Здесь покоится Дэниел Тейт - читать онлайн книгу. Автор: Кристин Террилл cтр.№ 26

Я сел за стол, удивляясь сам себе и стараясь подавить теплое, тревожное посасывание под ложечкой.

* * *

Когда мы с Николасом ехали в школу, у него зазвонил телефон. На сенсорном экране автомобиля высветилось: «Ашер». Николас нажал кнопку и сбросил звонок.

– Что? – сказал он, заметив, как я на него смотрю. – Все равно через час увидимся.

Телефон тут же зазвонил снова. Ашер. Николас нахмурился и нажал другую кнопку.

– Эй, хорош меня сбрасывать, – донесся сквозь потрескивание голос Ашера. – Дело важное.

– Что за дело? – спросил Николас.

– Мне только что пришло смс от Ванессы Рейс, ну, помнишь – чирлидерша, она еще с Беном Пезником встречалась разок и теперь думает, что она королева вселенной?

– Ну и что?

– Да тут… у тебя там громкая связь? – спросил Ашер.

– Да.

– Тогда отключи, ладно?

Николас взял сотовый телефон с подставки для кофе, нажал пару кнопок и поднес к уху.

– Готово, что там у тебя?.. Блин. И что там?.. Ладно, ладно. До встречи.

– Что такое? – спросил я, когда Николас повесил трубку. Наверняка речь шла обо мне.

– Кто-то снял тебя на видео вчера за обедом и выложил на YouTube. Наверняка видео уже разошлось повсюду, разговоры пошли всякие. Может, на тебя сегодня немного больше обычного будут пялиться.

Отлично.

– Могу отвезти тебя домой, если хочешь, – сказал Николас.

Я покачал головой. Значит, теперь вся школа знает, кто я такой. Невелика разница, большинство и вчера уже знало.

– Все нормально, – сказал я.

– Точно?

Я кивнул.

Чего ни он, ни я не ожидал – это увидеть на парковке возле школы с полдюжины телевизионных фургонов.

– Ничего себе, – сказал Николас, съехал с дороги и встал на обочине, так, чтобы нам было видно место действия.

– Что им здесь надо? – спросил я. Дикую панику в голосе не пришлось даже симулировать. Я уже считал в уме, сколько человек сможет опознать меня на фото или видео и свидетельствовать, что я ни фига не калифорнийский парень по имени Дэниел Тейт. Насчитал немногих, но мысленно уже видел, как эта жизнь у меня на глазах выскальзывает из рук, уже чувствовал холодные наручники на запястьях.

Николас пожал плечами.

– Нам много раз звонили из прессы, хотели договориться насчет интервью и все такое. Все началось с этой дурацкой статьи в прошлом месяце, а потом, когда ты вернулся, они все вообще с ума посходили. Лекс в конце концов отключила дома городской телефон, но, если они увидели эту штуку на YouTube и пронюхали, что ты вернулся в школу…

– Черт побери, – сказал я. – Почему Лекс или Патрик мне ничего не сказали?

– Оберегали тебя.

– Ну замечательно, – сказал я. – И что теперь делать?

– Надо бы отвезти тебя домой. Лекс бы так и сказала.

Я уже хотел согласиться. Пусть увезет меня обратно в Хидден-Хиллз – там я буду невидим и неуязвим за охраняемыми воротами.

Но тогда к этому и сведется моя жизнь. К сидению взаперти в этом доме. Как в чулане в моей детской спальне, где я столько часов прятался в темноте, зажав уши руками, пытаясь отгородиться от того, что происходило снаружи. Больше я так не могу. И не буду.

– Нет, – сказал я. – Пойду в школу.

В школу попасть было нетрудно. Для школьников была еще отдельная парковка и вход, вдалеке от главного, возле которого расположились репортеры. Мы с Николасом посидели в машине, дождались Ашера, и в школу меня сопровождал с одной стороны Ашер со своей горой мышц, а с другой – Николас со своим убийственным взглядом. Головы к нам поворачивались, шепотки из прикрытых ладошками ртов вырывались, но близко никто не подходил. От этих взглядов мне по-прежнему хотелось чесаться, но, по крайней мере, теперь во многих глазах вместо неприкрытого любопытства читалось сочувствие. В кино, когда с героями случается что-то плохое, они всегда говорят, что им не нужна жалость, но я вам скажу – ерунда все это. Жалость – это иногда совсем неплохо. Она очень похожа на заботу, даже на симпатию. Жалость я вполне мог пережить.

Но долго это не продлилось. Как только начался первый урок, директор Клеммонс по общешкольному радио заговорил о том, о чем уже гудела вся школа.

– Личные границы одного из наших учеников были недопустимо грубо нарушены, – объявил он. – До следующего распоряжения все ученики должны сдавать свои телефоны и другие устройства учителю на первом уроке и забирать их у него после последнего звонка. В школу Калабасаса вы приходите учиться, а не отвлекаться на смс и соцсети.

У мистера Вона уже была наготове коробка. Он прошел по рядам, собирая телефоны и планшеты. Я смотрел в парту. Я чувствовал, что все смотрят на меня, понимают, что это все из-за меня, и злятся на меня за это. Молчаливое недовольство перешло в открытый ропот, когда я тоже хотел отдать мистеру Вону свой телефон, а он сказал, что мне не надо.

– Спокуха, – сказал мистер Вон. – Поговорим лучше о «Джейн Эйр».

* * *

Всю неделю репортеры так каждый день и торчали у школы. Кое-кто даже пытался прорваться в здание. Но школа усилила охрану, и они потеряли интерес. Никто из них так и не сумел меня сфотографировать, а видео, выложенное на YouTube, было снято издалека, изображение смазано, и я решил, что мне ничто не угрожает.

Увидеть журналистов возле школы Калабасаса было неприятно, но отрезвляюще – как звонок будильника. Я уж слишком расслабился. Как бы там Патрик ни старался оттянуть тот момент, когда мне придется рассказывать свою историю в полиции, это не может продолжаться вечно, и нужно быть во всеоружии. Я начал прокручивать эту историю в голове каждый раз, как только выдавалась спокойная минута, дополнял и оттачивал все детали, основываясь на том, что мне удалось узнать, и старался подготовиться к допросу.

«Тот день, когда это случилось, был солнечный облачный. Я шел и катил рядом велосипед: цепь соскочила, а я не умел ставить ее на место. Шел домой к отцу старшему брату: уж он-то точно знает, что делать. Папа Патрик знал все на свете.

Из-за угла вывернул белый фургон и остановился возле меня. Я по наивности даже не испугался. Дверца отъехала, и из тени высунулись руки. Десять секунд – и я исчез, и никто ничего не заметил. Так быстро и незаметно можно похитить человека, даже на солнечной улице в безопасном пригороде за закрытыми воротами».

Надеюсь, я буду готов.

* * *

Во вторник на уроке рисования кто-то принес мне записку. Пока я ее читал, все таращились на меня. Записка была от Николаса: он писал, что опоздает на обед. К счастью, я прожил на улице не один год и был вполне уверен, что сумею найти кафетерий без его помощи. Вот в том, что буду делать дальше, я уже не был так уверен.