Янка - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Михеева cтр.№ 22

– Разве здесь шли бои? – удивилась Янка.

– Конечно, – удивился и Таль. – Крым же оккупирован весь был. Это партизанские места, знаешь, сколько их тут полегло!

– Я даже не знала, что здесь фашисты были…

– Что у тебя по истории? – усмехнулся Таль.

Янка промолчала. Она думала о том, что каждое лето приезжала в Крым, но нигде, кроме Поселка и Феодосии, не была. Ну, съездили один раз в Ялту, ну, были в Ливадийском дворце. Ну, в Симферополе, конечно. На вокзале и в аэропорту. А чтобы куда-то еще… Ни родители, ни бабушка с дедом не считали нужным их возить. А сама она? Даже книжку никакую про Крым не прочитала! Даже путеводитель какой-нибудь! А всегда хвалилась, что Крым ей дом родной и она его как свои пять пальцев знает!

– Ну, хоть про оборону Севастополя слышала? – надавил Таль.

– Конечно слышала! – возмутилась Янка и поняла, что знает это просто как факт. Была оборона Севастополя. Кажется, их было две. Одна – в Великую Отечественную, а вторая – еще когда-то. Она дала себе слово, что обязательно возьмет что-нибудь в библиотеке про Крым.

– Ты мне это хотел показать? – кивнула она на родник.

– Нет, – замялся Таль. – Пойдем.

Они стали спускаться еще ниже, вдоль ручья. Янкины каблуки тонули во влажной земле. Ее любимый буковый лес был будто нарисован коричнево-серой краской. И вдруг Янка остановилась. Среди опавших коричневых листьев появились зелено-белые острова.

– Подснежники, – выдохнула она.

– Это тебе. Ну, вроде подарка. Просто их нельзя рвать, они в Красной книге и вообще… Да и не довезти, завянут. А посмотреть ведь можно.

Подснежников было целое море. Янка с Талем шли, а их становилось все больше и больше, до самого края леса, докуда хватало взгляда. Настоящие, те самые подснежники, которые она раньше видела только в учебнике по биологии!

– Это крымский эндемик. Ну, то есть только здесь растет, в Крыму, – сказал Таль. Ему было неловко. Янка молчала, и он нервничал, что вся его затея – большая глупость. Вдруг она остановилась.

– Таль… Я не могу по ним идти. А ступить некуда, они везде.

– Да ладно… ну, их же много, пойдем…

– Нет. Давай тут постоим.

Янка присела на корточки. От подснежников шел тихий, очень нежный запах, почти неуловимый. Так пахли проснувшиеся ручьи. Так пахла земля, влажная и прохладная от стаявшего снега. Так пахло утреннее небо, кора весенних буков. Так пахла весна.

– Спасибо, Таль.

Они постояли еще немного и повернули обратно. Янка достала телефон и сфотографировала подарок. Таль чуть нахмурился. Ему казалось, что никакой фотоаппарат это не передаст, ведь можно просто запомнить. Но он ничего не сказал. Это же ее подарок. Это же Янка. Она взяла его за руку и сказала:

– Знаешь, первый раз мне действительно стало жалко, что люди летать не умеют. Мы бы с тобой полетели над ними и рассмотрели бы каждый цветочек.

На обратном пути, сидя за рулем скутера, Таль улыбался. Ему казалось, что Янка прижималась к нему сильнее, чем по дороге туда. Он не знал, о чем она думала. Но подарок ведь ей понравился, да? Здорово все получилось! И тут Таль понял, откуда пришла эта идея: однажды отец с утра повез их в холмы – смотреть, как цветут маки. Он тогда еще работал на грузовике, развозил почту из Симферополя по всему Крыму и вот приехал с утра, погрузил их в свою машину и повез куда-то. А на все вопросы только улыбался. Солнце освещало холмы, и так много было на них диких маков, что они горели огнем. Мама засмеялась, а отец сказал:

– Дарю тебе миллион алых маков!

Глеб приехал в конце апреля. К тому времени зацвели холмы, Пашуня подрос, узнавал уже всех своих и даже Янку, а Янкина заветная шкатулка совсем опустела. Она сама не заметила, как это получилось. Брала и брала оттуда не глядя: то конфет Маруське купить, то игрушку Пашуне, то меда тете Нияре… и все казалось, что там еще много, что хватит и на подарок Ростику на день рождения, и на новые туфли Анюте. И вот вдруг там ничего не осталось, мелочь одна. Янка чуть не разревелась: она полгода пахала как проклятая в этом клубе, ничего себе даже не купила особенного, а теперь… Но плакать было бесполезно. А главное, как теперь Конопко? И до зарплаты еще полмесяца… И тут судьба послала Глеба.

Он пришел к ним с автовокзала. Веселый такой, в модном черном плаще, с чемоданом на колесиках. Шумно поздоровался, пожал деду руку, обнял бабушку, будто свой, будто родственник.

– Пустите?

– Да уж ты дорожку сюда протоптал, живи, – улыбнулась бабушка.

Она метнула на сияющую Янку настороженный взгляд, но промолчала. Все-таки начать сезон раньше остальных – хорошая примета. Значит, летом не будет пустовать скворечник ни дня. Но у Янки давно созрел другой план. И, как ни трудно было отказаться от присутствия Глеба здесь, совсем рядом, другого выхода она не видела.

– Ба-аб…

– Чего тебе, стрекоза?

– А вы ремонт в скворечнике делать не будете?

– А вы?

– Ну, ба-а-аб…

– Да что ты юлишь все?

Бабушка у Янки такая, с ней напрямик надо, она все эти вокруг да около не выносит. Но напрямик сейчас нельзя. Как-то так намекнуть бы, незаметно, чтобы нечего было предъявить Глебу, но и чтобы она заподозрила неладное да и выгнала его… тактично.

– Чего это ты вдруг домашними делами озаботилась? Своих, что ли, мало?

– Да нет, так… – Янка стояла, прислонившись к дверному косяку. Как же сказать-то? – Просто странно: скоро лето, разве не надо ремонтировать?

– Ну, так ведь постоялец у нас, куда его?

– Да вот его бы куда-нибудь… – и Янка закусила губу. Бабушка бросила посуду, вытерла руки о фартук, посмотрела на Янку в упор.

– Ты давай не юли. Пристает он, что ли, к тебе?

– Нет, ты что! – тут же испугалась Янка. – Просто… смотрит.

– Понятно. Ты иди, Яночка, иди, детка…

Янка пошла. Было ей страшно.

Решение зрело в бабушке четыре дня. Все эти дни она глаз не спускала с Янки и Глеба. А Глеб, как нарочно, будто знал о Янкином плане и подыгрывал: то руку ее перехватит, когда она мимо пробегает, то комплимент при всех отвесит, то скользнет по ней таким взглядом, от которого дыхание перехватывает… Янка уже сто раз пожалела о том, что затеяла. Черт бы побрал этих Конопко с их бедностью! И тут же пугалась таких своих мыслей, начинала молиться неизвестно какому богу и просить прощения – тоже неизвестно за что.

Разговор бабушки с Глебом состоялся в четверг. О чем они говорили, Янка не слышала. Она ждала его под черешней и дрожала как заяц. Вот он вышел из дома, подошел к скворечнику, заметил ее. Усмехнулся.

– Ну что, красавица? Гонят меня, гонят поганой метлой.