12 правил жизни. Противоядие от хаоса - читать онлайн книгу. Автор: Джордан Питерсон cтр.№ 79

Мы все выбросим свои ноутбуки в течение следующих пяти лет, даже если они все еще будут работать идеально, даже если экраны, клавиатуры, мышки, связь с интернетом будут безупречными. Через пятьдесят лет ноутбуки начала XXI столетия будут такими же диковинками, как медные научные инструменты конца XIX века. Последние сейчас кажутся, скорее, тайными атрибутами алхимии, созданными, чтобы измерить феномен, само существование которого мы больше не признаем. Как могут высокотехнологичные машины, каждая из которых обладает большей вычислительной мощностью, чем вся космическая программа «Аполлон», утратить свою ценность за такой короткий временной период? Как могут они так быстро из волнующих, полезных и статусных машин превратиться в сложносочиненные кусочки мусора?

Дело в самой природе нашего восприятия, в зачастую невидимых связях между восприятием и основополагающей сложностью этого мира. Ваш ноутбук — это нота в симфонии текущего бытия, исполняемой оркестром необъятного размера. Это очень малая часть очень большого целого. Основная доля его возможностей находится за пределами твердой оболочки. Он работает только потому, что множество технологий сейчас гармонично играют вместе. Он питается энергосистемой, работа которой невидимым образом зависит от стабильности великого множества сложных физических, биологических, экономических и межличностных систем. Заводы, которые производят его детали, все еще в строю. Операционная система, которая обеспечивает его функциональность, основана именно на этих конкретных деталях, а не на других, которые еще только предстоит создать. Его видеооборудование поддерживает технологию, необходимую творческим людям, которые постят свой контент в Сети. Ваш ноутбук коммуницирует с определенной специфической экосистемой других девайсов и серверов. И, наконец, все это возможно благодаря еще менее очевидному элементу — социальному договору доверия, взаимосвязанному с фундаментально честными политическими и экономическими системами, которые делают реальным существование надежной электрической сети. Эта взаимозависимость части и целого, невидимая в системах, которые работают, ясно видна, когда те не работают. В коррумпированных странах третьего мира системы высшего порядка, которые позволяют работать персональным компьютерам, едва ли вообще существуют. Там линии электропередач, выключатели, розетки и все прочие предметы, которые обозначают существование подобной системы, либо вовсе отсутствуют, либо работают плохо и едва обеспечивают доставку электричества в дома и на предприятия. Это как минимум мешает воспринимать электронные и прочие девайсы, которые питаются электричеством, как отдельные, функциональные единицы, а в худшем случае такое восприятие становится и вовсе невозможным. Отчасти дело в технической недостаточности: системы попросту не работают. Но не последнюю роль тут играет и отсутствие доверия, характерное для систематически коррумпированных обществ. Говоря иными словами, то, что вы воспринимаете как свой компьютер, — это как отдельный листик на дереве в лесу, или, если еще точнее, это как ваши пальцы, легонько пробегающие по этому листику. Можно сорвать с ветки отдельный листик. Краткое время его можно воспринимать как отдельную, автономную сущность, но такое восприятие скорее все запутывает, чем проясняет. Через несколько недель листик рассыплется, растворится. Его бы и вовсе не существовало, если б не дерево. И он не сможет продолжить свое существование без дерева. Вот так наши ноутбуки соотносятся с миром. Столь многое из того, чем они являются, лежит за пределами их границ, что девайсы с экранами, которые мы держим на коленях, могут лишь поддерживать свой компьютероподобный фасад в течение нескольких коротких лет. Почти все, что мы видим и держим, устроено так же, хотя зачастую это не столь очевидно.

Мы предполагаем, что видим предметы и вещи, когда смотрим на мир. Но на самом деле это не так. Наши развитые системы восприятия трансформируют взаимосвязанный, сложный и многоуровневый мир, в котором мы не очень-то обжились, в вещи per se и в полезные вещи (или в их заклятых врагов — вещи, которые мешают). Это необходимое, практичное упрощение мира. Это трансформация почти бесконечной сложности вещей с помощью узкой спецификации нашей цели. Вот как точность заставляет мир разумно себя проявлять. Это далеко не то же самое, что воспринимать предметы.

Представление о том, что сначала мы видим бесполезные сущности, а потом придумываем для них значение, неверно. Мы воспринимаем значение напрямую¹⁶⁰. Мы видим полы, по которым можно ходить, двери, в которые можно войти, стулья, на которых можно сидеть. Вот почему погремушка и пенек попадают в последнюю, общую категорию, хотя объективно у них мало общего. Мы видим камни, потому что можем их кидать, и облака, потому что они могут пролиться на нас дождем, яблоки, потому что это еда, и чужие автомобили, потому что они появляются на пути и мешают нам. Мы видим инструменты и препятствия, а не предметы и вещи. Более того, мы видим инструменты и препятствия на уровне «портативного» анализа, который делает их наиболее полезными (или опасными), учитывая наши потребности, возможности и ограничения восприятия. Мир открывается нам как нечто, что можно использовать, и как нечто, по чему можно перемещаться, а не просто как нечто, что просто существует. Мы видим лица людей, с которыми говорим, потому что нам надо общаться и кооперироваться с ними. Мы не видим их микрокосмические субструктуры, их клетки или субклеточные органеллы, молекулы и атомы, которые составляют эти клетки. Не видим мы и макрокосмос, который их окружает: членов семьи и друзей, которые составляют их непосредственные социальные круги, экономику, в которую они встроены, и экологию, которая всех их включает. Наконец, что не менее важно, мы не видим их сквозь время. Мы видим их в узком, непосредственном, захватывающем сейчас, а не в окружении вчерашних и завтрашних дней, которые могут быть более важной частью этих людей, чем что бы то ни было, что ясно проявляется в текущий момент. И мы должны так видеть, иначе мы будем перегружены.

Когда мы смотрим на мир, мы воспринимаем только то, чего достаточно, чтобы сработали наши планы и действия, чтобы мы с ними справились. И живем мы как раз в этом «достаточно». Это радикальное, функциональное, бессознательное упрощение мира, и практически невозможно не принять его за сам мир как таковой. Но предметы, которые мы видим, не просто есть там, в мире, для нашего простого, прямого восприятия*. Они существуют в сложных, многомерных взаимоотношениях друг с другом, не как самоочевидно отдельные, ограниченные, независимые предметы. Мы воспринимаем не их самих, а их функциональность, и таким образом делаем их достаточно простыми для достаточного понимания. Вот почему мы должны быть точными в своих целях. Иначе мы утонем в сложности этого мира.

Это верно даже для восприятия нами самих себя, своих собственных личностей. В силу своего восприятия мы предполагаем, что заканчиваемся у поверхности нашей кожи. Но, немного поразмыслив, мы можем понять, что это лишь предварительная граница. Когда меняется привычный для нас контекст, мы, так сказать, расширяем то, что у нас внутри, за пределы кожного покрова. Даже когда мы делаем нечто вроде бы простое, например, берем в руки отвертку, наш мозг автоматически настраивает то, что считает нашим телом, включая в это понятие инструмент¹⁶¹. С помощью окончания отвертки мы можем буквально чувствовать вещи. Когда мы протягиваем руку с отверткой, то автоматически учитываем ее длину. Мы можем исследовать укромные уголки и трещины с помощью этого расширенного окончания и понять, что именно мы изучаем. Более того, мы сразу начинаем относиться к отвертке, которую держим, как к «своей», испытываем в отношении нее собственнические чувства. Мы проделываем то же самое и с гораздо более сложными