мои чакры: я смогла забеременеть», и улыбающаяся от уха до уха кареглазая островитянка. Забавно. Меня впервые взял смех. Я повернул на дорожки парка, которые скользили под сенью дубов, и замер от неожиданности. На одной из скамеек двое мужчин играли в шахматы. Настоящие деревянные шахматы! Редкая в наши дни игра, она напомнила мне о детстве, о том, как отец учил меня, как прыгает конь, а потом и я показывал этот трюк непоседливой крошке Сью.

Отец говорил, что любит шахматы за то, что они отражают саму жизнь. Львиная доля пешек и легких фигур исчезает с доски еще в начале партии, кому-то уготовано «дожить» до самого эндшпиля, но партия может завершиться и раньше, например, в результате блестящей комбинации. Ключевой момент как раз в том, что каждой фигуре отмерен свой срок. Все гармонично. Особенно ярко это проявляется, когда игрок «запланировал» жертву.

Оставаясь в тени, я прислонился к бугорчатому тополю, изучая позицию, и невольно стал свидетелем интересного спора. На доске была разыграна сицилианская защита, вариант Фишера. Толстяк в мятой рубашке, играющий белыми, что-то оживленно доказывал своему худому сопернику с птичьими чертами лица, голову которого покрывала бежевая шляпа. Последний не сводил глаз с позиции. Наконец он сделал короткую рокировку прямо под атаку белых, и толстяк тут же пожертвовал слона. Его соперник снова задумался. В это время толстяк заливался соловьем:

– Говорят, был сумасшедший, который разглядел закономерность между статистическими данными о датах Х разных людей и хаотичным расположением цифр в ряде числа пи; другой безумец связал их с простыми числами, третий – с числами Фибоначчи, а четвертый чудак настолько верил в нумерологию, в неоспоримую власть А1, что наколол на своем лбу дату Х, а однажды поймал своей восхитительной татуировкой, примером гордости и смелости, бандитскую пулю во время очередного мятежа где-то на западе Эйорхола, причем точно в указанную дату!

Худой незнакомец протянул руку к коню на f6, но сразу же ее отдернул. Первый продолжал:

– Согласно другому источнику, некто Платон К. безусловно сошел с ума и под видом нормального человека любил прыгать с борта самолета, причем настолько искушая судьбу, что никогда не брал парашют, но каждый раз, к своему фантастическому счастью, приземлялся ровнехонько в копну сена, которая оказывалась единственной копной в радиусе десятков километров. И однажды настолько заигрался собственной жизнью, что напрочь забыл про свою дату Х, сиганул с очередного самолета и действительно приземлился на заветную копну сена, из которой, правда, торчали вилы, вспоровшие ему брюхо. Нет ничего реальнее Анализа.

– И ты веришь в эти небылицы, в эти красивые россказни? – улыбнулся второй и принял жертву слона. – Мы в руках Бога, и это он решает, кого и когда забрать к себе. Мы все, словно новорожденные дети, спим у него за пазухой. Но человеку никогда не будет дано познать замысла Всевышнего, а тем более выведать его небесные планы…

– Это просто поразительно! – воскликнул первый. – Передо мной сидит бракованный пастор! Бедный Павел. Да ведь ты лучше других должен знать, что Анализ есть дар Божий. Ибо Господь испытывает нас.

– Поверь мне, Герман, все это ложь, – возразил ему собеседник. – Знание даты смерти для большинства из нас – тяжелая, подчас невыносимая ноша. Люди слишком беспечны. Они делают Анализ, даже не подозревая, на что идут. Так зверь бежит на ловца. Так наивное животное сваливается в нору кровожадной анаконды. Вспомни умалишенных, не выдержавших удара судьбы. Не в силах ускользнуть от реальности, они бродят по палатам, кои белее снега, и непрестанно бубнят под нос: «Я скоро умру; я скоро умру». Это ужасающее зрелище. А потом они пьют психотропные таблетки и становятся самыми счастливыми на свете. Т-23 – наркотик, и все это понимают.

– Ты про агнцев? Знавал я этих ребят! – поднялся первый, утирая с лица пот. – Ноют как дети малые. Посадить бы их всех в одно место, в тюрьму, например, и пусть хоть перегрызутся! Им ведь только одно и надо. Сбежать от смерти. Но нет такого способа! Еще никому и никогда не удавалось перехитрить священный А1. А они, наивные, верят. О, не хмурься. Пытаться обмануть его – так же безумно и нелепо, как надеяться создать вечный двигатель. Конечно, было достаточно глупых смельчаков. Я слышал о паре случаев, когда эти болваны запирались в бетонированный бункер или каким-то чудом уезжали на край света. Но их все равно настигала смерть в строго установленный день! Ведь никогда не поздно захлебнуться ложкой супа.

Он добродушно хохотнул.

Моя уверенность в себе быстро таяла. На последних словах по коже пробежал мороз. Меня пугал тот злорадный азарт, с которым говорил толстяк. Его собеседник, который, по-видимому, был пастором, поднял глаза с доски и в упор посмотрел на него.

– А ты видел людей, прокаженных болезнью Рю? – тихо спросил он. – Думаю, что нет. Нет ничего страшнее, чем мучиться от хвори и знать день, когда она сведет тебя в могилу! А рассыпанные по всему острову госцентры с бесплатной психиатрической помощью? Они ведь на каждом углу! Разве это нормально? Агнцы попадают в лапы дьявола, и остров уже давно распух от яда пороков. А как же ночные ограбления, порой совершаемые с невиданной жестокостью? Они никого не удивляют. Ты знал, что почти ежедневно полиция отлавливает сумасшедших? Что в темном переулке легко нарваться на психопата с финкой или на банду агнцев, вооруженную цепями? Их даже не смущают камеры и полицейские патрули! Между тем эти факты почти не освещаются в прессе.

– Да упрятать их всех за решетку, и проблема решится сама! – вскричал толстяк. – Нет ничего хорошего в агнцах. Либо психи, либо наркоманы, либо отморозки. От них неизвестно, чего ждать. Живет у меня один на том конце улицы. Стопроцентный агнец. Вот не понравится ему, к примеру, моя прическа, так пырнет ножом, чего доброго.

Пастор хмурился и смотрел в сторону. Толстяк молниеносно достал какую-то потрепанную брошюрку (видимо, он всюду таскал ее с собой), открыл на середине и начал декламировать, словно читая проповедь:

– Анализ показывает нас такими, какие мы есть на самом деле. Так пишет Люциус Льетт. С нас опадают тысячи масок; исчезает все побочное и незначимое. Разбойник, святой, гений, семьянин, кулинар – все показывают свое лицо. Каждый из нас в глубине души знает единственный путь к счастью – для одного путешествовать, для другого – любить, созидать или же разрушать. Все люди разные. Но часто мы не осмеливаемся на эту жизнь, мы сковываем себя и только мечтаем о ней. Но Анализ уничтожает эти оковы, он освобождает нас. Впервые в истории человечества граждане государства живут подлинной жизнью, и в этом кроется то самое незримое счастье быть самим собой, не играя чужой роли. У каждого древнего народа, будь то египтяне, римляне или греки, в мифологии был бог смерти. Смерть сопутствует нам везде, и теперь мы имеем над ней громадное преимущество. Она – источник вдохновения художников и поэтов. Ее сознание облагораживает нас, не позволяет человеку потерять себя. Жизнь обретает истинную красоту.