Лексика русской разведки. История разведки в терминах - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 108

«Во всех руководствах по тактике, стратегии, в пособиях для производства военных рекогносцировок и т. п., упоминается, что для получения сведений о противнике и местности можно пользоваться услугами шпионов ^[756], — писал В. Н. Клембовский в предисловии к изданию своей книги. — Наша военная литература не идет дальше подобных кратких указаний, между тем как в иностранной, в особенности французской ^[757], вопрос о военном шпионстве разработан довольно подробно. Имея это в виду, решаемся поделиться с читателем теми сведениями, которые нам удалось собрать» ^[758].

В. Н. Клембовский отдает должное роли шпионов в получении информации, обозначая их деятельность как тайные разведки, но выдвигает на первый план кавалерийские разведки. «Нам могут сделать еще упрек в том, что мы придаем чрезмерное значение тайным разведкам, — продолжает он. — Во избежание этого оговариваемся, что отнюдь не равняем шпионства с кавалерийскими разведками, которые незаменимы. Но не всегда есть кавалерия под рукой, а с другой стороны, есть данные, которых не выяснит никакая кавалерия; так, например, в период стратегического развертывания армии пленные вместе со шпионами представляют чуть ли не единственное средство к сбору сведений о противнике (г. Леер). Следовательно, не возлагая чрезмерных надежд на тайные разведки, нельзя и отрицать пользы их» ^[759]. Однако подобная параллель, судя по всему, была вынужденной данью распространенным в то время взглядам на кавалерийскую разведку. На протяжении всего повествования автор-теоретик подтверждает необходимость использования шпионов, одновременно называя их и лазутчиками, и тайными агентами.

«Шпион — слово нерусское и происходит от французского йpier, что значит ‘подсматривать, тайно наблюдать’, — поясняет Клембовский. — Во время Семилетней войны… лица, состоявшие при нашей армии и занимавшиеся тайным сбором сведений о противнике и местности, назывались “конфидентами”, что значит ‘доверенное лицо’ (confident). Наконец, есть чисто русское слово “лазутчик”.

Строго говоря, все три слова выражают одно и то же понятие; но, принимая во внимание, что в глазах общества имя шпиона неразрывно связано с представлением о личности безнравственной, даже подлой, нельзя не сочувствовать предложению генерала Леваля, который говорит, что, так как в случае поимки неприятелем офицеры, не носящие присвоенной им военной одежды, судятся как шпионы, а между тем решаются на такую опасную роль не из корыстолюбия, а из благородных побуждений (патриотизм, чувство долга, выручка своих и т. п.), то было бы более справедливым называть их не малопочтенным именем шпионов, a еmissaire, т. е. тайными агентами или лазутчиками. Нам кажется, что можно пойти еще дальше в этом направлении и называть “лазутчиками” не одних офицеров, а вообще всех тех лиц, которые руководствуются такими же благородными побуждениями. Понятно, что подчас трудно точно разграничить эти две категории» ^[760]. Клембовский справедливо считает, что не следует называть шпионами тех, кто, добывая сведения о противнике, действует из «благородных побуждений».

Клембовский неистощим в детализации разновидностей шпионов, которые, как он считает, «разделяются на Добровольных и подневольных; Простых и двойных; Временных и постоянных; Подвижных и неподвижных, или местных» ^[761]. Он подробно анализирует мотивацию сотрудничества разных людей с разведкой и формулирует отдельные рекомендации по их использованию:

«Добровольные шпионы. По побуждениям, которые заставляют людей добровольно взяться за дело шпионства, они могут быть подразделены на четыре вида. Во-первых, некоторые смотрят на шпионство как на ремесло, которому они посвящают себя и в котором находят средство для удовлетворения своих материальных нужд. Таковы, например, агенты тайной пограничной полиции. Понятно, что степень их усердия зависит от количества получаемого ими содержания: чем лучше они оплачиваются или чем больше надеются на увеличение жалования или на наград<ы>, тем больше дорожат своим местом и тем ревностнее исполняют свои обязанности. В общем, так как эти люди уже испытаны, известны начальству и обладают опытом, то их показания заслуживают веры.

Во-вторых, есть люди, служащие лазутчиками из патриотизма или из ненависти к иноземцам. Их содержание обходится сравнительно дешево, так как они не стремятся к наживе, а сообщаемые ими сведения обыкновенно верны, ибо составляют результат добросовестной и усердной службы.