Пекло - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Роллинс cтр.№ 8

Грей закатил глаза.

Монка прооперировали пять месяцев назад, имплантировав ему в соматосенсорную кору головного мозга экспериментальный нейрокомпьютерный интерфейс: микроэлектродные массивы размером с ноготь, благодаря которым Коккалис мог контролировать нейропротез с помощью мысли и даже «чувствовать» предметы на ощупь. Обладая способностью ощущать и перемещать предметы, Монку удалось так отладить управление приводом, что он точно предсказывал, какой стороной ляжет подброшенная монета.

Поначалу Грея веселил этот фокус, потом, с каждым броском, внутри стало расти смутное чувство беспокойства. Возможно, оно было связано с потерей женщины, которую он когда-то любил. Она погибла после того, как монетка упала не той стороной. А может, все это вообще ни при чем, а волнение вызвано предстоящим отцовством. У него никогда не ладились отношения с собственным родителем, чрезвычайно вспыльчивым человеком, и он тоже легко выходил из себя.

Грей вспомнил, как щелкнуло плечо грубияна из бара. В глубине души он знал, что можно было обойтись и без повреждений, но не смог удержаться. И потому его терзали сомнения.

Каким отцом я стану? Чему научу ребенка?

Не сомневался он лишь в одном – в том, что рад ехать домой.

На протяжении восьми месяцев Сейхан находилась в центре его внимания. Беременность сделала ее еще прекрасней, даже соблазнительней. Грей слышал, что женщины в положении излучают особый свет, однако удостоверился в этом только сейчас. Кожа миндального цвета, напоминающего о евразийском происхождении, сияла невероятным блеском, от которого перехватывало дыхание. Ее изумрудные глаза очаровательно сверкали, черные волосы блестели, как вороново крыло. Все это время она строго соблюдала режим и занималась гимнастикой, чтобы сохранить отличную физическую форму и настроить свое тело на защиту растущего внутри организма.

Сидящий рядом Монк прошептал:

– Решка.

Грей открыл глаза и посмотрел, как четвертак упал другу на левую ладонь. Профиль Джорджа Вашингтона. Пирс удивленно приподнял бровь, а Монк пожал плечами.

– Я же говорю, нужна практика.

– Или стимул в виде бесплатного пива.

– Хватит жаловаться! Лучше начинай копить, – сказал Монк, снова подбросив монетку. – Подгузники нынче недешевые.

То ли из-за напоминания, то ли из-за монеты Грей опять ощутил тревогу. Однако вскоре автомобиль повернул на их улицу, и он слегка успокоился.

По обе стороны дороги стояли идиллические викторианские коттеджи и бунгало. К вечеру похолодало, в воздухе появилась морозная дымка. В небе тускло светили звезды, не в силах соперничать с ярким блеском рождественских гирлянд, горящих во дворах оленей и елок, виднеющихся из окон.

Когда такси подъехало к дому, Грей посмотрел на крыльцо, украшенное мерцающими фонариками в виде сосулек, которые Монк помог развесить пару недель назад, и попытался представить, как они будут растить здесь детей, играть во дворе в мяч, бинтовать ссадины на коленках, восхищаться оценками в дневнике и ходить на школьные спектакли. Но как ни старался он поверить, что это будущее реально, себя убедить не получалось. Ведь когда столько крови на руках, разве можно надеяться вернуться к нормальной жизни?

– Что-то стряслось, – промолвил Коккалис.

Погруженный в свои переживания, Грей не заметил кое-что важное. Он и Сейхан нарядили первую совместную елку. Украшения выбирали несколько недель, а на верхушку водрузили ангела со стразами от Сваровски, немыслимо дорогого. Сейхан, впрочем, сказала, что он стоит своих денег и вполне может стать семейной реликвией, тоже первой. Елку они поставили как раз напротив эркера.

Сейчас ее не было видно.

Входная дверь оказалась приоткрыта, и даже отсюда, с улицы, Грей заметил, что она сломана. Он наклонился к водителю такси.

– Звоните «девять-один-один».

Монк уже рванул из машины к двери. Пирс последовал за ним, замешкавшись на секунду, чтобы достать «зиг-зауэр P365» из кобуры на лодыжке. Охваченный страхом, коммандер понял, что был прав.

Ему не вернуться к нормальной жизни.

22 часа 18 минут

Монк взлетел на крыльцо. Сердце его колотилось где-то в горле, мешая дышать. Он в панике ворвался в дверь, вооруженный только собственными кулаками. Пять лет службы в подразделении «Зеленых беретов» приучили его немедленно оценивать ситуацию. Все чувства обострились, улавливая зацепки:

…опрокинутая елка;

…разбитый стакан на кофейном столике;

…треснутая пополам напольная вешалка мебельной фабрики «Стикли»;

…кинжал, вонзившийся в перила лестницы на второй этаж;

…коврик, скомканный у стены.

Мимо промчался Грей, держа в руке черный пистолет. Ушами, кожей, всем существом Монк ощутил тяжелую тишину.

«Никого…»

Он нутром это чуял.

Тем не менее коммандер кивнул наверх. Коккалис ринулся по лестнице, перескакивая через три ступеньки, а Грей остался прочесывать первый этаж. Девочки уже должны были лечь спать. Коккалис представил шестилетнюю Пенелопу с хвостиками пшеничных волос и ее рождественскую пижаму с танцующими оленями. А потом Харриет с темно-рыжей шевелюрой. Она хоть и на год младше сестры, зато кажется взрослее. Всегда серьезная, с тысячей вопросов об окружающем мире.

Сначала Монк забежал в гостевую спальню, где предстояло видеть сны о леденцах и подарках девочкам. Комната была пуста, заправленные кровати стояли нетронутыми. Позвал дочек, поискал в шкафах, посмотрел в других комнатах. Никого.

Именно этого он и боялся. Накатила слабость, в глазах помутнело.

– Грей…

Прозвучало почти как всхлипывание.

Зов раздался из дальней части дома, с маленькой кухни, выходящей на задний двор.

– Сюда!

Монк поспешил через разгромленный зал мимо обеденного стола, выдвинутого в проход. По обе стороны от него валялись два стула. Он постарался не думать об ожесточенной борьбе, разыгравшейся после вторжения в дом чужаков.

В кухне следы борьбы предстали перед ним со всей очевидностью.

Холодильник был распахнут настежь, на полу и столешницах разбросаны ножи, сковородки и осколки тарелок. Дверца буфета висела на одной петле.

Грей склонился над телом, распростертым на паркетном полу.

У Монка оборвалось сердце. Кэт…

Пирс выпрямился.

– Жива. Пульс слабый, но она дышит.

Коккалис рухнул коленями на пол и, повинуясь инстинкту, потянулся к жене, чтобы прижать к себе. Однако Грей не позволил.

– Не шевели ее.

Руки Кэт были изрезаны, раны сочились темной кровью. Из ноздрей и левого уха текли бордовые струйки. Зрачки в приоткрытых глазах закатились. К кухонному молотку из нержавейки прилипла окровавленная прядь рыжих волос – точь-в-точь, как у Кэт.