Бесконечная утопия - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт, Стивен Бакстер cтр.№ 54

Рокки казалось, что он защищает собственный вид – если действительно эти надменные личности принадлежат к другому виду.

– Люди жульничают. У вас должны быть преступники.

– Конечно, должны, – сказал Стэн. – Теория игр это доказывает. Не имеет значения, какая у вас система, небольшая доля мошенников всегда будет процветать.

– Мы терпимо относимся к мошенникам, – ответила Роберта. – На самом деле они редко имеют успех. Помните, что каждый из нас отчетливо видит ходы других. Это как если пытаться жульничать в играх, открытых всем игрокам, вроде шахмат. Это возможно, но очень трудно. И если индивидуум позволяет себе лишнее, общественного давления обычно достаточно, чтобы скорректировать ситуацию. У нас есть преступники, Рокки, – всего горстка, нас вообще мало. Мы зовем их «больными» и обращаемся с ними соответственно.

– Может быть, – согласился Стэн. – Но первого Следующего, о котором узнали люди на Базовой Земле, звали Дэвид. Он был преступником. Угнал военный твен, убил большую часть экипажа, а когда на выручку прилетел другой твен, пытался угнать и его. Преступников-Следующих привлекают миры людей, не так ли, Роберта?

– Мы знаем о таких проблемах и работаем над ними…

– Может ли быть такое, что все Следующие, которых люди встречают в своих собственных мирах, – преступники и сумасшедшие?

Рокки подумал, что после многодневного путешествия со Стэном Роберта отлично держит себя в руках при таких подколках. Наверное, это отличительный признак превосходящего интеллекта.

– Не следует торопиться с суждениями, – сказала она. – А вот и школа…

* * *

Школа располагалась в маленьком здании, но обучение по большей части проходило на открытом воздухе – если это можно назвать обучением.

Во дворе, огороженном веревкой, было около тридцати детей всех возрастов от малышей до четырнадцати-пятнадцатилетних. Они сидели группами, разговаривая, или играли: бегали, считали, хлопали в ладоши. Некоторые занимались настоящей школьной работой: писали, складывали головоломки, сидели с планшетами, но не рисовали, как заметил Рокки. Все это перемежалось обычным быстроговором, который для Рокки сливался в нечто вроде белого шума. Среди детей ходили несколько взрослых, наблюдая, слушая, иногда негромко переговариваясь друг с другом, некоторые делали пометки в блокнотах и планшетах.

Одна девочка упала, разбила коленку и очень по-человечески заплакала. Ее подняла женщина и увела в дом.

– Не похоже на классные комнаты, в которых я учился, – заметил Рокки.

Стэн ответил с завистью:

– Да, но мне бы хотелось учиться в таких. Вся эта свобода.

– Присматривают в основном члены семей, – сказала Роберта. – Но у нас не такие семьи, как у вас. Нас все еще мало, и как следствие наши отношения непостоянны. У нас нет браков, разве что временные союзы для воспитания детей. Мы стараемся максимизировать разнообразие нашего генофонда. У нас что-то вроде неустойчивой полигамии.

Рокки нахмурился.

– Максимизировать разнообразие? А как же любовь?

Стэн только рассмеялся.

– Ха-ха. Рокки хочет влюбиться. – Типичный Стэн. – Друг мой, это еще одна человеческая иллюзия. Как искусство и религия. Мы все десять тысяч лет зря тратили время.

– Стэн, – сказала Роберта, – предполагалось, что ты будешь проводить некоторое время в школе, когда присоединишься к нам.

– Я польщен впервые с тех пор, как вы явились забрать меня с Запада-4. Думаете, у меня есть чем поделиться в качестве учителя?

Она улыбнулась в ответ.

– Ты не понял. Эти люди здесь не учат. Да, они присматривают, тут ведь маленькие дети. Но на самом деле они здесь, чтобы слушать. Понимаешь, Стэн, мы новый вид. Наш разум на порядок превосходит разум человека, старого вида. Тем не менее мы знаем очень мало – не намного больше того, что человечество открыло для себя, и даже это изобилует изъянами, ошибочными представлениями и сущими выдумками. И мы отличаемся от человечества с его богатой древней культурой, хранящейся вне наших голов в материалах цивилизации: книгах, зданиях, накопленных изобретениях. У нас ничего такого нет. Пока нет. И так мы обнаружили, что можем учиться, глядя на игры даже самых маленьких детей, которые приходят в этот мир неиспорченными, свободными от ограничений и неверных представлений, которые мы унаследовали от человечества. Мы можем получать из их игр что-нибудь новое, от новой конструкции гаечного ключа до новых подходов в трансфинитной математике. Даже младенцы, даже дошкольники, когда они «учатся» говорить, изобретают собственные слова, собственную грамматику, даже собственную математику. Мы не столько учим детей, сколько сами учимся у них.

Все это подействовало на Рокки как холодный душ.

– Судя по тому, что вы говорите, они не рисуют для мамы картинки, чтобы повесить их на дверцу холодильника. Им не рассказывают на ночь сказки.

Роберта кивнула.

– Ты видишь в этом утрату. Я тебя не виню, я тоже выросла в мире людей. Они маленькие дети. Играют в глупые догонялки и спят днем. И у нас, в этом мире, есть тролли. Может, вы слышали ночью их зов. Мы приводим троллей по вечерам. Они баюкают детей и помогают им заснуть.

– Почему им нужно помогать заснуть? – спросил Рокки.

Роберта посмотрела на него.

– Они очень смышленые дети, Рокки. В юном возрасте они постигают хрупкость жизни, собственную уязвимость. Человеческие дети, я думаю, считают себя бессмертными. Наши же дети…

– А, никаких иллюзий, – вмешался Стэн. – И их нельзя отвлечь рассказами о благодати, о посмертии и прочими сказками.

– Я сама в юном возрасте выучила этот урок. – Она на мгновение закрыла глаза.

– У вас нет никакой религии? – спросил Рокки. – Вообще нет?

– Еще нет, – ответила она. – Идемте дальше.

Не успели они уйти далеко, как мимо них прошла шумная группа с закусками для пикника, полотенцами, планшетами и бумажными блокнотами. Переговариваясь на быстроговоре, они шли из города. Некоторые по пути кивнули Роберте и с любопытством посмотрели на Рокки со Стэном. В основном молодежь, но с ними были две женщины лет пятидесяти, на взгляд Рокки. Присутствие людей старшего возраста навело его на мысль, как редко они здесь встречаются, старше тридцати пяти почти и нет никого. Это была община молодежи.

Роберта показала на одну из старших женщин.

– Ее зовут Стелла Велч. Одна из самых способных в поколении до исхода. Когда-то она работала на Базовой советником по связям, верите? Ее выгнали из университета – она изучала математику в Стэнфорде, но академические институты людей не смогли с ней справиться. Здесь она стала одним из главных мыслителей в области космологической эволюции. До того как мы ее нашли, она разработала большую часть своих идей втихаря, на клочках бумаги…

– Эйнштейн в патентном бюро разрабатывал теорию относительности в свободное время, – заметил Стэн.