Бесконечность + 1 - читать онлайн книгу. Автор: Эми Хармон cтр.№ 31

– Ну, про нечетность ты наверняка знаешь. При делении нечетного числа на два единица всегда остается лишней. Пять – нечетное число, и при этом неприкосновенное, то есть оно не может быть представлено суммой всех собственных делителей любого целого положительного числа.

Бонни уставилась на него без всякого выражения.

– Я бы спросила, что такое целое положительное число, но не уверена, что это мне поможет.

– Целые числа – это один, два, три и так далее, а также их отрицательные эквиваленты: минус один, минус два, минус три, минус четыре… Ноль тоже целое число. По сути, целые числа – это все, что пишется без дробей или знака квадратного корня, – тут же объяснил Финн.

Бонни кивнула, как будто поняла.

– Лишняя единица, значит? Неприкосновенное число? Так ты себя видишь, Финн? – Она явно пыталась его поддразнить, но ему было не до смеха.

– В тюрьме мне хотелось стать неприкосновенным. А лишним я себя чувствовал всегда. – Финн на мгновение встретился с ней взглядом и снова уставился на дорогу. – В общем, да. Я хотел отличаться от остальных заключенных, хотел быть один. Кстати, восемьдесят восемь тоже неприкосновенное число. – Он потер татуировку на груди сквозь одежду.

– Что ты почувствовал, когда вышел? – вдруг спросила Бонни.

– Из тюрьмы? – Финн обнаружил, что не против даже таких вопросов, лишь бы она не молчала.

– Ага, – кивнула Бонни. Она испытующе смотрела на него, уголки ее губ, которые он привык видеть приподнятыми, сейчас были печально опущены.

– Я был в ужасе.

– Почему?

– Выйти на свободу почти так же страшно, как попасть в тюрьму.

Бонни, шокированная таким ответом, ждала продолжения.

– Когда человека только посадили, он считает дни, ожидая освобождения… Если, конечно, оно ему вообще светит. Но, как ни странно, чем дольше сидишь, тем меньше хочется на свободу. Тюрьма уже кажется тебе самым безопасным местом. Единственным местом, где ты умеешь жить. Был среди нас один парень, на пять лет старше меня, сидел с семнадцати. Ему дали десять лет. Вышел ненамного раньше меня. – Финн повернулся к Бонни, чтобы убедиться, что она поймет его следующие слова. – Но, когда я досиживал последний месяц, он уже снова был в тюрьме. И радовался этому. Жить на свободе, в реальном мире? Жуть! Бедняга просто не представлял, как это. Он ничего не умел, мир забыл о нем, и ему оставалось лишь заползти обратно в знакомую нору. Избил кого-то, украл кошелек – и все, проблема решена. И знаешь что? Мне было жаль этого ублюдка. Я знаю, как он рассуждал. Я не согласен с ним, но прекрасно его понимаю.

– Пожалуй, в этом есть смысл, – закивала Бонни. – Жить на свободе, в реальном мире? Действительно жутко! Но в таком случае не знаю, почему я сбежала.

На этот раз уже Финн решил подождать продолжения. Он не видел большого сходства между тюрьмой и жизнью поп-звезды. Определенно нет. Но Бонни в точности повторила его слова.

– А потом я представляю, что должна вернуться. И мне становится так мерзко, что хочется… хочется…

– Залезть на мост? – договорил он.

– Да, – прошептала она, и у Финна внутри шевельнулась тревога.

Он заставил себя прогнать это чувство и продолжил рассказ:

– Так вот, я пообещал себе, что ни за что не поступлю, как он. Не вернусь. Было непросто, врать не стану. Прошло почти два года, а у меня до сих пор нет постоянной работы. В общем-то, я могу понять работодателей. Я отсидел пять лет. Проще нанять кого-нибудь другого, без тюремных наколок и судимости. Я поселился в подвале дома, где вырос, потому что верхнюю часть мама сдала жильцам. Пока я сидел в Норфолке, она во второй раз вышла замуж и переехала с новым супругом в симпатичный дом в Челси. Звала меня жить к ним, но я понимал, что ее муж вряд ли будет рад мне, и не хотел рушить ее семью. К тому же я стремился к независимости, а жизнь с мамой этому не способствует. Так что я поселился в подвальной комнате с электроплиткой, маленьким холодильником и матрасом в углу, радуясь, что у меня есть отдельная ванная и не нужно платить за аренду.

– Звучит не так уж плохо.

Голос Бонни прозвучал с какой-то меланхоличной мечтательностью, и этот тон разозлил Финна. Она понятия не имела, о чем рассуждает.

– Ты говоришь так, потому что у тебя денег куры не клюют и куча народу мечтает жить как ты. А я хватался за любую работу. Иногда мама что-нибудь подкидывала. Кому стены покрасить, кому починить что-то. Чиню я неплохо. Исправить неполадку гораздо проще, чем исправить себя. Но нормальной жизнью это не назовешь, Бонни. Поэтому, когда Каваро, мой знакомый из тюрьмы, позвонил мне и пообещал работу в Вегасе, я решил, что так будет лучите. Его брат владеет сетью казино. Не знаю, связан ли он с криминалом. Мне сказали, работа простая: следить за столами и за крупье, запоминать цифры. Ничего нелегального или подозрительного. – Финн замолчал и помотал головой. Если честно, он не был уверен, что ничего подозрительного в его новой работе не будет.

– Значит, числа снова тебя выручают? – тихо спросила Бонни, и Финн вспомнил, о чем рассказал ей вчера.

– Ага. Иногда мне кажется, что ничего, кроме чисел, у меня и нет… Но зато числа бесконечны, так что могло быть и хуже.

– Значит, они стремятся к Бесконечности? – хитро переспросила Бонни, поигрывая бровями.

– Ага. Мои фанаты.

На этом разговор закончился. Бонни снова уперлась ногами в приборную панель, прижав колени к груди, и задумалась о чем-то своем. Поэтому Финн вздрогнул от неожиданности, когда на въезде в город она вдруг заговорила:

– Я помню Цинциннати. Я была здесь примерно месяц назад. Видишь? Вон, наверху! Пора поменять рекламу, ребята! – нараспев сказала Бонни.

И действительно, справа от дороги висел огромный билборд с ее изображением. Развевающиеся светлые локоны, приоткрытые алые губы, зовущий взгляд. Она смотрела с рекламного щита на машины, въезжающие в Цинциннати, штат Огайо, запоздало напоминая им о том, что они пропустили: двадцать пятого января она выступала здесь на площадке «Ю-Эс Бэнк Арена».

Финн на секунду перестал дышать, и если бы Бонни вовремя не окликнула его, то врезался бы в машину, ехавшую впереди.

– Прикольный зал, – сказала Бонни и снова замолчала.

Финн выругался и переключил внимание на дорогу.

∞

Нам не обязательно было останавливаться в Цинциннати – ничто не мешало ехать дальше. Когда мы заселились в мотель, был всего час дня. Но на штанах у Финна остались кофейные пятна, к тому же он весь перепачкался, пока менял колесо. За последние сутки так много всего произошло, что нам действительно пора было сделать перерыв, поэтому я не стала спорить. И еще Финн настаивал, чтобы я позвонила бабуле.

У меня не было кредитки, если не считать бабулиных карточек, от которых уже не было толку, а Финн боялся пользоваться своей, учитывая, что его вроде как разыскивают. Он сказал, что ни в одном приличном отеле нам не дадут номер без карты, а если мы будем настаивать на оплате наличными, то только привлечем лишнее внимание.