Находясь под землей, трудно продвинуться в познании мироздания. Но только не для тех, кто привык смотреть во Вселенную сквозь толщу земных недр. Собственно, в этом и состоит суть нейтринного телескопа – регистрировать потоки нейтрино, отфильтрованные от остальных частиц самой планетой. Ведь ловя нейтрино, можно увидеть Солнце – прямо сквозь Землю. В голове Змея подобное не укладывалось, но он готов был принять это на веру.
Когда-то перед здешними учеными стояли узкие научные задачи, теперь же ставить задачи было некому. Ценность отдельных опытов свелась к нулю. Нейтринный телескоп, улавливающий поток солнечных частиц, застыл бесполезной игрушкой.
Пока к Академику не пришла та самая идея.
Когда-то в шутку он заявлял, что Солнце – не просто звезда, мертвая материя, излучающая энергию. Это сгусток чистого разума. Тот самый Бог, создавший все живое, и не в фигуральном, а буквальном смысле слова. Физики любят околонаучный юмор, и утверждение Академика тоже стало чем-то вроде научного анекдота.
Оказалось, Академик не шутил. И теперь над ним не стояли научные центры и лаборатории, не контролировала Академия наук, не смотрели ревниво коллеги из ведущих мировых институтов. Он был свободен для безграничного полета мысли. А значит, мог проверить самую безумную свою теорию: о том, что посредством потоков нейтрино с погибающим человечеством пытается связаться сам Создатель.
Оппоненты, посмевшие выступить с критикой идеи, стали таинственным образом исчезать в лабиринтах туннелей, травиться палочкой ботулизма в консервах или вскрывать себе вены. По рядам сотрудников прокатилась волна страха. Большинство предпочли не спорить, послушно приступив к экспериментам. И вот что удивительно: безумная теория стала подтверждаться экспериментально.
После чего Академика объявили Светочем.
Так научный коллектив стал перерождаться в секту. Ученые превращались в шаманов.
– Все это круто, – проговорил немного обалдевший Змей. – С вами, значит, через нейтрино говорит Всевышний. Это нормально. Я только не пойму роль того самого детектора, место которого я, видать, упустил.
Кравец неодобрительно зыркнул на «святотатца», но сказал только:
– Сам телескоп и состоит из детекторов. Это приборы, регистрирующие нейтрино. Но чтобы принять послание, этого недостаточно. Открытие Академика в том и состоит, чтобы детектором стал… человеческий мозг.
– О как, – проговорил Змей. – И что же, получилось?
– Мы уже близко. Научились концентрировать нейтрино в пучок для более четкого восприятия. Проблема в самом детекторе: это должен быть особенный человек. Особое строение мозга, специфическое восприятие действительности. Теперь найти такого особенно трудно – слишком мало людей осталось, нет выбора. Чтобы найти такого, мы даже внедрили своего человека к вам, в Карфаген. Наверное, Нобель решил: тебя пометил и прислал наш агент.
– А этот агент – он такой… – Змей сделал неопределенный жест. – Весь в татухах и смолит круглосуточно?
– У меня нет доступа к такой информации, – сухо произнес шаман. – Я всего лишь детектор. Не самый совершенный, да. Но даже мне удалось уже кое-что уловить. Более того, многие из нас видят, как мы их называем, отраженные послания, но не могут пока расшифровать их…
– Погоди… – Скептическая улыбка сползла с лица посредника. – Видения, которые меня одолели в камере…
– Это они и есть, – кивнул шаман. – Отраженные послания – побочный эффект работы установки. Но только избранный способен воспринять картину целиком и понять смысл послания. Есть еще один способ: повысить энергию нейтринного пучка. Для этого и нужен расходный материал.
– Что за расходный материал?
– Ты. Ты расходный материал. Одноразовый детектор.
– Нормально… – Змей невольно поежился.
До него только теперь стало доходить, какой угрозы удалось избежать. Во всяком случае – пока. Кравец уловил его реакцию, усмехнулся:
– Хочу, чтобы ты понял: я не тебя спасаю. Я переживаю за проект в целом. Если на тебе попробуют полную мощность – часть детекторов может сгореть. Сам понимаешь – оборудование ветхое.
Змей мрачно усмехнулся:
– И что же вы хотите узнать из этого послания? Ради чего столько жертв?
Во взгляде Кравеца появилось странное сочетание тоски и надежды:
– Мы ищем спасение. От того хаоса и мрака, в который ввергли созданный Им мир. Создатель что-то хочет сказать нам – и мы уверены: он укажет спасительный путь. Наша задача доказать, что мы готовы принять его помощь…
– А с чего вы взяли, что он хочет спасти нас? – с холодным прищуром спросил Змей. – Может, он просто смеется над нами? Может, все так и было задумано – чтобы мы все наконец сдохли в ядерном пламени? Чтобы очистили от себя планету для чего-то более стоящего.
Кравец застыл с выражением священного ужаса на лице. Затем взял себя в руки и спросил холодно:
– Так я удовлетворил твое любопытство?
Посредник криво улыбнулся:
– Почти. А теперь… Расскажи про черную воду.
– Я не понимаю…
– Хватит дурака валять. Не для того я приполз сюда из Карфагена, чтобы уйти ни с чем. Зачем вы сглазили нашу воду? Каким образом это сделали? И как исправить ситуацию? Лучше отвечай честно и по существу. Я все равно выясню правду, но ты можешь не дожить до моего ухода.
Кравец неуверенно хмыкнул. И вдруг засмеялся неприятным дребезжащим смехом. Отсмеявшись, произнес:
– Мы? Сглазили? Воду? О боже… – Он снова хохотнул, покачал головой. – И из-за этого идиотского предположения ты шел от самого Карфагена? Глотал радиоактивную пыль, мерз, рисковал жизнью?
– Директория не считает это предположение идиотским, – сухо проговорил Змей.
При этом мысленно согласился с шаманом: почти все в задуманной Полковником миссии отдавало идиотизмом.
Кроме взятой в заложники маленькой Ксю.
– Ладно. – Кравец исподлобья поглядел на Змея. – Идем со мной.
* * *
…Они стояли посреди широкого туннеля, уходившего под уклон в глубь земли. Ноги были по щиколотку в воде, которая обильно капала со свода через щели в бетоне. Струясь под ногами, жидкость добегала до гладкой темной поверхности, в которую нырял туннель.
Он был затоплен.
Змей подставил под капли ладонь. Вода – была черной.
– Видишь – черная вода прибывает сверху, – сказал Кравец. – Мы сами еще не нашли этому объяснения. Но, видимо, источник где-то выше по ущелью. Это всего лишь вспомогательный туннель, но то, что его затопило, – тревожный знак для нас тоже. В любом случае мы не имеем к этому отношения. Не станем же мы сами себя травить этой черной дрянью.
– А если я предположу другое. – Посредник прищурился. – Скажем, это получилось не нарочно. Побочный эффект от ваших экспериментов?