Мир - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Мар cтр.№ 35

– Но что… почему? Почему так? Почему его тело излечилось, но он все-таки… умер?

– Поздно. Было слишком поздно для помощи вашей расе. Чем ближе вид к диастимагу, тем ближе к краю смерти он может подойти, чтобы его еще можно было вытащить. Алливейцы же далеки от меня. И принц был даже не на краю: вот уже который день он с него падал.

Облик мальчика менялся на глазах. Ростки вились под кожей, пробивались там, где тонко, становились крепче. Не было ничего страшнее этого, но и ничего естественнее.

– Выходит, и чудо не помогло, – прошептал граф.

– Лечебная диастимагия заставляет тело работать так, как для него лучше. Но для вас существует два вида жизни, и тело Аруски давно решило, что лучше для него – «перейти». Поэтому боты, что я в него запустил, увидели в нем не мальчика. А растение. И помогли ему умереть… так, как следовало.

Шиманай, о котором все забыли, решился подойти ближе:

– Ты стал еще прозрачнее, Эйден.

– Много сил потратил.

– Получается, Аруска был обречен, как только вернулся из похода? Как это возможно?

– В каждом организме есть своя программа, которая обеспечивает его выживание. Ты это знаешь. Если бы принц… вернее, его тело, хотело… черт… – Эйден путался от истощения, от своего провала. – Если бы в его программе не было смерти, он бы откликнулся на лечение иначе.

– Смерть в его программе?

– После злополучного похода мальчик выполнял новую программу. Сами того не понимая, все эти дети умерли задолго до появления симптомов. Они не противились ничему, кроме лечения, и не боролись ни за что, кроме смерти. Смерти по определенному древнему сценарию. И оттого все, что я сделал, это изменил его последнюю главу.

– Решающую для алливейцев, – произнес Канташ, поднимаясь с колен. Он уже взял себя в руки или талантливо изобразил это, как умеют только политики. – Глубоко поврежденные огнем, алливейцы не могут прорасти и гниют, сохнут, становясь трухой и пищей для чужих корней. Мы верим, что каждый, кто сумел прорасти, рождает новую душу вместе с новой жизнью… Может, это не так, но мы хотим в это верить и много лет продолжаем исследования. Можно сказать, вся флора Алливеи – наша боль и наша религия.

Шима коснулся дрожащих ростков на постели. На хрупких, еще белесых стеблях набухали почки листьев.

– Они всегда растут так стремительно? – удивился он.

– Нет! Это, кажется, Его Величество… – граф и сам был немало поражен такими скорыми переменами. Эйден кивнул:

– Диастимагия ускорила рост. Советую поместить его в более подходящие условия, чтобы корни могли питаться сами. С появлением цветков боты решат, что их миссия завершена, и мальчик… вернее, то, чем он станет, начнет расти, как обычно.

Уже в коридоре андроид остановился и тронул графа за локоть:

– Канташ. Я почти ничем не смог вам помочь, но вы очень поможете мне, если дадите корабль, способный доставить нас к бинару-наводчику.

Граф нахмурился, а робот продолжал, радуясь уже тому, что отказа не последовало немедленно.

– Простите мне эту прямоту и деловую поспешность, но от вашей помощи зависят жизни многих и многих детей на планетах империи. Я так же, как и вы, надеялся на чудо, добираясь так далеко.

– И даже не поставили мне условие, берясь за лечение Аруски… Вы могли взять с меня слово еще в карфлайте.

– Буду откровенным, следовало так и поступить. Кажется, вместе с короной я отторг и благоразумие. Теперь я вынужден просить Вас об услуге, несопоставимой по величине с той, что я пытался оказать.

Канташ просто кивнул и продолжил свой путь.

– Я дам Вам корабль, Эйден.

– Но?

«Он же не просто так сменил обращение».

– Я дам Вам свой личный корабль, неотслеживаемый Альянсом, крепкий и снабженный оружием. Он будет готов к вечеру.

Это было гораздо, гораздо больше того, на что он рассчитывал. Эйден напрягся, готовый услышать невыполнимые требования обмена.

– Корабль уже Ваш, независимо от того, к чему приведет наш разговор. Не удивляйтесь. Семь или восемь из одиннадцати Домов на моем месте поступили бы точно так же – после того случая на границе Эолы. Но я в свою очередь вынужден просить еще об одной услуге, для ибрионца совершенно незначительной.

Зная, насколько коварны бывают мелкие просьбы, синтетик обратил каждую молекулу во внимание. Они вышли на крытую террасу и стояли перед стеной дождя из осколков. Деревья снаружи развернули кроны так, что стекло ударялось о глянец листвы и катилось на землю – вот как они защищались. Дворцовые садовники, распустив чешуйки на волосах, сгребали осколки и увозили куда-то.

– Вы владеете технологией конвисфер, – начал Канташ. – Я ведь правильно называю?

– Да. Это метаматериальные низкоэнергетические тела.

– Правящему дому Алливеи жизненно необходима копия принца Аруски. И не позднее, чем через три ваших дня.

– У вас ведь не сейчас родилась эта идея, граф?

– Нет. Мальчик заболел уже давно, и я… был вынужден продумывать варианты, включая этот. Но разумеется, наш посол на Бране не мог озвучить его прилюдно. А здесь я надеялся до последнего, что мальчик выживет.

– Почему именно конвисфера? – спросил Шиманай. – Разве не может голограмма выйти на балкон и приветствовать свой народ?

Канташ покачал головой, отрицая:

– Дело в наших обычаях. Принц и принцесса-регент каждую осень покидают дворец и спускаются к местным жителям. Они веселятся на городском празднике в свою честь, угощаются, танцуют вместе со всеми. А на закате наследный принц совершает ритуал, связующий его с силами природы. Это не просто фестиваль. Он приравнен к официальной инаугурации Главы Дома на весь будущий сезон.

– Конвисферы слишком уязвимы и слабы, – предупредил Эйден. – Как хотите, граф. Копию собрать не трудно. Но если мальчик вдруг упадет или его слишком резко схватят за руку, или что-то в него бросят – все пройдет сквозь тело. Представляете? Да и подумайте, на что мы обречем его мать. Видеть этот призрак, касаться его… Или вы и ее хотите обмануть?

– Не проходит и минуты, чтобы я не думал об этом. Третью неделю кряду! И о рисках, и о нашей бедной, измученной Ампаль. До конца фестиваля и ее придется обманывать. Она же сойдет с ума или что-нибудь с собой сделает, тотчас как узнает о смерти сына. И что тогда? Лучше уж после… Мы не можем потерять Дом. Только не сейчас.

– В чем дело?

– Как только династия-конкурент заподозрит, что Дом остался без наследника, посадит на трон кого-то из своих. Но это они приютили шчеров на третьем кольце. И это они обещали им покровительство Дома, а значит, если Ампаль провалится, Алливею ждет катастрофа. Риск в нашем случае – не выбор, а необходимость.

– Я не понимаю. Катастрофа? Ведь шчеры обеспечивают защиту ваших границ. Я думал, вы с ними сотрудничаете.