Восклицание относилось к худощавой серебристо-черной кошке, которая только что выскользнула из-за дивана в гостиной и немедленно прильнула к Декеру, принявшись тереться о его ногу.
– Симпатичная киска, – нерешительно проговорил Амос, который никогда не знал, как вести себя в присутствии котов и кошек.
– Да, только вот ножка у нее сейчас побаливает… Одни мы с ней и остались.
Декер поглядел на стену, из которой торчала голова оленя.
– Отменный трофей, – похвалил он.
– О, это мой последний супруг. Это он приделал, дай бог памяти… почти сорок лет назад. Но в отличие от некоторых охотников он всегда ел то, что убьет. Мяса с этого оленя было столько, что ели, ели, да никак доесть не могли.
Она развернулась и тут же ухватилась за стену, чтобы удержаться на ногах.
Декер заметил стоящую в углу тросточку-ходунок – из тех, у которых внизу площадка на четырех ножках, обеспечивающая твердую опору.
– Дать вам палочку? – предложил он.
Миссис Мартин покачала головой.
– Эту штуку еще починить надо, – сказала она. – Резинка отвалилась. Не могу использовать в доме. Полы царапает.
Она провела Декера в кухню, по-прежнему придерживаясь за стены.
Дом, по прикидкам Амоса, был построен годах в пятидесятых, так что кухня оказалась маленькой, но удобной. Окно над раковиной окаймляли занавески с рюшечками, к деревянному столу были придвинуты два стула с решетчатыми спинками. На стене – обычный городской телефон со свисающим длинным витым шнуром. Рядом с ним прямо на стене карандашом было нацарапано несколько телефонных номеров, некоторые с именами.
Мартин проследила направление его взгляда и улыбнулась:
– Никаких новомодных смартфонов не держу, а память на номера у меня слабая, вот и записала там самые важные. Я называю это «моя телефонная стенка».
– Отличная система.
– А вы хорошо запоминаете цифры?
– Судя по всему, не так хорошо, как когда-то.
Миссис Мартин поставила на плиту чайник, длинной спичкой зажгла газ. Потом вытащила чашки из соснового шкафчика, поблескивающего политурой. Открыв пластиковый контейнер, предложила:
– Как вы насчет печенья? Овсяное, с изюмом. Сама пекла.
– Звучит заманчиво, спасибо.
– Выходит, вы из ФБР. Просто обалдеть… Но разве агенты ФБР не носят костюмы? В телевизоре они всегда в костюмах. – Прикрыв ладонью рот, она оглядела помятый и отнюдь не парадный наряд Декера. – Или вы под прикрытием? Да, вы больше похожи как раз на тайного агента!
Амос оглядел свои изгвазданные брюки:
– Раньше приходилось. А здесь я помогаю местной полиции разобраться с тем, что произошло в том доме дальше по улице.
– Да, это было ужасно, – опять поежилась Мартин. – В смысле город сейчас переживает трудные времена, но на нашей улице еще никого не убивали.
Поставила перед ним печенье, положила бумажные салфетки.
– Пить будете с молоком и сахаром, как англичане? Впрочем, какой из вас англичанин! Или все-таки англичанин? Выговор у вас не английский, но я все равно люблю обо всем спрашивать.
– Я из Огайо. И нет, просто чай, спасибо.
– Он мятный. Для горла и носа очень полезно.
– Надо думать.
– У меня есть подруга в Огайо. В Толедо. Не бывали там?
– Бывал.
– Мне там понравилось. Но это было, дай бог памяти… в тысяча девятьсот шестьдесят пятом. Наверное, с тех пор многое поменялось.
– Думаю, что да.
– Все сейчас меняется, правда?
– Бэронвилл тоже? – спросил Декер.
Миссис Мартин пристально посмотрела на него, уже куда менее напоминая прежнюю рассеянную старушку.
– Я тут всю жизнь прожила, – сказала она. – Бывали времена, когда город действительно процветал, хотя и тогда кое-что было не столь… радужно.
– Нельзя ли немного поподробней?
Хозяйка посмотрела на него поверх чашки.
– Ладно, что было, то сплыло. Так чем я могу помочь в вашем деле?
– Мы ищем кого-нибудь, кто мог видеть что-нибудь странное в окрестностях того дома, про который идет речь.
– Вы уже с кем-нибудь говорили на нашей улице?
– Только с одним человеком. Фредом Россом.
При упоминании этого имени лицо миссис Мартин скривилось.
– А-а, с этим-то, – саркастически протянула она.
– Вы с ним… не очень?
– Мой муж до самой смерти его терпеть не мог. С Фредом очень трудно найти общий язык. Злобный, предвзятый, вдобавок ловкий манипулятор.
– С первыми двумя характеристиками соглашусь, с ним пообщавшись, но вот насчет манипулятора не совсем понял.
Миссис Мартин не отвечала до тех пор, пока не закипела вода и она не разлила чай. Вручила ему чашку, села напротив:
– Жена Фреда умерла, дай бог памяти… лет двадцать назад, если не больше, – примерно тогда же, когда и мой Гарри. Очень милая была женщина, но он не давал ей и минутки покоя. Всегда находил к чему прицепиться: то обед не готов, то что-нибудь пережарено, то слишком много на продукты потрачено, то дом не сияет, как стеклышко… Постоянно ее третировал, так жестоко обращался, что просто ужас какой-то!
– И она ни разу не обратилась в полицию?
Перед тем как ответить, миссис Мартин отхлебнула из чашки и поставила ее на стол:
– Вот тут-то мы и подходим к манипуляциям. Дело в том, что он никогда и руку на нее не поднял. Не угрожал, даже голос ни разу не повысил.
– Что же он тогда делал?
– Просто клевал ее мало-помалу. Как она выглядит, как одевается… Как ей должно быть стыдно, что она не такая хорошая жена и мать, как прочие дамы на улице. Постоянно давил бедняжке на психику, исподволь вдалбливал в голову, что это она во всем виновата. И, надо сказать, ловко у него это получалось, у поганца. Фред и сына своего постоянно шпынял. Думаю, как раз по этой причине у них до сих пор такие натянутые отношения.
Декер отхлебнул из чашки, кивнул:
– Сам видел, каков Росс в этом деле. Ты ему слово – он тебе в ответ двадцать. И все тут же наизнанку вывернет. Он и со мной такое проделывал.
Мартин нацелила на него палец:
– Вот именно. Святая правда. Все наизнанку вывернет – даже твои же собственные слова против тебя же и направит.
На несколько секунд они погрузились в молчание.
Наконец миссис Мартин напомнила:
– Вы вроде собирались расспросить меня про тот вечер?
– А детективы Лесситер и Грин у вас уже были?