Первое противостояние России и Европы: Ливонская война Ивана Грозного - читать онлайн книгу. Автор: Александр Филюшкин cтр.№ 14

В Ливонии, конечно, понимали, что послы слукавили и что неплатеж дани может привести к войне, однако все ограничились взволнованным обсуждением этой проблемы. Магистр обвинял дипломатов в превышении полномочий. Кристоф Штурц, канцлер архиепископа Вильгельма, писал своему господину, что надо воспользоваться предоставленной трехгодичной отсрочкой и за это время заключить военный союз с татарами, Польшей или Швецией, которые помешают Москве реализовать ее агрессивные намерения. Особые надежды ливонцы возлагали на суд Священной Римской империи, для которого подготовили документы из ливонских архивов (два из городского архива Дерпта и три — из епископского), как бы опровергавшие все претензии Москвы.

Передышка, которую получила Ливония после 1554 года, была связана не столько с заключенным договором, сколько с обострением русско-шведских отношений. Они были вызваны пограничными конфликтами. Кроме того, Швеция была оскорблена пренебрежением, с которым к ней относилась московская дипломатия. В иерархии европейских правителей, принятой в России, шведский король считался равным по статусу великокняжескому наместнику Великого Новгорода. Пока Швеция была в зависимости от Дании, это еще хоть как-то можно было объяснить. Но короля Густава Вазу, правителя независимого государства, такой подход оскорблял. Москва же не собиралась менять заведенный порядок. Царь Иван Грозный отказывался общаться напрямую со шведским монархом, считая его слишком худородной фигурой, и все переговоры со Швецией поручали новгородским наместникам.

Эти две причины и привели к русско-шведской войне 1555–1557 годов. Что касается «задоров» в пограничной зоне, то в них виноваты были обе стороны. Шведы разоряли поместья русских дворян, убили сына русского данщика Василия Конина, обложили данью двадцать русских погостов в Мурманской земле, угрожали нападением на Никольский монастырь на реке Печенге. В свою очередь, российский отряд разорил 1200 шведских дворов в Агрепе. Возникла типичная для того времени ситуация, когда мелкие конфликты местных землевладельцев становились поводом для межгосударственной войны.

Обошлось без крупномасштабных боевых действий. Шведский отряд во главе с адмиралом Якобом Багге безрезультатно пытался атаковать русскую крепость Орешек. В январе 1556 года российская армия начала наступление в юго-восточной Финляндии, разбила противника у Кивинебба и подошла к Выборгу, но взять его было ей не под силу. Уже 13 июля 1556 года Густав направил в Новгород послов с предложением прекратить войну.

25 марта 1557 года был подписан мирный договор. Он предполагал перемирие на сорок лет, демаркацию границы с помощью специальных чиновников («судей»), назначаемых с обеих сторон, безвозмездный возврат шведами русских пленных и принудительный выкуп шведами своих людей из русского плена. Густав не добился главной цели: все дипломатические сношения, согласно договору, предполагалось и дальше вести через новгородских наместников. В ходе переговоров шведская делегация даже добралась до Москвы и пыталась добиться царской аудиенции, но ее выслали обратно в Новгород.

Россия спешила подтвердить мир со Швецией, поскольку он сдерживал ее вторжение в Ливонию. 8 июля русский посол Иван Замыцкий отправился в Стокгольм, чтобы засвидетельствовать ратификацию перемирных грамот. 28 декабря 1557 года он вернулся в Москву и сообщил, что в его присутствии и перед риксдагом король Густав I Ваза крестным целованием и клятвой на Библии утвердил договор. Соглашение вступило в силу 1 января 1558 года. В том же январе русская армия перешла границу Ливонии и начала боевые действия.

В середине 1550‐х годов интерес к Ливонии начинают проявлять польские и датские дипломаты. В апреле 1554 года прошли переговоры орденского канцлера Кристофера Буттихера с датским королем Христианом III. Дания пыталась реанимировать свои старые права на Ливонию, от которых отказалась еще в 1346 году, и требовала себе Нарву как залог под древние денежные займы. Ливония же хотела, чтобы Дания документально подтвердила свой отказ от территориальных претензий. В итоге стороны не договорились.

Весной 1554 года германская аристократия организовала заговор против прусского герцога Альбрехта, которого считали предателем идеалов Немецкого ордена, Иудой, продавшим орден полякам. Возглавил заговорщиков герцог Генрих Брауншвейгский, а среди участников оказались и ливонские дворяне. После подавления мятежа Альбрехт утвердился в мысли, что пока существует Ливонская ветвь Немецкого ордена, будут находиться идеалисты, желающие поставить на ноги скелет немецкого рыцарства.

В августе 1554 года в Вильно прибыл прусский посол Асвер фон Брандт. Он привез секретный план покорения Ливонии. В основу была положена модель присоединения Пруссии 1525 года. Польша должна предложить ордену свою защиту от нападения русских на условиях признания короля сюзереном магистра. Русско-ливонский договор 1554 года со зловещим пунктом о «юрьевской дани» был весьма кстати: он должен был сделать ливонцев податливей. Одновременно польские дипломаты вели переговоры с датчанами, чтобы те своими требованиями отдать местности Гарриен и Вирланд еще больше напугали ливонцев и заставили их искать помощи польской короны.

Однако Ливония — то ли в силу легкомыслия политиков, то ли из‐за неповоротливости политической системы конфедерации, требующей длительного согласования решений, — пугалась слишком медленно. Чтобы подтолкнуть ее, в феврале 1555 года в Шверине Альбрехт Прусский провел переговоры с мекленбургским герцогом Яном Альбрехтом. Два герцога обсудили новый план по дестабилизации обстановки в Ливонии путем грубого нарушения ее обычаев и законов. Во власти немецких герцогов было не так много пунктов, которые они могли бы нарушить, среди них — рецесс Вольмарского ландтага 1546 года, запрещавшего назначение представителя наследственной аристократии коадъютором (помощником епископа) или епископом в Ливонии. Было решено выдвинуть на должность коадъютора рижского архиепископа Вильгельма Бранденбургского молодого герцога Христофора Мекленбургского, тем самым спровоцировать выступление ливонских ландсгерров против архиепископа Вильгельма. Таким образом король Сигизмунд II Август получил бы повод для вмешательства в дела Ливонии, чтобы заступиться за своего рижского родственника.

Кандидатура для раздражения ливонских сановников была выбрана идеально. По словам историка Георгия Форстена, восемнадцатилетний Христофор был «…изнеженный, под постоянной опекой боготворившей его матери, для своих лет слишком рано вкусивший всех мирских удовольствий в бытность свою во Франции, религиозно индифферентный, без надлежащего образования, занятый одною только мыслью, как бы веселее и беспечнее провести жизнь…» Словом, не самая подходящая фигура для заместителя католического епископа и общения с пуритански настроенными немецкими рыцарями.

1 сентября 1555 года на встрече с Альбрехтом Сигизмунд II принял план и обещал оказать Христофору полную поддержку. 27 сентября герцог через Штетин, Данциг, Мальборк и Кенигсберг выехал в Ливонию. Ровно через два месяца, 27 ноября 1555 года, он прибыл в замок Кокенгаузен, для встречи с Вильгельмом и капитулом. Архиепископ отправил главе ордена письмо, в котором объявил о желании назначить Христофора Мекленбургского своим коадъютором, что было одоб­рено римским королем Фердинандом, мекленбургским герцогом Яном Альбрехтом, а также князьями империи. Магистру оставалось либо смириться, либо обосновать свои возражения.