Чужак - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 18

– Да ладно тебе, Хоуи, – сказал Сэмюэлс с напускной бодростью. – Ты видел все. Многое даже дважды.

– Мне надо с ним поговорить, – отрывисто произнес Голд. – Отключайте свои записывающие хреновины и закрывайте шторку.

– Хорошо, – сказал Сэмюэлс. – У вас есть пятнадцать минут, а потом мы к вам присоединимся. Послушаем, что скажет тренер.

Голд заявил:

– Мне нужен час, мистер Сэмюэлс.

– Полчаса. Затем мы либо запишем его признание – что предположительно станет решающим фактором в выборе между смертельной инъекцией и пожизненным заключением в Макалестере, – либо он отправится в камеру до суда, который назначен на понедельник. Выбирайте. Но если ты думаешь, что это решение далось нам легко, то ты ошибаешься.

Голд подошел к двери. Ральф провел карточкой по считывающему устройству. Двойной замок щелкнул, и дверь открылась. Адвокат вошел в комнату для допросов. Ральф вернулся к одностороннему зеркалу. Сэмюэлс внутренне напрягся, когда Мейтленд поднялся навстречу Голду, протянув к нему руки. Но лицо Мейтленда выражало только облегчение, без всякой агрессии. Он обнял Голда, и тот бросил портфель на стол и тоже обнял Мейтленда.

– Крепкие дружеские объятия, – бросил Сэмюэлс. – Какая прелесть.

Голд повернул голову, словно услышал его слова, и указал пальцем на камеру с горящим красным огоньком.

– Выключите ее, – донесся его голос из динамика. – И звук тоже. И задерните шторку.

Выключатели располагались на настенной панели, рядом с аппаратурой для аудио- и видеозаписи. Ральф щелкнул рычажками. Красный огонек на камере в комнате для допросов погас. Ральф кивнул Сэмюэлсу, и тот закрыл шторку на смотровом зеркале. Шелест, который она издала, пробудил у Ральфа неприятные воспоминания. Трижды – еще до того, как Билл Сэмюэлс получил должность окружного прокурора, – Ральф присутствовал при исполнении смертного приговора в Макалестере. Там была точно такая же шторка (может быть, произведенная той же компанией!) на окне между камерой для казни и смотровой комнатой. Ее открывали, когда свидетели входили в смотровую комнату, и закрывали, когда врач констатировал смерть осужденного. Она издавала такой же неприятный шорох.

– Я пока сбегаю в «Зоуни» за гамбургером, – сказал Сэмюэлс. – Слишком нервничал и не пообедал. Тебе чего-нибудь взять?

– Возьми кофе. Без молока, одна порция сахара.

– Ты уверен? Я пробовал кофе в «Зоуни». Его не зря называют «Черной смертью».

– Я рискну, – ответил Ральф.

– Хорошо. Я вернусь минут через пятнадцать. Если они управятся раньше, без меня не начинайте.

Без него не начнут, можно не сомневаться. Уже было понятно, что теперь этим шоу заправляет Билл Сэмюэлс. Вот и хорошо, решил Ральф. Пусть вся слава достанется Сэмюэлсу, если в таком жутком деле можно говорить о славе. Ральф сел на стул рядом с копировальным аппаратом, тихонько жужжавшим в спящем режиме. Глядя на задернутую занавеску, попытался представить, о чем говорит Терри Мейтленд со своим адвокатом, какое он измышляет алиби.

Ральф поймал себя на мысли об огромной индейской женщине, которая забрала Мейтленда у клуба «Джентльмены, для вас» и отвезла на вокзал в Даброу. Я тренирую баскетбольную Лигу прерий в Юношеской христианской ассоциации, сказала она. Мейтленд частенько ходил к нам на матчи, сидел с родителями на трибунах, наблюдал, как детишки играют. Он мне говорил, что ищет таланты для своей Городской молодежной лиги…

Она его знала, и он тоже должен был ее знать. Колоритную даму таких габаритов трудно забыть. И все же в такси он обратился к ней «мэм». Почему? Потому что помнил ее в лицо, но не помнил, как ее зовут? Возможно, но как-то маловероятно. Ива Дождевая Вода – имя запоминающееся.

– Ну, у него был стресс, – пробормотал Ральф, обращаясь то ли к себе, то ли к дремлющему копировальному аппарату. – К тому же…

Всплыло еще одно воспоминание, а вместе с ним – объяснение, почему Мейтленд назвал Иву «мэм». Это последнее объяснение нравилось Ральфу гораздо больше. Его младший брат Джонни (между ними было три года разницы) совсем не умел играть в прятки. Частенько он попросту забегал в спальню и набрасывал на голову одеяло, рассуждая примерно так: если я не вижу Ральфи, то и Ральфи меня не видит. Могло быть такое, что человек, только что совершивший убийство, прибег к этому детскому «волшебству»? Если я не знаю тебя, то и ты меня тоже не знаешь. Логика совершенно безумная, да, но ведь и преступление было не самым обычным. Такое мог совершить только безумец. И тогда это многое объясняет. Например, почему Мейтленд подумал, что ему все сойдет с рук, и вернулся во Флинт-Сити, где его знали практически все.

Но были еще показания Карлтона Скоукрофта. Ральф очень живо представил, как Хоуи Голд берет ручку и подчеркивает ключевой фрагмент в показаниях Скоукрофта, готовя свою заключительную речь в суде. Возможно, стянув идею у адвоката Оу-Джея Симпсона. Раз перчатка ему не подходит, значит, надо его оправдать, сказал Джонни Кокран. Раз он не знал, надо его отпустить, может сказать Голд.

Конечно, это не сработает. Тут совсем другой случай, и все же…

По словам Скоукрофта, Мейтленд объяснил кровь у себя на лице и одежде кровотечением из носа. Мол, с ним такое бывает. Хлещет, как гейзер, сказал Терри. Тут где-то поблизости есть медпункт?

Вот только Терри Мейтленд прожил во Флинт-Сити всю жизнь, за исключением четырех лет, которые провел в колледже. Зачем ему указатели, чтобы проехать в больницу? Зачем он вообще спрашивал, где больница? Он сам должен был знать.

Сэмюэлс вернулся с завернутым в фольгу гамбургером, кока-колой и бумажным стаканчиком кофе для Ральфа.

– Тут пока тихо?

– Ага. У них есть еще двадцать минут, по моим часам. Когда они закончат, я все же попробую его уломать, чтобы он сдал мазок на анализ ДНК.

Сэмюэлс развернул гамбургер и с опаской приподнял верхнюю булочку.

– О господи, – сказал он. – Похоже на пробы, которые парамедики соскребают с обгоревших тел. – Но все равно начал есть.

Ральф подумал, что, может быть, стоит сказать Сэмюэлсу о разговоре Терри с Ивой Дождевой Водой и о странном вопросе Терри насчет медпункта, но промолчал. Подумал, что, может быть, стоит упомянуть еще одну странность: Терри даже не попытался изменить внешность, пусть хотя бы с помощью темных очков, – но опять промолчал. Он уже поднимал эти вопросы, и Сэмюэлс от них отмахнулся, вполне резонно заметив, что они не имеют значения, когда есть показания многочисленных свидетелей и вполне однозначные данные криминалистической экспертизы.

Кофе был мерзким, как и предсказывал Сэмюэлс, но Ральф все равно его выпил, и тут как раз Голд нажал кнопку вызова, чтобы его выпустили из комнаты для допросов. Когда Ральф Андерсон увидел лицо адвоката, у него что-то оборвалось в животе. На лице Голда не было злости, тревоги или того театрального возмущения, которое так мастерски изображают некоторые адвокаты, когда понимают, что их подопечный в глубоком дерьме. Нет, Хоуи смотрел с сочувствием, и это сочувствие было искренним.