Голос внутри меня - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Фриман cтр.№ 48

– Вылезай, давай прогуляемся.

– Нет, ты же куда-то спешила. Все в порядке.

– Мне нужно купить на пирсе свежей рыбы. Не переживай, они знают, что я приду. Даже если я на пару минут опоздаю, они все равно отложат мне лучшие тушки.

Фрост позволил ей вытащить себя из «Субурбана». Табби, несмотря на аллергию, вытащила из машины и Шака. Кот ласково ткнулся ей в шею и устроился на сгибе ее руки. Другую руку она положила на локоть Истона. Они неспешно прошли квартал, пересекли Марина-бульвар и оказались на просторной лужайке, где, найдя свободную скамейку, сели лицом к покачивающимся на волнах катерам и яхтам. Впереди, через залив, поднимались вверх холмы Энджел-Айленда и Тибурона. Табби выпустила кота на скамью, и тот, усевшись между ними, щурил глаза от теплого солнца и подставлял мордочку морскому бризу.

– Расскажи мне о Джесс, – попросила Табби. – Только не думай, что я спрашиваю из любопытства.

– Я и не думаю. – Фрост колебался, но не потому, что не хотел рассказывать, а потому, что не знал как. – Джесс была сложной мелодией.

– В каком смысле?

– Не из тех, что постоянно звучат по радио. Не из тех, что въедаются так, что потом от нее не отвяжешься. Нужно было прослушать ее несколько раз, чтобы оценить по достоинству, а потом наслаждаться ею.

– Какой благородный способ описать человека, – сказала Табби. – Очень мне нравится. Мне бы тоже хотелось стать для кого-то серьезной мелодией, но, боюсь, я всегда буду «Заткнись и танцуй» ^[48]. Ну ты понимаешь, о чем я.

Фрост подумал, что она на удивление несправедлива по отношению к себе.

– Я знаю, что Джесс была твоим начальником, – продолжала Табби, – но у меня такое ощущение, что между вами было нечто личное. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься. Между нами с Джесс никогда не было великой любви, но все равно нас связывали близкие отношения. Сомневаюсь, что кто-то из нас смог бы дать им четкое определение.

– Иногда так бывает, если люди очень важны друг для друга. Если, конечно, эти двое не доводят друг друга до бешенства.

Фрост рассмеялся.

– Да, это как раз про нас с Джесс.

Табби погладила Шака по спине. Ее глаза покраснели, в них стояли слезы, однако разговор она продолжила:

– Тебе что-то понадобилось в квартире Дуэйна? У него в холодильнике много всяких вкусностей, так что угощайся.

– Нет, я просто хотел поговорить.

– С Дуэйном? Тебе не повезло. Он обычно встает и уходит около четырех. Я кажусь себе лодырем, потому что сплю до шести.

– Да, в этом весь Дуэйн. Ранняя пташка.

Табби устремила на Фроста странный взгляд.

– Ты хотел поговорить со мной?

– Вообще-то да, – признался Фрост и быстро продолжил, так как почувствовал, что нужно объясниться: – Ведь ты прошла через это. Ты знаешь, каково это – терять близкого друга. Особенно так.

Еще не договорив, Фрост понял, что лжет. Все было гораздо глубже. Он смог открыть Табби душу в связи с гибелью Джесс, и этот факт говорит о том, что между ними существует определенная связь. Его тянет к ней, и это должно послужить для него красным предупредительным сигналом. Потому что он не имеет права на такие чувства. Табби отгорожена от него забором из колючей проволоки. Она с Дуэйном.

– Ого, а я… я рада, что ты подумал обо мне. – После паузы она добавила: – Послушай, мы с Дуэйном сегодня ужинаем с твоими родителями в «Бульваре». Ты должен пойти с нами.

– Не хочу мешать. Это твой шанс получше узнать Неда и Дженис. Ну вне встреч группы.

Табби взяла его за руку. Это жест показался Фросту абсолютно естественным.

– Честное слово, Фрост, я бы очень хотела, чтобы ты пошел.

Самым безопасным было бы ответить «нет», но Фрост услышал собственные слова:

– Конечно, договорились.

– Вот здорово. В семь. – Потом она добавила: – Что до группы поддержки, семьи жертв встречаются в субботу днем. Я буду на работе, но надеюсь, что смогу вырваться.

– Да мне по долгу службы надо быть там, – сказал Фрост. – Уверен, все они будут рады видеть меня.

– Поверь мне, получится не так уж плохо. Обещаю.

– Посмотрим. – Фрост достал из кармана телефон. – Кстати, я встречался с Гильдой Флорес. Я побывал в комнате Нины и видел фото, где вы вдвоем. Я подумал, что тебе захочется еще раз увидеть его.

Он показал ей снимок, сделанный с того значка, что был на Нине в день ее рождения, – тот самый, где девушки стоят в комнате Нины, прижавшись друг к другу щеками, а позади них на стене висят памятные безделушки. На фотографии были две неразлучные подруги, и у их ног лежал весь мир, а перед ними открывалась целая жизнь.

Но все это осуществилось только для одной из них.

Табби увеличила снимок, чтобы разглядеть лица.

– Какие же мы юные.

– Так вы действительно юные.

– Понимаешь, это всего девять лет назад. А кажется, что целую вечность. Просто не верится, что ее так давно нет. На этом снимке мы за неделю до ее двадцать первого дня рождения. Мы ни о чем не подозревали. Я в том смысле, что представь, что можно провернуть колесо и узнать точную дату, когда ты умрешь. Что, если бы мы провернули его в тот день и Нина обнаружила бы, что через две недели ее не будет на этом свете?

– Я рад, что такого колеса не существует.

– Ты бы не хотел знать?

– Нет.

– Наверное, ты прав. Наверное, это должно оставаться тайной. – Табби отдала ему телефон – ей, кажется, больше не хотелось возвращаться в прошлое. – Пойду-ка я за рыбой.

– Да, иди.

– Может, хочешь, чтобы я еще побыла с тобой? Я могу. Ты как, справишься?

– Со мной все отлично, – ответил Фрост.

– Какой у тебя номер? – спросила Табби. Фрост продиктовал, и она стала что-то набивать на клавиатуре телефона. – Я только что отправила тебе свой. Звони, когда хочешь, ладно? Я серьезно.

– Спасибо.

Табби встала, сделала шаг, но вдруг бросила телефон обратно в сумочку и села. Шак головой поддел ее руку, требуя ласки.

– Меня все время интересовал один вопрос.

– Какой?

– Почему, по-твоему, Каттер выбрал ее? – спросила Табби. – Почему он выбрал Нину, а не меня? Ведь мы обе были в кофейне. Он наверняка говорил с нами обеими. Мы были так похожи, что нас считали сестрами. Я в том смысле, а что, если бы все пошло по-другому? И сейчас она была бы здесь, а меня бы не было.

– Нельзя так думать.

– Но я думаю. Постоянно. Меня грызет совесть.