Тайная дипломатия Кремля - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 120

Поздний обед превращался в тяжелую пьянку. Сталин просто заставлял всех напиваться. Может, ему нравилось видеть своих соратников пьяненькими и жалкими. А может, он верил в то, что пьяный человек обязательно выболтает свои потаенные мысли.

Милован Джилас, один из тогдашних руководителей Югославии, с изумлением описывает ужин на сталинской даче, где он вновь оказался спустя три года после первой встречи с вождем в 1944 году. Он обратил внимание на очевидный физический упадок вождя: «Сталин предложил, чтобы каждый сказал, сколько сейчас градусов ниже нуля, и потом в виде штрафа выпил бы столько стопок водки, на сколько градусов он ошибся… Вдруг пахнуло на меня изоляцией, пустотой и бессмысленностью жизни, которой живет советская верхушка, собравшаяся вокруг своего престарелого вождя… Сталин и раньше любил хорошо поесть, но теперь он проявлял такую прожорливость, словно боялся, что ему не достанется любимое блюдо».

У Сталина не было вечных друзей. У него был только вечный интерес — сохранение полной и единоличной власти. А друзья и соратники менялись. И он предпочитал держать их в страхе, в том числе арестовывая их жен, братьев и детей.

Михаилу Ивановичу Калинину, формальному президенту Советского Союза, и его жене пришлось похуже, чем Молотовым.

Екатерина Ивановна Калинина была арестована 25 октября 1938 года 2-м отделом Главного управления государственной безопасности НКВД по обвинению в антисоветской деятельности и связях с троцкистами и правыми.

В справке, которую Берия представил Сталину, говорилось: «Следствием установлено, что Калинина с 1929 года была организационно связана сучастниками антисоветской вредительской и террористической организации правых и содействовала им в их антисоветской деятельности. Сблизившись с рядом враждебных ВКП(б) лиц: бывшим директором Института советского права Мишель А.О., бывшим замдиректора Зернотреста Герчиковым М.Г., бывшим работником Главного управления гражданского воздушного флота Остроумовой В.П., бывшим работником ЦК ВКП(б) Островской Н.Ф. и другими участниками этой организации, осужденными впоследствии за правотроцкистскую деятельность, Калинина предоставляла им свою квартиру для контрреволюционных сборищ, на которых обсуждались вопросы антисоветской деятельности организации, направленные против политики и руководства ВКП(б) и Советского правительства.

Имея тесное общение с Остроумовой В.П., информировала последнюю по вопросам секретного характера, что Остроумовой было использовано в шпионских целях. Будучи с 1936 года членом Верховного Суда РСФСР, Калинина поддерживала связи с правыми: бывшим работником Верхсуда Берманом и бывшим работником Института советского права Пашуканисом (осуждены).

Кроме того, следствием установлено, что Калинина до 1924 года скрывала то, что ее брат Лорберг Владимир (осужден) являлся агентом царской охранки.

В предъявленных обвинениях Калинина Е.И. виновной себя признала.

Осуждена Военной Коллегией Верховного Суда СССР 22 апреля 1939 года по статьям 17-58-6, 17-58-8 и 58–11 УК РСФСР к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на 15 лет с поражением в правах на 5 лет».

9 мая 1945 года, в день Победы, рассчитывая на милосердие вождя, она обратилась к Сталину:

«Я, Калинина Екатерина Ивановна, была арестована и осуждена по ст. 58 к заключению в ИТЛ в 1938 году сроком на 15 лет. Я совершила тяжкую ошибку, усугубленную тем, что Вы своевременно мне на нее указывали, а я эти указания не учла. Такое несознательное отношение к своему положению и к окружающим людям повлекло за собой тяжкие проступки, за которые я несу суровое наказание.

Я полностью сознаю свою вину и глубоко раскаиваюсь. Эти проступки совершены мной не из сознательной враждебности, а из-за непонимания обстановки и некритического отношения к окружавшим меня людям. Уже несколько лет я нахожусь на полной инвалидности. Моя единственная надежда на Ваше великодушие: что Вы простите мне мои ошибки и проступки и дадите возможность провести остаток жизни у своих детей».

О письме доложили наркому госбезопасности Меркулову. Поскольку речь шла о жене Калинина, который оставался членом Политбюро, Меркулов переслал письмо сталинскому помощнику Поскребышеву. Сталин написал на письме: «Тов. Горкину. Нужно помиловать и немедля освободить, обеспечив помилованной проезд в Москву». Александр Федорович Горкин был секретарем Президиума Верховного Совета СССР.

11 июня президиум, рассмотрев «ходатайство о помиловании Калининой Екатерины Ивановны», постановил: «Калинину Екатерину Ивановну помиловать, досрочно освободить от отбывания наказания и снять поражение в правах и судимость».

Неожиданная милость Сталина объяснялась просто: Калинин был уже смертельно болен, и держать его жену в лагере больше не имело смысла.

А Молотов еще оставался членом политбюро, и в народе его по-прежнему воспринимали как самого близкого к вождю человека: его портреты носили на демонстрации, его именем называли города и колхозы. Он был и заместителем Сталина в правительстве. Каждый день он приезжал в Кремль и целый день сидел в своем огромном кабинете, читал газеты и тассовские информационные сводки, уезжал домой обедать, возвращался в свой кабинет. Настоящих дел у него не было. Сталин ему не звонил и к себе не приглашал.

Сталин почти не собирал политбюро в полном составе, а создавал для решения тех или иных проблем пятерки, шестерки, тройки. И получалось, что, скажем, член политбюро Молотов не входил в эти тройки и пятерки. Это означало, что ему не присылали никаких материалов, не звали на совещания, не спрашивали его мнения.

Один из помощников Молотова говорил мне: «В те времена на него просто жалко было смотреть…»

Политические расчеты Сталина подкреплялись его старческой подозрительностью. Он пришел к выводу, что Молотов — американский шпион и его завербовали во время поездки в Соединенные Штаты. А зачем иначе американцам надо было выделять ему особый вагон? Там, в вагоне, вели с ним тайные разговоры и завербовали.

Эту историю вспоминал Хрущев: «Сталин, отдыхая как-то в Сухуми, поставил вдруг такой вопрос: Молотов является американским агентом, сотрудничает с США?.. Молотов тут же начал апеллировать к другим. Там был и я, и Микоян, и все сказали, что это невероятно.

— А вот помните, — говорит Сталин, — Молотов, будучи на какой-то ассамблее Организации Объединенных Наций, сообщил, что он ехал из Нью-Йорка в Вашингтон. Раз ехал — значит, у него там был собственный салон-вагон. Как он мог его заиметь? Значит, он американский агент.

Мы отвечали, что там никаких личных железнодорожных вагонов государственные деятели не имеют. Сталин же мыслил по образу и подобию порядка, заведенного им в СССР, где у него имелся не только салон-вагон, а и целый отдельный поезд…

Он резко отреагировал на недоверие, проявленное к его высказываниям, и сейчас же продиктовал телеграмму Вышинскому, находившемуся тогда в Нью-Йорке: потребовал, чтобы Вышинский проверил: имеется ли у Молотова в США собственный вагон? Тут же телеграмма была послана шифровкой. Вышинский срочно ответил, что, по проверенным сведениям, в данное время у Молотова в Нью-Йорке собственного вагона не обнаружено.