Книга Жизни - читать онлайн книгу. Автор: Дебора Харкнесс cтр.№ 105

Фиби кивнула. Надо будет уединиться с ней и отговорить девицу от рискованного шага. Если что-то пойдет не так, все шишки повалятся на Мэтью. А в этой семье что-то всегда шло не так.

– И кто сделает ее вампиршей? – шепотом осведомился у Галлогласа Леонард. – Отец Х.?

– Мне думается, у отца Хаббарда достаточно детей. А ты как считаешь, Леонард?

Нужно будет поскорее узнать точное их количество. Сколько среди них ведьм и демонов – это тоже нелишне знать.

– Я того же мнения, мистресс… э-э… миссис… хм…

– Правильная форма обращения к супруге сира Мэтью – «мадам». Отныне, обращаясь к Диане и в разговоре с ней, ты будешь употреблять это слово, – пришла Леонарду на выручку Изабо. – Так гораздо проще.

Марта и Галлоглас с удивлением посмотрели на Изабо.

– Сир Мэтью, – негромко повторила я.

Вплоть до недавнего времени к Мэтью обращались «милорд». А вот Филиппа еще в 1590 году называли сиром. Когда я спросила, как к нему обращаться, он ответил: «Меня тут все называют либо сиром, либо отцом». В то время его титул показался мне лишь старинной почтительной формой обращения, принятой во Франции. Сейчас я поняла более глубокий смысл. В вампирском понимании титул «сир» означал признание Мэтью главой клана.

Для Изабо новый клан, возглавляемый Мэтью, был свершившимся фактом.

– Что, просто «мадам»? – спросил ошеломленный Леонард.

– Да, просто «мадам», – покровительственным тоном ответила Изабо. – Меня ты можешь называть мадам Изабо. Когда Фиби выйдет замуж за милорда Маркуса, она станет мадам де Клермон. А пока называй ее мисс Фиби.

Леонард издал какой-то звук. Чувствовалось, он напряженно усваивает основы вампирского этикета.

И вновь стало тихо.

– Марта приготовила для тебя Лесную комнату, – сказала Изабо, вставая. – Это рядом со спальней Мэтью. – Если твое чаепитие завершено, я тебя провожу. Тебе обязательно нужно отдохнуть хотя бы несколько часов. Потом расскажешь о том, что тебе требуется.

Я поблагодарила ее и поставила чашку с недопитым чаем на круглый столик. Было бы неплохо его допить, но тонкие фарфоровые стенки плохо держали тепло, и чай успел остыть. А насчет того, что мне требуется, я даже не знала, с чего начать.

Мы с Изабо вышли из гостиной, поднялись по изящной лестнице на третий этаж. Коридорный ковер гасил наши шаги.

– На третьем этаже тебе будет спокойно, – сообщила Изабо. – Здесь всего две спальни, а также кабинет Мэтью и небольшая гостиная. Поскольку дом теперь твой, ты вольна по своему усмотрению менять обустройство.

– А где разместились остальные? – спросила я, видя, что Изабо снова повернулась в сторону лестницы.

– Наши с Фиби комнаты над тобой. Марта обосновалась в полуподвале, где комната домоправительницы. Если ты сочтешь, что дом перенаселен, мы с Фиби можем перебраться в дом Маркуса. Он находится вблизи Сент-Джеймсского дворца и когда-то принадлежал Мэтью.

– Сомневаюсь в необходимости вашего переезда, – сказала я, подумав о размерах дома.

– Там видно будет… Вот и твоя спальня.

Изабо открыла широкую филенчатую дверь. Как и везде, медная дверная ручка умопомрачительно блестела. Переступив порог, я шумно выдохнула, пораженная увиденным.

Палитра спальни состояла из оттенков зеленого, серебристого, светло-серого и белого. Стены были оклеены светло-серыми обоями с ручной росписью, изображавшей ветви и листья. Серебристые мазки создавали эффект лунного света. В центре потолочной лепнины зеркально блестела луна. Похоже, она давала общий свет. Сверху из зеркала на меня смотрело призрачное женское лицо. Губы безмятежно улыбались. Потолочный узор разделялся на четыре квадранта, и из каждого глядело изображение Никс – воплощения ночи. Ее дымчато-черная развевающаяся накидка была нарисована так реалистично, что казалась настоящей тканью. Накидка была усыпана серебристыми звездами, которые ловили свет из окон и отражения в зеркале.

– Согласна, зрелище исключительное, – сказала Изабо, довольная моей восхищенной реакцией. – Мэтью хотел создать ощущение, будто ты в лесу, под небом, где ярко светит луна. Когда убранство спальни завершилось, он счел комнату слишком красивой. Спать здесь он не стал и обосновался в соседней комнате.

Изабо прошла к окнам, подняла портьеры. Яркий солнечный свет устремился в стенную нишу, где стояла старинная кровать с традиционными четырьмя столбами и балдахином. Ниша лишь слегка уменьшала ее величину. Рисунок шелковых кроватных занавесок повторял узор обоев. Над камином висело второе большое зеркало. В нем отражались обои и мебель: туалетный столик между высокими окнами, кресло-качалка у камина, сверкающие цветы и листья, которыми был инкрустирован низкий комод орехового дерева. Должно быть, на интерьер и мебель спальни Мэтью ухлопал целое состояние.

Стену напротив ниши украшала большая картина. Она висела между высокими окнами и изображала колдунью, сидевшую на земле и рисовавшую магические символы. Занятие колдуньи прерывала другая женщина, лицо которой скрывала вуаль. Она протягивала руку и, казалось, просила о помощи. Колдунья, ведьма. Странный сюжет для убранства вампирской спальни.

– Изабо, а кому прежде принадлежала эта комната?

– Мне думается, Мэтью готовил ее для тебя. Но тогда он еще об этом не знал, – ответила Изабо, раздвигая вторую пару портьер.

– Здесь когда-нибудь спала другая женщина?

Я бы глаз не сомкнула в спальне, где некогда обитала Жюльет Дюран.

– Со своими любовницами Мэтью встречался в иных местах, – в тон мне ответила Изабо, но, увидев мое лицо, уже мягче добавила: – У него много домов. Большинство из них не значат для него ничего. Некоторые значат. Этот – один из них. Он бы не стал дарить тебе то, что не имело ценности для него самого.

– Я и представить не могла, как тяжела окажется разлука с ним, – глухо призналась я.

– Супружество в вампирской семье – всегда тяжелая ноша, – с грустной улыбкой ответила Изабо. – Временные расставания порой бывают единственным способом сохранить совместную жизнь. В этот раз Мэтью не оставалось иного, как уехать без тебя.

– А Филипп когда-нибудь спроваживал тебя из дому? – спросила я, с нескрываемым любопытством глядя на мою скрытную свекровь.

– Естественно. Обычно Филипп отсылал меня из замка, когда ему требовалось сосредоточиться, а я отвлекала внимание. В других случаях – чтобы уберечь от возможных последствий разных бед. В его семье беды были явлением постоянным. – Она улыбнулась. – Выражаясь твоими словами, муж спроваживал меня всякий раз, когда знал, что я непременно встряну. Он заботился о моей безопасности.

– Значит, этой сверхопеке Мэтью научился у Филиппа? – спросила я.

Мне вспомнились случаи, когда Мэтью был готов рисковать собой, только бы уберечь меня от опасности.

– Мэтью научился сдувать пылинки с любимой женщины гораздо раньше, чем стал вампиром. Да ты и сама знаешь.