Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - читать онлайн книгу. Автор: Александра Давид-Неэль cтр.№ 7

Во время зимовки в пещере в 1915 году А. Давид-Неэль занимается по методам тибетских йогов, время от времени практикует «цам», а также упражняется в способе мобилизации внутренней энергии, называемой «тумо», позволяющей отшельникам проводить зимы в горах, на высоте четырех-пяти тысяч метров над уровнем моря. Этой техникой невозможно овладеть без опытного наставника, и ученица «гомчена» добивается в занятиях «тумо» существенных результатов. По приказу учителя она купается в ледяной воде, после чего медитирует на свежем воздухе, без всякой одежды, ночи напролет. Впоследствии путешественница гордилась, что ни разу тогда не простудилась.

А. Давид-Неэль подробно рассказала о духовной подготовке тибетских йогов в книге «Мистики и маги Тибета», впервые опубликованной во Франции в 1929 году, а также изложила некоторые собранные ею сведения в книге «Тайные учения тибетских буддистов».

Однако большинство знаний и умений, переходящих от учителя к ученику, остаются за рамками ее исследований, ибо речь идет о личном опыте, который невозможно передать с помощью слов.

После этого своеобразного тренинга «гомчен» присваивает француженке духовное имя Светоч Мудрости, а ее спутнику Ионгдену — Океан Сострадания.

А. Давид-Неэль с радостью сообщает мужу, что стала собственницей хижины в Гималаях, и временами думает, что готова остаться здесь до конца своих дней. Однако она чувствует, что еще не созрела для жизни санньясина, отказавшегося от всего земного во имя грядущего духовного просветления.

Француженку влечет загадочный Тибет, граница которого расположена всего в десятке километров от ее скита, и жители Лачена регулярно, без каких-либо затруднений переходят эту черту.

Заповедная Страна снегов оказывает на затворницу столь магическое действие, что француженке кажется, будто ее «заколдовали», как в старинных рыцарских романах.

Да, Тибет будет долго мне сниться… [предвидит она — ] всю мою жизнь, между мной и этим заоблачным заснеженным краем навсегда установится связь, ибо мои мысли, переведенные и напечатанные на тибетском языке, быть может, разлетятся по всей этой стране (из письма от 11 июня 1912 г.).

Многие исследователи были, подобно А. Давид-Неэль, зачарованы «страной демонов», но для большинства из них она так и осталась недосягаемой мечтой. Достаточно вспомнить замечательного русского путешественника Н.М. Пржевальского, предпринявшего четыре неудачные попытки проникнуть в сердце Тибета, или экспедиции Н.К. Рериха, также не увенчавшиеся успехом. Последние европейцы, побывавшие в этих краях до нашей героини, — французские миссионеры Юк и Габе, добравшиеся в 1846 году до Лхасы. После 1874 года, когда Тибет окончательно «закрылся» для иностранцев, это стало совершенно невозможно.

В июле 1916 года француженка принимает решение покинуть высокогорный Сикким и отправиться в сопровождении Ионгдена и слуги-монаха в Шигадзе — один из главных религиозных центров Тибета, рядом с которым в ту пору находился знаменитый монастырь Ташилум-по, резиденция таши-ламы. Во время этого похода А. Давид-Неэль впервые оказывается в крупном ламаистском монастыре, который производит на нее сильное впечатление, встречается с таши-ламой, занимающим в иерархии тибетского буддизма такое же высокое положение, как далай-лама, и его матерью, посещает пещеру еще одного «гомчена»-отшельника и знаменитую типографию в Нартанге. А. Давид-Неэль в книге «Мистики и маги Тибета» рассказывает:

Во время своего пребывания в Шигадзе я открыла для себя схоластический Тибет — мир ученых, монастырских университетов, огромных библиотек. Сколько еще мне предстояло узнать, а я должна была уезжать.

Двадцать шестого июля путешественница уезжает из Тибета вместе со своими спутниками, увозя с собой книги, записи, подарки и одеяние ученого ламы, преподнесенное ей таши-ламой.

По дороге в свою высокогорную пустынь наша героиня получает дурные известия: английский консул сэр Чарльз Белл, возмущенный ее тайной экскурсией в Тибет, наказал жителей близлежащей деревни, взыскав с них значительный денежный штраф, после чего рассерженные крестьяне разграбили пещеру, где обитала отшельница. Француженке передают письмо представителя британских властей, с предписанием покинуть территорию Сиккима. 2 сентября 1916 года Александра окончательно оставляет место своего затворничества и возвращается в Индию, перевернув еще одну страницу в книге своей азиатской одиссеи.

Она с сожалением расстается с волшебной страной, где в течение нескольких лет вела «фантастически пленительную жизнь». Здесь же, в Сиккиме, исследовательнице удалось собрать множество полезных сведений, впоследствии ставших для нее существенным подспорьем.

Шестого ноября 1916 года А. Давид-Неэль отплывает на пароходе в Бирму. Основные этапы ее дальнейших странствий лаконично изложены в третьей главе «Мистиков и магов Тибета»:

Жизнь в Бирме. Затворничество в горах Сагэна у «каматангов» [монахов-созерцателей] — самой суровой из буддистских сект.

Пребывание в Японии среди безмолвия Тофокудзи, монастыря секты дзэн, где на протяжении многих веков сосредоточена духовная элита страны.

Жизнь в Корее, в Панья-ан («обитель мудрости»), уединенном, затерянном среди лесов монастыре, где несколько отшельников-мыслителей ведут тихое, аскетичное и незаметное существование.

Не менее аскетичным был и образ жизни самой путешественницы:

…мне отвели пустую келью. Расстелив на полу одеяло, я устроила себе ложе и приспособила чемодан в качестве стола… Распорядок дня был следующим: восемь часов медитации, разделенных на четыре периода, восемь часов занятий и физического труда, а оставшиеся восемь часов — на принятие пищи, сон и развлечения по собственному желанию.

Каждое утро около трех часов один из монахов обходил монастырь и стуком деревянной колотушки будил братию ото сна. Затем все шли в зал собраний, рассаживались там лицом к стене и медитировали в течение двух часов.

Строгость монастырского устава выражалась и в скудной пище: рис и немного вареных овощей. Часто овощи отсутствовали и вся трапеза состояла из одного риса.

Япония, где путешественница провела полгода (февраль — август 1917 г.), не оправдала ее ожиданий:

Я ожидала найти здесь светлые просторные дома, цветущие сады и очень дешевую жизнь. Ничего подобного не существует, и Япония, которую изображают на картинках, — это сказочная страна, антиподом которой является реальная Япония. Я истратила здесь очень много денег… столь же невозможно жить по обычаю японцев; их стряпня непригодна для еды, а микроскопические порции, которые они употребляют, не насытили бы даже парижского воробья (неизданное письмо от 10 апреля 1917 г.).

Япония слишком мала и слишком «цивилизованна» для странницы, привыкшей к привольной жизни среди необъятных степных просторов и диких горных вершин. Слишком разительным оказался контраст между суровой красотой гималайской природы и игрушечной прелестью безупречных японских пейзажей, вызвавших у француженки невольное разочарование.

Пребывание в Японии не нашло отражения ни в научных трудах, ни в художественном творчестве А. Давид-Неэль. Она лишь упоминает о японском буддизме в некоторых из своих книг — «Ламаистских посвящениях», где сожалеет, что учение дзэн слишком увлеклось обрядоверием, столь сурово заклейменным Боддхидхармой и самим Буддой, а также в «Трансцендентном знании», где выделены общие черты между верованиями японских и тибетских буддистов.