Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - читать онлайн книгу. Автор: Александра Давид-Неэль cтр.№ 19

Мои первые попытки также потерпели крах, однако я не отчаялась: благодаря своему характеру я никогда не смиряюсь с поражениями. Чтобы взять реванш, я использовала другой способ, непохожий на те, к которым прибегали мои незадачливые предшественники. В то время как эти люди, привыкшие к удобствам, ехали впереди большого каравана, я смешалась с толпой нищих паломников, множество которых бродит по дорогам Тибета. С одной лишь котомкой за спиной, где лежали съестные припасы, которые я пополняла за счет подаяний, с одним-единственным спутником — приемным сыном ламой Ионгденом, я провала через дикие, неисследованные края, совершив удивительнейшее путешествие, о котором можно только мечтать, и не просто попала в Лхасу, но и прожила там некоторое время. Это был почти подвиг.

Репортеры спешили взять у меня интервью, крупный издатель из Нью-Йорка прислал телеграмму, чтобы обеспечить себе первоочередное право на книгу о моем путешествии, одно американское агентство заказало мне серию статей, появившихся затем в более чем двухстах газетах. Во Франции в двадцати очерках, опубликованных в «Матен», я вкратце рассказала о своем долгом странствии по Тибету, а затем в издательстве «Плон» вышла моя книга «Путешествие парижанки в Лхасу».

Казалось, что на фоне этих первых успехов желание отправиться в Россию, чтобы вдохнуть там свежий воздух свободы, легко осуществимо.

Одна моя приятельница, жена сенатора, на каком-то банкете познакомилась с тогдашним советским послом Красиным .

Этот дипломат прочел в прессе несколько моих очерков или посвященных мне статей и захотел со мной познакомиться. Услышав это, подруга вызвалась устроить нашу встречу. Таким образом я соприкоснулась с официальными советскими кругами и попала в посольство на улице Гренель.

В ту пору, перегруженная делами, я не могла немедленно тронуться в путь, но уже начала вынашивать замыслы будущих странствий. Я не сомневалась, что вожди России, наконец покончившей с царским мракобесием, должны существенно облегчить мою задачу.

Я намеревалась отправиться в Сибирь для изучения на примере разных народностей последствий воздействия современной привносимой культуры на старинные обычаи и верования аборигенов. В первую очередь меня интересовало, как плоды просвещения отразились на местных женщинах, каким образом новый порядок изменил их психологию, образ жизни и общественное положение.

Мне, востоковеду, также очень хотелось узнать, как восприняли это образованные буряты-буддисты, населяющие окрестности Байкала. В теориях, которые были призваны проповедовать им посланцы Советов, не было ничего, что могло бы их удивить или обрадовать. Буддистские мистики и ученые испокон веков учили, что жизнь во Вселенной возникла в результате первоначального толчка и что тела, которые кажутся нам прочными и неподвижными, в сущности являются скоплениями атомов, движущихся в головокружительном темпе. В библиотеках крупных ламаистских монастырей можно найти научные труды о монистических и плюралистических учениях, книги по идеалистической и материалистической философии, а также всевозможные трактаты плодовитых индийских мыслителей в исключительно точных переводах, соседствующие с произведениями представителей желтой расы: китайцев, тибетцев и монголов.

Как могли относиться эти люди, искушенные в столь сложных предметах, к простодушным «безбожникам», приученным высмеивать наивные библейские предания — о создании Евы из ребра Адама или путешествии Ионы в Ниневию в чреве кита?! Было бы любопытно послушать рассказы об этом.

Другие, более серьезные причины побуждали меня отправиться в Сибирь и Монголию. В Азии существует сложная система теоретических и практических знаний своеобразного характера, происхождение которой до сих пор остается для нас загадкой. Мы видим, что эти знания фигурируют в более или менее скрытой, замаскированной форме в большинстве восточных религиозных и философских учений. Среди основных известных нам доктрин — теория о вечной, якобы возникающей без видимых причин энергии. Эта никогда не затухающая энергия является всем. Люди, вещи и явления любого порядка, всевозможные миры, какие только можно вообразить, и материальные формы — все это ее различные проявления. Этика не играет здесь никакой роли. Добро и Зло считаются в этой системе понятиями, лишенными всякого смысла. Так, буря ни моральна, ни аморальна: она поднимается, проносится над горами и долинами, а затем утихает. То же самое относится к идеям, внезапно возникающим в уме: они вспыхивают, приводят к тем или иным действиям и исчезают. Все это лишь нескончаемая игра Энергии.

Я дала некоторые разъяснения по этому вопросу в книге «Ламаистские посвящения», переизданной парижским издательством «Адъяр». В эту систему, трактуемую как эзотерическое учение, входят также теории, рассматривающие природу бессмертия, способы его достижения или, по крайней мере, продления жизни на очень длительный срок, и другие важные проблемы. (См.: David-Neel A. Initiations Lamaiques. P.: Adyar, 1930.)

Тибетские учители, проповедующие подобные учения, обычно считают их колыбелью Шамбалу — легендарную северную страну, расположенную то ли в Сибири, то ли на каком-то острове в Ледовитом океане.

И все же, хотя Шамбала, ставшая темой бесчисленных преданий, подобно Туле древних географов , отчасти является порождением фантазии, не исключено, что это название относится к реально существовавшему городу — столице Бактрии, находившейся, вероятно, там же, где в наши дни расположен город Балх в Афганистане. Тибетские авторы часто называют Шамбалу колыбелью философских буддистских школ махаянистского толка, в том числе знаменитой школы, именуемой кала-чакрой («колесо времени», по-тибетски Дюкъи кхорло), возникшей в XI веке. Отличительной чертой этого учения является своеобразный пантеизм, и Ади-Будда («изначальный» Будда; по-тибетски: Тхогме май Сангье) занимает в нем практически то же место, что и безличный Брахман в философии адвайты-веданты .

Недавно один тибетский эрудит, не знакомый с мнением востоковедов по этому вопросу, объявил в моем присутствии, что в результате проведенных им исследований пришел к выводу, будто название Чанг Шамбала (Северная Шамбала) относилось к древнему городу или области, расположенной на северо-востоке Тибета — направлении, совпадающем с местонахождением города Бактры, столицы Бактрии.

Можно ли отыскать в Сибири или в Монголии конкретные подтверждения теорий, касающихся энергии, установить их взаимосвязь, а также выяснить, каким образом они распространились в Азии? Существует ли там и в настоящее время аналогичное учение, можно ли обнаружить его следы в религиозных обрядах или ритуалах шаманистов, восходящих к магии и колдовству? Сохранились ли у сибирских и монгольских шаманистов предания, поверья и обычаи, подобные либо родственные тем, что еще бытуют у последователей индуистского тантризма, тибетской религии бон или у некоторых племен, обитающих в Китае, на востоке провинции Сычуань и на севере провинции Юньнань? Я горела желанием прояснить эти вопросы, прежде чем модернизация северной Азии Советами разрушит народные верования и они утратят свое символическое значение.

Итак, через два года после моего возвращения во Францию я решила отправиться в район Байкала, пожить среди бурятов, а затем перебраться оттуда в Монголию.