– Всё хорошо, – сказала Олли. – Он помог мне. Я попросила его привести вас в центр лабиринта. Боялась, что вы заблудились.
Брайан нахмурился и проворчал:
– Он напугал меня до полусмерти!
Коко уже протянула руку, чтобы почесать зверя за ушами.
– Человек с улыбкой на лице сказал, что я могу позвать тебя в любой момент, – обратилась к Олли к псу. – Но как тебя зовут?
– У меня нет имени, – раздался хриплый голос. Брайан и Коко снова вздрогнули. – Это тоже его уловка.
– Тогда не будем отступать от традиции и назовём тебя Цербером, хоть у тебя и не три головы, – предложила Олли. Зверь с довольным видом отряхнулся. – Спасибо тебе, – добавила она.
Костлявые призраки Бет и Кэти Вебстер стояли возле двух высоких пугал в старомодных чёрных костюмах.
– Спасибо, что написали книгу, – сказала Олли, обращаясь к Бет. – Она спасла нам жизнь.
Привидение кивнуло. Кажется, ему было приятно это услышать.
– Надеюсь, ты её сохранишь. – Бет вздохнула и посмотрела на небо. В просвете между облаками виднелась одна-единственная звезда. – Я ухожу в лучший мир.
– Надеюсь, не одна? – спросила Олли.
Бет взяла за руку пугало – то, которое повыше, – и улыбнулась ему. На мгновение показалось, будто пугало улыбается в ответ.
– Нет, не одна.
Пугала обратились в прах. Призраки исчезли.
* * *
Они обрызгали водой оставшихся пугал. Краем уха Олли услышала, как мистер Истон недоумевает:
– Что здесь происходит?!
Коко принялась успокаивать его, на ходу сочиняя какое-то объяснение.
Олли посмотрела на часы и развернула компас так, чтобы стрелка указывала на букву Н.
– Пойдёмте домой, – сказала она. – Только не теряйтесь, ладно?
Всю ночь они выбирались из кукурузного лабиринта, который извивался и путался, как коридоры в логове минотавра. Если бы не часы на руке у Олли, они бы непременно заблудились.
– Я не понимаю, – без конца повторял мистер Истон. – Просто не понимаю.
Какое-то время он шёл рядом с Олли, а потом вместе с Брайаном отправился в конец строя, чтобы никто не потерялся в темноте среди кукурузных зарослей. Одноклассники почти не болтали, в основном шли молча, вцепившись друг в друга. Они пока не оправились от шока.
Почти до конца пути их сопровождал пёс Сета. В темноте его дыхание напоминало шум моря.
На рассвете впереди показался выход из лабиринта.
24
Шестиклассники средней школы имени Бена Уизерса вместе вышли из кукурузного лабиринта. Брайан, Олли и Коко держались за руки и смеялись. И неважно, что они были все в грязи. Они выжили! Небо было живым и прозрачно-синим. Пахло осенью: сухими листьями и дымом. Пугала исчезли. Липкая грязь, холод и страх прошедших дней казались просто ночным кошмаром.
На краю кукурузного поля пёс остановился. Олли повернулась к нему.
– Позови меня по имени, – прошептал он ей на ухо, – если нужна будет помощь.
И он скрылся в тенистых зарослях кукурузы. Наверное, на границе миров всегда сгущаются тени.
Дети остановились.
– Мы вернулись на старт, – сказал Брайан.
Так и было. Лабиринт привёл их обратно к автобусу, который выглядел так же, как в день поездки на ферму. Брошенный, он стоял посреди дороги.
Вокруг него собралась большая толпа. Эвакуатор, три полицейские машины и множество обычных автомобилей, остановившихся по обе стороны дороги. И десятки людей, одетых так, чтобы прочёсывать лес. Поисковики. Родители – мамы и папы всех шестиклассников. У многих были заплаканные лица. Здесь же была мисс Вебстер. Она истерично рыдала. Её голос первым донёсся до Олли.
– Пугала, – говорила она. – Эти пугала… и он улыбнулся. Я не могла отказаться, понимаете? Не могла.
«Но я же отказалась, – мысленно возразила Олли. – Вряд ли ферма была тебе нужнее, чем мне – мама. Пусть даже тебе грозила тюрьма».
Когда тридцать детей одновременно выскочили из кукурузного лабиринта, люди начали поворачивать головы. Некоторые закричали от радости и изумления. Но Олли сейчас интересовал только один человек.
– Папа! – завопила она. – Папа!
Отец резко обернулся.
– Олли?! Олли! – Он был совсем бледный, почти бесцветный, а под глазами у него темнели фиолетовые круги.
Отец кинулся к ней, с такой силой толкнув инспектора Перкинса, что тот повалился на землю. Другие родители со всех сторон побежали навстречу детям, выкрикивая вопросы и плача. Олли тоже бросилась вперёд. Все вокруг расплывалось от подступивших слёз.
– Мама! – закричала Коко, и Олли краем глаза увидела, как её одноклассницу подхватила на руки высокая женщина с густыми пепельными волосами.
Олли с размаху врезалась в отца. Тот едва успел вовремя остановиться, чтобы не сбить её с ног. Папа крепко прижал её к себе, и она почувствовала, как он дрожит.
– Олли, – прошептал он. – Олли, милая, я так волновался. Что случилось?
– Я люблю тебя, пап, – ответила Олли. – Я так люблю тебя.
Она уткнулась в родное плечо в клетчатой рубашке, и в это мгновение её часы тихонько запищали. Олли взглянула на них. На экране горели буквы: «ЛЮБЛЮ».
– И я тебя, мам, – прошептала Олли.
Месяц спустя…
Мисс Вебстер не посадили в тюрьму, хотя должны были. Её даже судили, всё как положено. Но в ночь перед вынесением приговора она исчезла. Услышав об этом, Олли подумала, что мисс Вебстер, наверное, заключила новую сделку с Человеком с улыбкой на лице. Интересно какую?
Когда школьники вышли из лабиринта, никто уже не помнил, что произошло. Никто, кроме Коко, Брайана и Олли. Ходили слухи о правительственных заговорах, проводимых над детьми опытах и инопланетянах. Олли, Брайан и Коко лишь переглядывались, пожимая плечами. Всё это было далеко не так странно, как то, что случилось на самом деле.
Иногда они говорили об этом, гадали, где теперь Человек с улыбкой на лице, собирает ли новую армию пугал в кукурузном лабиринте. Но в основном они просто занимались повседневными делами. Впереди была целая жизнь.
* * *
В декабре темнело рано. В Эвансбурге пахло снегом. Пруды покрылись коркой льда, а в тенистых излучинах Леты он уже стал очень крепким.
В нескольких окнах средней школы имени Бена Уизерса всё ещё горел свет. В классе стоял шум. Две девочки сидели друг напротив друга, а между ними стояла шахматная доска. Вокруг столпились их одноклассники, которые смеялись и подначивали соперниц.
– Давай, Олли, неужели ты уступишь городской девчонке?
– Смелее, Коко! Не дай этой всезнайке тебя уделать!