Черное зеркало колдуна - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Капелле cтр.№ 23

Схема была удивительно проста и эффективна. Микаэль находил наброски, эскизы, картины неизвестных мастеров нужной эпохи. Таким образом, никаких проблем с углеводородными и прочими анализами возраста холста и красок не возникало. Этим картинам придумывалась история, находился более благородный автор, в процессе реставрации, естественно, опытный художник улучшал материал: легкий штрих, движение воздуха, наклон головы, полуулыбка, пара других незначительных на первый взгляд деталей – и все менялось. А стоимость автоматически увеличивалась в десятки, а то и в сотни раз. Но мадам Гласс видела гораздо дальше собственного носа и информацию попридержала. Короткая журналистская слава ей была ни к чему. Ну рассказала бы она миру о махинациях египтянина и ее бывшего любовника, а дальше что? Несколько громких скандалов и никакой непосредственной пользы для Сессилии. Политику покупать картину она отсоветовала и от Родригеса решила держаться подальше. Сколько раз потом она пожалела о принятом решении! Если бы она только знала, какую цену ей придется заплатить за то, что тогда она не остановила Кафрави! Однако человек полагает, а судьба располагает, и их дорожки пересеклись вновь. На этот раз речь шла о наброске Рубенса, и так получилось, что Сессилия перешла египтянину дорогу. На место ее поставили быстро, урок она запомнила, и оставалось только поблагодарить Мансура Кафрави за него.

В глазах женщины промелькнула глубоко запрятанная печаль, но она тут же встряхнула головой. Сессилия была человеком хладнокровным и расчетливым, ее девизом было: бизнес есть бизнес. Новость о том, что Кафрави отчаянно понадобилось подлинное зеркало Ди, быстро облетела всемирную сеть антикваров. Зачем оно могло ему понадобиться? Мансур всегда был крайне осторожен, а тут словно с цепи сорвался. Почему? Он всегда был человеком скрытным. Никто про него ничего особо не знал. Появлялся он всегда неожиданно, разъезжал по всему миру, особенных привязанностей не имел. То есть никаких корней, только крылья.

Сессилия вспомнила их единственную встречу. Впечатление от нее осталось тягостное, как застарелая зубная боль. Особенно ее поразил взгляд Кафрави: пустой и темный, как бездна. Она даже тогда про себя назвала его глаза «черными дырами».

Телефон зазвонил. Женщина сняла трубку и слушала внимательно, не прерывая, а когда разговор закончился, снова подошла к зеркалу:

– Ну что ж, Мансур, раунд третий и последний! Белые начинают и выигрывают!

Москва, август 1589 года

С утра Федор, посовещавшись с Василием, решил отправить последнего на торжище и в корчмы, в которых Фрол был завсегдатаем. Самая ничтожная информация могла стать подмогой, а никто лучше его дядюшки не умел в стоге всевозможных разговоров найти иголку нужных сведений. В приказе Федор дал нешуточный нагоняй Хомякову с Плетневым и велел отправиться в торговые ряды, найти литовских купцов и расспросить их поподробнее. Сам же направился в поместье. По подсказке Василия решил сначала допросить челядь. Тем более если господа и приглашенные вниз не спускались, то дворовые так и шныряли в подклете. Значит, могли что-нибудь услышать или увидеть.

Начал с Агафьи-ключницы. Но та стояла стеной, и ни одного вразумительного ответа от нее добиться не удалось. Судя по всему, основным занятием ключницы в этот день было крепко зажмуривать глаза и затыкать уши. С большим успехом можно было расспрашивать дворового кота. Получалось, что ужин прошел как обычно, никто никуда не спускался. Фролка долго со слугами в нижней зале не засиживался. Единственное, что заслуживало внимания, так это то, что не стал Капищев в тот вечер по своему обыкновению ни на брагу, ни на свежесваренное пиво налегать. Ушел в свою каморку засветло и почти трезвый, что было совсем уж непривычно.

– Может быть, он ждал кого-то? – попытался Федор навести Агафью хоть на какую-то идею, но та только осторожно покачала головой:

– То мне неведомо, да и кто Фролку знает? Может и ждал, а может, и не ждал.

– Неувязочка получается. Вчера ты говорила, что удар с Фролом по пьяни случился, а теперь выясняется, что в тот вечер пил он меньше обычного? – указал Федор на первую нестыковку, но пронять этим Агафью ему не удалось.

Та подобралась и стала еще больше настороже:

– Я за Фролом приглядывать не обязана. И без того у меня забот полон рот. А знать я больше ничего не знаю и ведать не ведаю. – Агафья поджала губы и сурово замолчала.

– А давно ли ты Фрола знаешь?

– Как стал в поместье появляться, так и знаю, – насторожилась ключница.

– А давно это случилось?

– Давно, Фрол боярина под Смоленском встретил.

– На поле битвы? Они что, воевали вместе?

– Какой из Фрола воин! Он всю жизнь только сказки рассказывать и был мастер! Вот вы у боярина про него и спросите.

Поняв, что ничего он от ключницы не добьется, Федор отпустил Агафью и приказал привести челядина Семена. Агафья встревожилась, но перечить подьячему не решилась. Семен ждать себя не заставил. Скорее всего, слонялся поблизости в течение всего его разговора с Агафьей, поэтому и появился на пороге отведенной для допроса горницы почти сразу. По всему видать, вниманием столь важной особы он был доволен и постарался полностью оправдать доверие. Маленький человечек уселся на лавку и радостно залопотал, даже не дожидаясь вопросов Басенкова.

– Вы это правильно, барин, сделали, что за мной послали! Семка хоть человек маленький да никчемный, однако и вошью в вашем деле пренебрегать не след. Маленьким умишком своим кумекаю я, что дело нечисто. Не далее как третьего дня, до смерти Фролки, кобель наш как принялся выть, так хоть уши затыкай! А четвертого дня птица странная прилетела. Теперь-то я знаю, что это смерть Фролкина прилетала. А еще Москва слухом полнится, что дом не простой у нас, а с прогнилиной. Так вроде смотришь, все чин по чину, а на самом деле лукавый завелся. С месяц назад даже баба одна знающая говорила, что батюшку со святой водой вызывать надо, подклеть очищать, или за ведуном послать, потому как мороки и блазни ^[3] бродят… А вот теперь и убивать начали.

– То есть, по-твоему, Фрола призрак убил? – прервал Федор поток радостного бормотания.

– Как узнать-то?! Это вам великая ученость дадена, а нам лишь во тьме на ощупь пробираться, да только не все души после смерти покой находят, и люди разное про наше поместье говорят, – снова загородил ерунду Семен.

– Оставь мороки в покое! – сурово приказал Басенков, которому эта болтовня изрядно надоела. – Если бы хотели Фрола порешить, обошлись бы без яда. Ну а с кем Фрол дружился у вас?

– С девкой Палашкой, до сих пор глаза красные, плачет, словно по другу сердечному, да со Степкой. Потом и боярин его жаловал. Вот чему я удивляюсь, барин, никудышный человечишко этот Фролка, а ведь боярин-то наш души в нем не чаял. Я по своей простоте так думаю… – начал было заговорщицки Семен, но Федор бесцеремонно прервал словесный водопад усадебного сплетника: