Дом правительства. Сага о русской революции | Юрий Слезкин | страница 333 | LoveRead.ec

В 1935 году Горький писал Леонову о «Дороге на Океан»: «Над всей сюжетной линией весьма чувствуется мрачная и злая тень Достоевского». В 1971 году Леонов писал одному из друзей о новом романе: «Мы с Ф. М. стоим по обеим сторонам подразумеваемого исторического хребта. Все, чего так пугался он, я имею честь наблюдать нынче воочию». В 1990-е Леонов и один из центральных персонажей «Пирамиды», отец Матвей, соглашаются с Достоевским о смысле катастрофы: «Не в том ли заключалось историческое предназначенье России, чтобы с высот тысячелетнего величия и на глазах у человечества рухнуть наземь и тем самым собственным примером предостеречь грядущие поколения от повторных затей учинить на земле без Христа и гения райскую житуху?»^[1917]

В леоновской «Соти» коммунизм был огнями далеких зданий, которые привиделись начальнику строительства. В «Дороге на Океан» он был чудесным городом, по которому гуляют путешественники из настоящего. В «Пирамиде» он – до поры до времени – скрыт за воротами секретной стройки. Сын отца Матвея, Вадим, входит туда с помощью таинственного «товарища Вергилия».

Беседуя с ним, Вадим все время видел расстилавшуюся у того за спиной панораму стройки, по ужасному величию своему схожую разве только с одним из видений апокалиптического цикла. Подавленное воображение напрасно искало равновеликого эпизода. Трудно было охватить глазом истинные размеры и хотя бы приблизительную форму каменной громады, угадываемой лишь по возникающему в душе волненью, но смятенный разум уже предвидел масштаб катастрофы в случае малейшего инженерного просчета^[1918].

Вначале Вадим не видит ничего кроме гигантской четырехугольной платформы с круглыми окнами-туннелями. Возле одного из них пыхтит «совсем игрушечный паровозик», а из «адской дыры» выезжают «такие же карликовые на фоне циклопической громады» тягачи. Над платформой высятся колонны, «пугающей масштабностью своею заставлявшие сопричислить их к чудесам света седой древности. Обе они, неправильной формы цилиндры, служили основаньями парной же подпоры для какой-то архитектурно-непонятной, громоздившейся над ними гранитной массы, проступавшей местами сквозь защитную дымку». При ближайшем рассмотрении массивные колонны принимают «чисто бытовую форму обыкновенных каблуков».

И вдруг в каких-нибудь полутораста метрах выше [Вадим] явственно различил столь же внушительные гармоники мужских сапог; дальнейшее опознание объекта затруднялось пока нависавшей сверху рваной облачной бахромой. Благодаря почти дневному освещению на левой глыбе видны были подвешенные в несоизмеримо крохотных люльках передовые отделочные бригады, шуровавшие со своими шлифовальными механизмами уже в пещерообразных складках голенищ, тогда как на правой, отстающие надо полагать, копошились всего лишь на рантовом креплении подошвы. Сознание еще противилось выводам смятенного ума, но тут в случайной облачной промоине на ужасной высоте показался ненадолго и пропал гранитный же, в виде вытянутой восьмерки, хлястик военной шинели^[1919].

Дом социализма, построенный пролетариями всех стран, оказался пирамидой, а пирамида оказалась статуей товарища Сталина. Или, как говорит один из героев «Пирамиды», новый человек, изваянный товарищем Сталиным, – и есть сам товарищ Сталин. В 1934 году Леонов сказал, что его писательское зеркальце слишком мало для «нового хозяина, великого планировщика, будущего геометра нашей планеты». В 1946-м он писал, что он «не море, и даже не ласковое северное озерко, чтоб отразить хоть в малой доле величие светила, видимого ныне со всех концов вселенной». В 1994-м обреченный двойник Леонова щурится на малую часть этого светила с «размещенного на головокружительной высоте командного мостика главного зодчего». «По всему периметру смотровой площадки даже перил не имелось опереться в припадке внезапной тошноты пополам с головокружением, да еще бездонная пропасть сквозила в щелях дощатого настила под ногами»^[1920].

Романтика фантастического зрелища распадалась, благодаря биноклю, на уйму житейских картинок. В скользящем поле зрения, снизу вверх, двинулись раздельные участки производившихся работ. Вереница тяжелых самосвалов взбиралась на крутизну к подножью статуи и пропадала в громадном тоннеле под каблуком, чтобы стометровкой выше появиться на шоссе, проложенном в складке голенища. Дальше, с левой стороны, десятком слепящих фиолетовых лучей, как видно по срочной надобности, подвешенная на полиспастах бригада взрезала законченную было обшивку у статуи на груди. «В суматохе большой истории малость подзабыли вставить сердце исполину», – неуместно подшутил гид, с дьявольской ухмылкой в самую душу заглянув при этом. Гораздо выше можно было различить сквозь дымку расстоянья, как в верхней его полувыбритой губе с консольной гребенкой мощных штырей подплывала на тросах соразмерная, в спиральных завитках отливка: завершался монтаж усов. Вадиму удалось также через открытый срез мизинца, вопреки вопиющему несовпаденью уровней, заглянуть в находившееся там вокзального типа помещение, где происходило производственное совещание и оратор на трибуне как бы отрубал истины ладонью по мере их появления на свет…^[1921]

Почти весь мир «Пирамиды» и весь без исключения социализм заключены внутри этого «всемирного истукана», и смятенный разум большинства персонажей предвидит масштаб катастрофы. В центре сюжета – соперничество между ангелом Дымковым, который спускается на Землю, чтобы оценить масштаб разрушений, и дьяволом Шатаницким, который представляет «ту силу, что вечно желает зла». Дымков теряет чудотворную силу; Шатаницкий сотрудничает с руководителями партии и правительства, которые видят в нем «соратника и ветерана с революционным стажем». Дымков получает работу фокусника в цирке; Шатаницкий становится «деятелем передовой науки, наотрез отвергаемой ею же самой». Дымков выходит из двери, нарисованной на церковной колонне, и в конце романа спасается бегством; Шатаницкий отказывается от проекта пирамиды и живет в бывшем Доме правительства на Болоте^[1922].

То был вполне обыкновенный, перенаселенный жильцами и с коридорной системой коммунальный дом. Саднящий зрение, слепительный лампион светил неведомо откуда, и вся служивая адская живность сидела дома, раз отовсюду сочился нетерпимый до зуда в мозгу свербящий звук ее вечерней деятельности – лаяла собака, звонил телефон, неправдоподобно громко плакал сомнительный младенец, пилили лобзиком стекло, сдвигали мебель, вбивали многодюймовые гвозди и, наконец, колоратурная певица с помощью радиолы звала любовника вернуться в ее объятья. Отовсюду стекавший звуковой мусор гулко проваливался в кромешное эхо лестничной клетки^[1923].

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию

Дом правительства. Сага о русской революции - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Слезкин cтр.№ 333

Онлайн книга - Дом правительства. Сага о русской революции | Автор книги - Юрий Слезкин