Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу - читать онлайн книгу. Автор: Тесс Холлидей cтр.№ 39

До рождения Райли я носила 16-й или 18-й размер, ^[71] но за беременность я явно набрала в весе. Я покупала одежду 20-го размера ^[72] и чувствовала себя абсолютно несексуальной, хотя теперь я понимаю, что надо было не третировать себя, а по достоинству оценить чудо, произошедшее с моим телом.

Мэтт и Уилл напомнили мне о том, что я не только мать, но и человек. Они пришли ко мне домой и пригласили сходить в кино на «Горбатую гору». Мне было непривычно уходить и оставлять Райли дома, но я справилась с волной паники и отлично провела время. Я поняла, что если не буду давать себе передохнуть, то не смогу нормально ухаживать за сыном. В США очень распространено мнение, что надо посвятить свою жизнь детям и жертвовать ради них всем. Я очень люблю своих сыновей и хочу заботиться о них, но я не считаю, что жить исключительно ради своих детей – это правильно. Я полагаю, что если человек заботится о себе, то у него будут силы и желание заботиться об окружающих.

Райли было пять месяцев, когда я поняла, насколько сильно мама нуждается в моей поддержке.

«Я ухожу от Билла, – сообщила она. – Мы возвращаемся в Лорел».

Она хотела уехать молча, пока Билл был на работе. Она боялась мужчин и не хотела попасться под горячую руку, и ее можно было понять. Моя двоюродная сестра Викки работала в конторе, занимающейся переездами, и помогла нам арендовать грузовик. Она дала нам двух самых сильных грузчиков, чтобы мы не таскали тяжести. В тот день Райли занималась бабушка, а мы с мамой и Викки собирали вещи.

Билл редко обедал дома, но в тот день он, конечно же, пришел на обед. Увидев, что происходит, он вышел из себя, наорал на маму, а потом переключился на меня.

– Это ты во всем виновата, шлюха, – орал он, брызжа слюной. К счастью, мы были под защитой двух крупных, сильных мужчин, так что мы закончили упаковывать вещи и как можно быстрее убрались оттуда. По дороге домой мы заехали в придорожную закусочную, и мама в благодарность накормила их ужином. Если бы не грузчики, мы бы оттуда не выбрались; я каждый день с благодарностью их вспоминаю.

Я испытывала смешанные чувства от возвращения в Лорел. Мне не хотелось там жить, но это было значительно лучше, чем сидеть в Кантоне, где у меня не было ни единой знакомой с детьми. А еще я поняла, что по меркам Лорел у меня все было не так уж плохо. У многих из тех, с кем я училась в школе, было уже по трое детей.

В Лорел я быстро нашла работу в фотоателье при «Walmart». Я фотографировала почти исключительно новорожденных детей. «Работа в фотоателье» звучит очень круто, но на деле я просто щелкала затвором стационарного фотоаппарата на треноге. Меня всегда смешило то, какие сложные костюмы придумывали закупающиеся в «Walmart» мамочки своим младенцам. Больше всего мне нравились снимки младенцев, наряженных в «уличном» стиле, с маленькими золотыми цепями на шее, и фотографии, на которых мама и ребенок были в одинаковой одежде. Они ужасно серьезно относились к этим фотосессиям, иногда даже включали на мобильнике рэп или рок, чтобы ребенок был в «правильном» настроении. Однажды я просто онемела, услышав, как мамаша понукала своего 8-месячного ребенка словами: «А ну танцуй, ***!»

Вскоре я подружилась с тремя мамами, регулярно посещавшими «Walmart» в Лореле. Рэйчел было 17 лет, и у нее была 18-месячная дочка по имени Алия. У 25-летней Тиниши было уже семеро детей, и она была беременна 8-м. А еще была Ханна, чей сын был сверстником Райли. Рэйчел и Тиниша всегда готовы были поддержать, дать совет или подсказать что-нибудь по родительству.

Многие жалели Рэйчел из-за того, что она стала матерью в столь юном возрасте, но они были не правы – она была одной из самых целеустремленных женщин, что я когда-либо видела. Она сказала, что собирается пойти в колледж и стать медсестрой, и это напомнило мне о том, что материнство не означает, что надо отказаться от своих планов на жизнь. Тиниша же, со своим впечатляющим выводком, похоже, успела многое повидать в жизни. Она всегда оставалась спокойной, и у нее я научилась не париться по мелочам и узнала, что для родителя каждый новый день все равно будет отличаться от предыдущего и главное – не сдаваться. Ханна же казалась мне наиболее веселой из моих соратниц по материнству, она была из той категории людей, которая не откажется пойти на вечеринку только потому, что стала матерью.

– Я говорю родителям, что мне нужно отдохнуть наедине с собой, и сдаю им ребенка, – с хитрой улыбкой заявила она. – А потом отправляюсь на вечеринку и отрываюсь на полную катушку.

Когда Райли исполнилось девять месяцев, Ханна позвала меня с собой в ночной клуб в Хатисбурге. Мне в последнее время было одиноко, и я с радостью приняла ее приглашение, попросив свою маму посидеть с внуком. Когда я села к Ханне в машину, я впервые поняла, насколько мало я о ней знаю. Я поехала с ней в клуб, поверив, что она нормально довезет меня туда и потом привезет домой, и взяла с собой лишь немного налички, оставив мобильник и банковские карточки дома.

Мы отлично провели время в клубе, протанцевав почти до полуночи, но на обратной дороге мне стало неуютно. На шоссе двое парней в другой машине пытались привлечь наше внимание, знаками показывая нам, чтобы мы опустили окна. Мне это показалось жутковатым, а Ханну, напротив, рассмешило. Она сбавила скорость и открыла окно.

– Поехали к нам! – прокричал нам водитель, пухлый парень лет 20.

Ханна ухмыльнулась и кивнула ему в ответ.

– Ты их знаешь? – спросила я у нее.

– Не-а, – беззаботно рассмеялась она, перестраиваясь в их ряд, чтобы не отстать от их машины.

– Пожалуйста, не надо за ними ехать, – взмолилась я, но она просто рассмеялась мне в ответ. Потом она свернула вслед за ними с шоссе и припарковалась у многоэтажного дома в запущенном районе.

Теперь я понимаю, что надо было сказать Ханне, чтобы она поцеловала мою жирную задницу, и потребовать, чтобы она высадила меня где угодно, но не там, но тогда я была слишком покорной. Я опасалась, что она поднимет меня на смех, если я откажусь пойти с ней, и просто проследовала за ней в квартиру этих мужчин. Они представились двоюродными братьями, и оба были нетрезвы. Мы чуть-чуть поболтали, а потом Ханна с ухмылкой встала.

– Я пошла, вернусь минут через 20, – сказала она.