Закрытие темы - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Носов cтр.№ 6

Я был влюблён в звёздное небо, особенно в августе, особенно в конце лета, когда падают яблоки в саду, а мы избываем последние ночи дачного существования. Я путался в таблице умножения, но умел уже отличать Гончих Псов от Волос Вероники. Я находил едва заметный Алькор в созвездии Большой Медведицы. Я видел Персея, и спасённую им Андромеду, и гигантского Кита, плывущего вдоль кромки леса. Бабушка говорила: лик человека отражён на Луне, – Каин убил Авеля. В бинокль отца – полевой, двенадцатикратный – я рассматривал Озеро Снов, Океан Бурь и Залив Радуг. Позже с часами в руках я наблюдал покрытие звёзд лунным диском и ждал с замиранием сердца секунды, когда вспыхнет очередная звезда, отпускаемая на свободу. Я знал, что такое восторг. На восторге моём лежал отсвет отчаяния: я боялся. Я боялся думать о том, о чём лучше не думать, и я думал о звёздах. Яблоки бьются оземь. Ветер шумит листвой. Мы все превращаемся в излучение. Если средняя плотность вещества во Вселенной действительно меньше критической, мы все превратимся в излучение. Через сорок миллиардов лет мы все будем ничто. Мы – это Земля, Солнце, звёзды, всё мироздание, включая атомы меня самого, так и не ставшего астрономом. Великая пустота! Один электрон на миллиарды кубических лет световых. Так жить нельзя. Надо что-то придумать. Кто я? Зачем? Во что я верю? За кого себя выдаю? Как я стал таким… я, я, который…

– Это романтизм, – пробормотал проверяющий. – Ты не можешь отгадать слово.

16

Телефонный звонок заставил очнуться.

– Здравствуй, Фролов, – сказала она.

– Здравствуйте, – сказал Черенков, возвращаясь на землю.

– Ты что, не один?

– Нет, почему же.

– Это ты или не ты?

– Кажется, я…

– У тебя изменился голос. Ты спишь?

– Кажется, нет. Я не знаю…

– Ты ничего не знаешь.

– Чего не знаю?

– Ты не знаешь, ты это или не ты, спишь ты или не спишь, любишь или не любишь…

– Кого не люблю?

– Никого ты не любишь. Ты меня не любишь. Ты меня бросил, ты…

– Я не я… Я, я…

– Ты, ты! Ты бросил меня, да?

– Нет… то есть да… То есть тут есть одно обстоятельство… – Он покосился на проверяющего: проверяющий укоризненно качал головой, ему не терпелось доиграть в «виселицу».

– Скажи: тебе плохо? Ты устал? Ты устал, да?

– Да, – сказал Черенков.

– Я приеду. Я возьму такси и приеду.

– Нет, нет, я не знаю… Ко мне нельзя.

– Так ты не один?

– У меня проверяющий.

Долгая, долгая пауза.

– Счастливо провериться. – Она повесила трубку.

17

– Извини, друг, но пора завязывать. Я сейчас нарисую верёвку.

– Не хочу, – сказал Черенков.

– Это нечестно, – сказал проверяющий, – называй букву.

– Твёрдый знак.

– Тупой! Тупой! – проверяющий застучал кулаком по столу. – Сколько можно подсказывать?! Ты туп! Ты темнота! Ты не человек, а туловище! Твоё тело тождественно трафарету! Тоже тут… Ты тугодум, тук-тук, – он постучал себя по лбу.

Дмитрий Константинович внял подсказке.

– «Тэ»? – спросил он удивлённо.

– Слава богу, отгадал четвёртую. Не делай меня человекоубийцей. Чур, чур! Чхи, – чихнул проверяющий.

– Чую, чую! – закричал Черенков. – Буква «Че»!

– Чудесно!

Стук в дверь.

– Чудесно.

Чайник эмалированный, занавеска ситцевая, плитка нагревательная, аппарат телефонный, стол, стул, диван, тишина, сон, бессонница, пауза…

18

– Это она.

– Это они.

– Это она. Как глупо, боже… Как бестолково!

– Я тебе говорю, это они. Называй последнюю. Только прошу, помни про свою астрономию.

– Буква «А». Вы задумали слово «МАЧТА».

– Вот тебе «мачта». Ты проиграл. Я задумал другое.

На пороге стоял бородатый. В руке он держал верёвку.

19

– Идём.

– Куда?

– Открывать ворота.

20

– Извини, пожалуйста. У меня к тебе просьба. Ты бы не мог отрезать кролику волосатую ногу?

Это моя жена появилась из кухни. (Мы приобрели мясо кролика, у кролика контрольная нога, а у моей жены аллергия на шерсть.)

Я иду на кухню и выполняю всё, что она меня просит. Я взволнован.

– Ты редактируешь новый свод образцовых инструкций?

– Нет, я размышляю над судьбой одного человека.

– Звонил Фролов. Он спрашивает, куда ты пропал.

– Куда я пропал? Хорошо, спасибо.

Я возвращаюсь опять за машинку.

– Любимая моя! – пишу посвящение.

Любимая моя! Я посмотрел на небо и вспомнил те края, где я ни разу не был. Где я и быть не мог: там всякое такое – Весы и Козерог и многое другое…

21

Ещё не заря, но предутренний сумрак. Фиолетовые разводы на востоке. Шествие облаков. Предрассветная дымка. Капли влаги на гипсовых лицах.

Чигирь-звезда горит над забором.

«Однако, полномочия, есть ли у меня полномочия?» – думал я, открывая ворота.

– Не спи, не спи, – торопил бородатый.

На территорию охраняемого объекта кузовом вперёд въехала грузовая машина. Из кабины выскочил бородач, абсолютная копия первого.

Я подумал: наверное, братья.

Братья опустили борт кузова. Гипсовый человек лежал на спине. Гипсовый человек смотрел на небо.

– Ну вот, привезли, – сказал первый (а может, второй), он обматывал верёвкой гипсовое туловище.

– Ребята, но почему ночью?

Братья многозначительно промолчали.

– Ребята, это кто-то выполняет план по выпуску валовой продукции?

– Послушай, – сказал второй (а может быть, первый), – не пытайся рассудком постичь то, что не поддаётся рационалистическому объяснению. Лично я давно не задаю вопросов.

– Но… но какова их природа?

Я услышал:

– Это мертворождённые. Их возникновение было ошибкой. Тяни.

Втроём потянули за конец верёвки.

Гипсовый человек сопротивлялся, – он не хотел покидать кузов, – он цеплялся ногой за скамейку, в запасное колесо упирался плечом, он опрокинул ведёрко, перевернулся на бок и, передвигаясь вперёд короткими рывками, вывалился из машины.

Я посмотрел на лицо вновь доставленного, оно показалось чрезвычайно знакомым.