Дом правительства. Сага о русской революции - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Слезкин cтр.№ 330

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Дом правительства. Сага о русской революции | Автор книги - Юрий Слезкин

Cтраница 330
читать онлайн книги бесплатно

– Что-то скучная статья, не будем ее читать.

Или просто объявляла:

– Я очень устала, на сегодня довольно. Давайте лучше поиграем в карты.

Читать газету надлежало быстро, «без выражения», но не дай бог сделать не то ударение в слове, Елена Дмитриевна обязательно поправит, а иной раз и возмутится…

Иногда Елена Дмитриевна была очень раздражительной, нервной, и с ней было трудно. Не так встала, не так села, не так ответила, порой я уходила с тяжелым чувством. Нелегко было выносить эти мелочные придирки. Но иногда она была очень радушна, добросердечна, благожелательна [1904].

Она отвечала на все письма (бдительно наблюдая за работой помощниц), не считала денег, содержала бесчисленных родственников и, по слухам, платила за обучение двух студентов. Айно Куусинен, жена финского коммуниста Отто Куусинена, писала ей из ссылки: «Вы самый хороший человек на свете. Вы ангел». Галина Воронская слишком хорошо ее знала, чтобы полностью разделять это мнение. К концу жизни старая большевичка превратилась в старую графиню [1905].

Доброта, желание помочь людям, удивительная бескорыстность, полное пренебрежение к деньгам, вещам, материальной стороне жизни у нее уживались с пренебрежительным отношением к людям, жившим в ее доме. Не желая оставлять ее одну после смерти родственницы, товарищи подыскивали ей нечто вроде компаньонок. Ужиться с Еленой Дмитриевной было просто невозможно. Она совершенно не считалась с ними. После работы (многие из них работали) заставляла часами играть с собой в карты, отдавала резким тоном приказания, при посторонних делала им обидные замечания. Долгого пребывания в ее доме никто не выдерживал. Женщины менялись одна за другой [1906].

Со временем Стасова перестала слушать чтение газет и стала чаще выключать радио. В 1962 году, когда ей было 89 лет, она попросила, чтобы ее прах захоронили на бывшем Тихвинском кладбище (ныне Некрополе мастеров искусств) в Ленинграде, рядом с дядей, Владимиром Васильевичем Стасовым. В январе 1966 года она написала завещание, в котором оставляла свой архив Институту марксизма-ленинизма, а свои сбережения родственникам. Несколько месяцев спустя она заболела. В конце декабря Воронская навестила ее. «Она была без сознания, что-то неясно бормотала, иногда по-французски». Ей было девяносто три года. Она умерла перед самым Новым годом, в том же возрасте, что и прототип «пиковой дамы», княгиня Наталья Петровна Голицына. Ее желание быть похороненной на семейном кладбище не вязалось с обликом человека, у которого «не было иной жизни, кроме жизни партии», а потому исполнено не было. Урна с ее прахом была замурована в Кремлевской стене рядом с прахом Отто Куусинена, Григория Петровского, Розалии Землячки, ее подруги Надежды Крупской и могилой Иосифа Сталина, чьи останки вынесли из Мавзолея пятью годами ранее [1907].

* * *

Большинство бывших соседей Стасовой, переживших «катастрофу», тоже умерли в одиночестве. Вдова Станислава Реденса и свояченица Сталина Анна Аллилуева была арестована в 1948 году вместе с несколькими другими членами семьи (в том числе женой брата Евгенией Аллилуевой, ее вторым мужем Н. В. Молочниковым и дочерью Кирой). По воспоминаниям Светланы Аллилуевой, у которой был с Анной общий балкон в Доме правительства:

Вернулась она весной 1954 года, проведя несколько лет в одиночке, а большую часть времени пробыв в тюремной больнице. Сказалась дурная наследственность со стороны бабушкиных сестер: склонность к шизофрении. Анна Сергеевна не выдержала всех испытаний, посланных ей судьбой…

Состояние ее было ужасным. Я ее видела в первый же день – она сидела в комнате, не узнавая своих уже взрослых сыновей, безразличная ко всему. Глаза ее были затуманены, она смотрела в окно, равнодушная ко всем новостям: что умер мой отец, что скончалась бабушка, что больше не существует нашего заклятого врага – Берии. Она только безучастно качала головой… [1908]

Со временем она пришла в себя, «у нее прекратился бред», и она лишь изредка разговаривала сама с собою по ночам. В 1963 году Светлана писала о ней как о «подвижнике добра, святом человеке, истинной христианке» [1909].

Она опять помогает всем, кому может. В день, когда она получает свою пенсию, к ней тянутся знакомые старушки, она всем дает деньги, зная, что они не смогут вернуть… К ней домой приходят совершенно незнакомые ей люди с какими-нибудь просьбами: один хочет прописаться в Москве, у другого нет работы, у старой учительницы семейные неурядицы, и ей негде жить. Анна Сергеевна всех слушает и старается что-нибудь сделать… Она ходит в Моссовет, в приемную Президиума Верховного Совета, она пишет письма в ЦК – не о себе, нет, о ком-то нуждающемся, о больной старухе без пенсии и без средств к существованию…

Ее все и всюду знают; ее жалеют и уважают все – кроме ее двух невесток, молоденьких хорошеньких мещаночек… Дома у нее ужасная жизнь. Ее не слушают, ее не спрашивают. Иногда подкидывают ей внуков понянчить, если надо сходить в кино. На семейных молодежных вечерах она нежеланный гость – неопрятно одетая в какие-то балахоны, седая растрепанная старуха, любящая невпопад высказываться… Она берет старую муфту или какой-нибудь мешок, вместо сумки, и идет гулять. На улице она долго беседует с милиционером, спрашивает мусорщика, как его здоровье, берет билет на речной трамвайчик. Если бы это происходило до революции, ее, наверно, считали бы Божьим человеком и ей бы кланялись на улице.

Дом правительства. Сага о русской революции

Анна Аллилуева


Ни Анна, ни Светлана не знали, что покойный муж Анны был официально признан первым палачом Советского Союза. В отличие от второго, Сергея Миронова, он был реабилитирован.

Она все еще уверена, что Реденс жив, хотя ей прислали официальные бумаги о его посмертной реабилитации. Она считает, что у него где-то там на севере, в Магадане или на Колыме, есть другая семья («Это так естественно, столько лет прошло!» – говорит она) – и что он просто не хочет возвращаться домой. Иногда ей не то снятся сны, не то являются галлюцинации – она уверяет потом, что видела мужа, что говорила с ним. Она живет в своем мире, где воспоминания прошлых, давних лет, видения, тени мешаются с сегодняшним днем [1910].

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию