Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - читать онлайн книгу. Автор: Александра Давид-Неэль cтр.№ 136

Семья мужа обратилась с жалобой в местный суд; суд вынес решение не в пользу истцов и обязал их выплатить требуемую сумму.

В качестве примера своеобразных нравов я расскажу об одной супружеской паре, чьи отношения изрядно веселили соседей.

Муж был батраком и выполнял разную работу за пределами дома хозяина. Его красавица-жена занималась прибыльным ремеслом, позволявшим ей кормиться, одеваться и вообще всячески поддерживать мужа, получавшего ничтожное жалованье.

Красавица принимала в своей лачуге богатых купцов, приезжавших в их город по делам. Когда являлся посетитель, а муж был дома, его тут же посылали за водкой. Зная, что от него требуется, бедняга долго слонялся по улицам. Когда он возвращался, все трое устраивали веселую попойку. Случалось даже, что некоторые тибетские торговцы, очарованные гостеприимством дамы, становились постояльцами в единственной комнате хижины и жили там по несколько недель, а то и месяцев.

Как-то раз, в канун китайско-тибетского Нового года, батрак стал щеголять в красивом костюме из тонкого сукна, а его пальцы были унизаны золотыми кольцами. Этот роскошный наряд не вязался со всем известной бедностью его обладателя. Любопытные соседи дознались, что одежду и украшения одолжил батраку нынешний любовник супруги. Все это должно было быть возвращено законному владельцу, когда тому уже не будут требоваться услуги дамы.

Забавная парочка придерживалась христианской веры и посещала миссию, хотя ее поведение шло вразрез с принципами христианства. Священники не могут слишком пристально следить за своими прихожанами, психология которых чужда и недоступна их пониманию.

Поведение супругов, которое кажется нам предосудительным, хотя с подобными ситуациями можно столкнуться и в наших странах, нисколько не возмущало простых местных жителей. Они лишь смеялись над покладистым мужем. Его жена не скрывала рода своих занятий, а скорее гордилась тем, что является добытчицей и опорой семьи.

Нравственные принципы тибетцев в том, что касается интимных отношений, сильно отличаются от наших. Из-за узаконенной в этих краях полиандрии, когда женщина оказывается замужем за несколькими братьями одновременно, окружающие снисходительно смотрят на незаконное многомужество, даже если сожители и не связаны кровным родством.

Более того, обычная проституция хотя и порицается, но не осуждается здесь столь сурово, как у нас.

Так же обстоит дело во многих других азиатских странах. Большинство местных жителей полагают, что сексуальные отношения — дело житейское и в них нет ничего зазорного, а также что женщин, не клявшихся в верности законному супругу ^[149], нельзя винить за то, что они обзаводятся любовниками.

Среди обитателей западных приграничных провинций крайне редко встречаются убийства на почве ревности; можно сказать, что их нет совсем. Для тибетцев нехарактерны такие чувства, как уязвленное самолюбие или разочарование из-за измены жены, которую муж считает собственностью. Как правило, если его не устраивает поведение супруги, он мирно с ней расстается.

В силу большей или меньшей сексуальной раскрепощенности изрядного числа жительниц Тибета среди них нет профессиональных проституток. Зато их хватает в приграничных городах Синине и Дацзяньлу.

Одна проститутка в Дацзяньлу выделялась на общем фоне. Она была дочерью почтенного чиновника; когда он умер, а мать, оставшись без средств к существованию, начала торговать своими прелестями, дочь последовала ее примеру. Эта дама жила в роскошных апартаментах; помимо матери, еще пользовавшейся спросом, она оказывала покровительство нескольким бедным компаньонкам, сопровождавшим ее, когда она выезжала в свет.

Дочь чиновника, по понятиям местной моды, одевалась с шиком и напускала на себя важный вид, из-за чего некий китаец, говоривший по-английски, по старинке величал ее «куртизанкой».

Говорили, что ее многочисленные клиенты, толпившиеся в зале ожидания, коротали время за игрой в маджонг ^[150]. Также рассказывали, что «куртизанка» принимала за вечер до десяти и даже больше мужчин. Компаньонки часто внушали подруге, что она губит свое здоровье, но та резко их обрывала.

В конце концов после одной из оргий «куртизанку» спешно увезли в больницу, где она и умерла два дня спустя.

В приграничной местности также обитают несколько жриц Венеры, но они влачат жалкое существование и не могут тягаться с представителями древнейшей профессии из крупных китайских городов. Западным провинциям, недалеко ушедшим от состояния дикости, не нужны шик и изящные манеры.

В Дацзяньлу хватало женщин легкого поведения, но кто-то из местных шишек решил, что, коль скоро город был возведен в ранг столицы, ему следует во всем уподобиться другим главным городам провинций и тоже обзавестись борделем.

И вот в один прекрасный день мы узнали, что сюда приехали двадцать женщин в сопровождении «матушки» (это эвфемизм для обозначения содержательницы публичного дома).

Было решено держать проституток взаперти в одной из новостроек на окраине города. Скорее всего их не предупредили заранее об этом обстоятельстве. Женщины заявили, что они не собираются жить в заточении, задали своей «матушке» грандиозную взбучку и в конце концов стали появляться в городе, делая покупки в разных лавках.

О комических сценах, разыгрывавшихся в новоявленном притоне, ходили странные слухи. Раззадоренные крупные тибетские купцы и даже некоторые пастухи с высокогорий, временно находившиеся в Дацзяньлу, забредали в это гнездо порока; там стали происходить потасовки. Иногда какой-нибудь здоровенный детина, критически обозрев всех женщин, заявлял, что ему никто не по вкусу, и спокойно отправлялся прочь.

Мне довелось услышать из уст одного из таких дикарей рассказ о том, как он побывал в злачном месте. Вот что он поведал с невинным видом: «Сперва хозяйка дома взяла с меня двадцать долларов (китайских долларов). Потом она осмотрела меня с головы до ног и втолкнула в какую-то комнату. Через несколько минут туда вошла женщина; она была некрасивой и не очень молодой. Я оглядел ее так же, как и меня “матушка”, и сказал: “Я тебя не хочу. Как они посмели прислать мне такую старую каргу, как ты!” И тут женщина начала кричать и ругаться. Я оттолкнул ее и прямиком направился к “матушке”. Я сказал: “Сейчас же верните мне деньги, мне нечего делать с этой уродиной, моя жена гораздо красивее ее”. Я так орал и размахивал перед ее носом кулаками, что она вернула мне деньги», — торжествующе заявил напоследок пастух, гордясь своей ловкостью и силой.

Привезенные женщины исчезли так же неожиданно, как и появились; по крайней мере, они перестали разгуливать стайками по городу. Может быть, их отослали обратно или они уехали сами? Я не знаю. Некоторые стали сожительницами местных состоятельных горожан.