Двенадцать ночей - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Зерчер cтр.№ 30

– Расскажите мне про нить, – попросила Кэй. – Вы все время про нее говорите.

– Сама себе про нее расскажи, – сказал Вилли, сделав жест в сторону гор перед ними. И тут же осознал, что прозвучало отрывисто, грубо, пренебрежительно. – Нет, пойми, я серьезно. Взгляни на то, что перед тобой. Я думаю, ты сообразишь.

Он пригнулся, высматривая рыскунов. Кэй выглянула меж двух больших камней. Впереди были горы и невысокие холмы – сплошь скальная порода и низенький кустарник. Камень был бурый, местами красноватый под полуденным солнцем, а кустарник выглядел по-зимнему изможденным и сухим. Сбитый клочьями на склонах, он, казалось, ежился от ветра и стужи. Холод отметился тут повсюду – не только участками нерастаявшего снега на вершинах и в укрытых местах, но и пятнами на утесах, россыпями камней и щебня, происхождение которых она знала: замерзающая, тающая, снова замерзающая год за годом вода в трещинах склонов. Нить… Пейзаж перед ней был абсолютно однообразным, почти безликим. Ничто не выделялось. Нить… Кроме одного – реки. Кэй видела с высоты, как она вытекает из горных скал, разливается озерцом и течет вниз, разматываясь среди невысоких склонов.

– Это река.

– Да, – отозвался Вилли через плечо. – Скажи мне, что ты видишь. Скажи мне, что делает река.

Кэй глядела на нее, на ее изгибы и повороты – казалось, это длинная, многосуставная, невозможная рука. И чем пристальней она смотрела, тем больше мелких и мельчайших изгибов и поворотов русла она примечала. Она поворачивает каждый миг. Конечно. Каждый миг, беспрерывно поток меняет направление. Каждый миг поток делает выбор. Выбирает наилучший путь.

– Она ищет самый короткий путь вниз, – сказала Кэй. Ей вспомнилась резьба на стенах туннеля – то, как орнамент дарил ей успокоение, как сложный узловой узор, постепенно упрощаясь, перешел в волнистую линию, а затем в прямой желобок, кончившийся на самом верху. Нить. Ей вспомнилась мама в прежние времена, до всех размолвок, как она сидела за столом с иголкой в руке и высматривала путь, которым иголка должна будет двинуться сквозь нити лежащей на столе ткани. «У ткани свой нрав, – говорила мама. – Не иголка шьет ткань, а ткань иголку».

– Да, вода ищет свой путь, наилучший путь, – согласился Вилли. – Она движется так, как двигалась всегда.

– Это и есть нить, – сказала Кэй. – То, как все устраивается, привычное русло, удобный путь, самый короткий, накатанный, то, как со временем все сглаживается, упрощается, делается более определенным, прямым, легким. То, к чему мы все пришли вместе.

– В сложности и переменчивости есть своя красота, – сказал Вилли, – но, как горная река, они могут иногда быть опасны, течение бывает бурным. Время приносит успокоение, вырабатывается какой-то порядок вещей, со временем он делается проще, легче для понимания. Это одна из причин того, что мы все сообща уважаем традиции, что предпочитаем в каких-то ситуациях делать то, чего от нас ожидают. Так уютнее, спокойнее, проще. Это и есть нить.

Вилли снова принялся следить за рыскунами, рассыпавшимися по горам, – судя по всему, искал возможность проскользнуть мимо них незамеченными.

Но Кэй вдруг потеряла к ним интерес. Вместо них ее вниманием завладела река в другой стороне, река и плывущая по ней барка – медленно-медленно, далеко-далеко, по спокойным водам ниже по течению. С высоты она казалась крохотной, но Кэй понимала, что все дело в расстоянии, что в действительности это громадное судно и его палуба кишит духами. Она попробовала подсчитать и сбилась на пятидесяти.

– Что это там? Что они делают? – спросила она.

Между тем к ним в укрытие забрался и Флип.

– Они покидают гору, – отозвался он почти шепотом, его было еле слышно на ветру. Кэй уставилась на него. Он, похоже, был потрясен. – Они уплывают из горы рекой…

На корме барки Кэй увидела возвышение, где никто не двигался, не сновал, не суетился. Но там было что-то похожее на сидение – или несколько сидений, – а на самом высоком месте…

– Гадд выезжает из горы на троне, – промолвил Вилли, обращаясь и к ним обоим, и ни к кому.

– А что там за сооружение на носу? – спросила Кэй. Ее завораживало медленное, извилистое перемещение барки по беззвучно текущей реке, гипнотизировал ритм движущихся на палубе тел – там то ли гребли, то ли отталкивались шестами, может быть, направляли судно мимо подводных камней.

– Это не сооружение, – сказал Флип. – Клетка.

Вопль Кэй – резкий, пронзительный – разорвал безмолвие гор, как крик ястреба. Рыскуны на склонах ниже укрытия умели определить по крику, где находится хищная птица; понять же, откуда кричала девочка – та девочка, которую они искали, хорошо зная местность, – им, разумеется, ничего не стоило.

Не успела Кэй уразуметь, что делают Флип с Вилли, как они спустили ее по уступам на маленькую площадку, куда они все до того спрыгнули из туннеля. Потом Флип, перескочив через подобие невысокой стенки, скрылся из виду. Кэй, которую Вилли практически поволок за ним следом, увидела, как Флип то бегом, то прыжками спускается по громадному рассыпанному скоплению булыжников и щебня на северо-восток, удаляясь от реки, к дальней узкой полосе равнины у подножия горы.

Кэй уперлась пятками в камень, напрягла ноги, сопротивляясь Вилли, тянувшему ее вниз.

– Нет, – сказала она. Сказала так твердо и громко, как только могла.

Вилли, стоявший ниже, придвинулся к ней. Она думала, что увидит рассерженное лицо, но увидела только доброту.

– Я буду спускаться по другому склону, – заявила она.

– Я сообщу тебе то, что ты и так уже знаешь, – сказал Вилли. Он почти кричал, чтобы перекрыть завывание зябкого северного ветра. – То, чего ты не желаешь слышать. Ты ничего для них сейчас не можешь сделать. Совсем ничего. Только и можешь, что присоединиться к ним в этой клетке. Если не хуже.

Кэй хотела заплакать, но слез уже не оставалось. Она вырвала ладонь из руки Вилли, и несколько секунд они стояли молча лицом к лицу. Ветер хлестал брюками ее щиколотки и леденил сухие щеки. Она знала, что Вилли прав. Знала, что храбрость сейчас – это следовать за ним, слушаться, довериться. Всё во мне до последней косточки рвется туда, на ту барку.

– Там, внизу, – он показал большим пальцем себе за спину, – у Флипа самолет. Маленький, но надежный. Он говорит, терпеть не может летать, но пилот он блестящий. И это единственный самолет здесь, у горы.

Она снова дала Вилли ладонь.

Он подхватил ее длинной рукой под коленки и поднял так, что она смогла, прижавшись к нему, оглядеть усыпанную камнями долину внизу. Свободной рукой он показал ей в одну сторону, в другую…

– Рыскуны бегут, видишь?

Кэй видела, как они бегут – и с севера, и с юга, и с западных склонов двух пологих холмов перед ними. Их пути были устремлены к маленькому равнинному участку – туда же, куда только что прыжками понесся Флип.