Искушение Тьюринга - читать онлайн книгу. Автор: Давид Лагеркранц cтр.№ 76

Это был сокрушительный удар. Фарли в сердцах пнул мусорную корзину. Собственно, все было ясно с самого начала: план Флеминга – пустая болтовня, не более. Но то, что сказал Оскару Тьюринг, окончательно повергло его в отчаяние.

– Задание невыполнимо. Мы никогда с этим не справимся.

Алан был мрачен и не похож сам на себя.

Напряжение, сдавливавшее грудь Корелла, отпустило. Боль сменилась приятной расслабленностью, как это бывает после длительного забега. Он почувствовал непреодолимое желание высказаться. Вдруг поднялось все, начиная с самого детства. Благодаря Оскару Фарли был дан выход импульсу, который сдерживался слишком долго. В полицейском участке Корелл привык к тому, что ему затыкают рот. Теперь же он чувствовал то же, что и когда-то в детстве, – что его история зажила собственной жизнью. Она будто отлилась в форму, предназначенную для нее с самого начала. Обросла деталями – приукрашенными, но ни в коей мере не лживыми, – которые вливались в нее сами собой.

Корелл умолчал о разговоре с Краузе. В то же время другие события, до того казавшиеся ему незначительными, заняли каждое свое место. Он будто увидел свою жизнь с новой, неожиданной стороны. Или сам вдруг перевоплотился в лучшего человека.

При этом в глубине души Леонард понимал, что все это не более чем иллюзия. То, что происходило, было обыкновенным допросом, с той только разницей, что вел его сотрудник спецслужб. Доброжелательность в отношении допрашиваемого – вот что в первую очередь рекомендуется в таких случаях. Только так и можно разговорить человека. Поэтому не стоило обольщаться насчет заботливости Фарли. Тем не менее Корелл увлекся. Он отвлекался на выводы теоретического характера, отчасти позаимствованные у Краузе и Ганди, цитировал сочинения Тьюринга. И здесь, вероятно, перегнул палку. Во всяком случае, живое, доброжелательное лицо Оскара Фарли вдруг словно окаменело.

***

Машины, воспринимающие не различимую для человеческого уха музыку.

При этих словах Оскар вздрогнул. Они насторожили его. Фарли вспомнил, что говорил ему Пиппард. Эмоции – плохой советчик в работе следователя, какие бы чувства ни внушал ему этот молодой полицейский. Безусловно, он был одаренным рассказчиком, но Фарли невольно вспомнился его отец, Джеймс Корелл, – блистательный лицедей, в чьих фантастических историях не было ни грамма правды.

Так стоило ли верить его сыну? Оскар старался смотреть на вещи непредвзято и мысленно выдвигал аргументы в пользу Корелла. Возможно, Пиппард преувеличивал осведомленность Корелла, и тот не знал самого главного. Фарли даже думать отказывался о том, что полицейский передал кому-нибудь эту информацию, – он просто не представлял себе, как такое могло произойти.

Дорогой костюм, так смутивший Пиппарда, а теперь безнадежно испачканный, был подарком тети Вики. А россказням Мюлланда о брутальном славянине Фарли не поверил с самого начала. Он не сомневался, что история Корелла правдива, по крайней мере в общих чертах. Тем не менее… что-то здесь не состыковывалось, и это чувство крепло в Оскаре с каждой минутой. Внезапно его осенило – письмо! Как мог он забыть о нем? Письмо, вот что в первую очередь насторожило Пиппарда.

– Пиппард говорил мне о каком-то письме…

– Да… Письмо было.

– Что это было за письмо?

– Оно здесь, – Корелл показал на внутренний карман.

– Но в Уилмслоу вы говорили, что передали нам все?

– Неужели вы до сих пор не поняли, с каким идиотом имеете дело? Я должен был отдать его вам, и мне не следовало сюда приезжать. Тем более встречаться с Пиппардом.

– Тем не менее вы сделали это.

– С самого начала этой истории я делал не то, что нужно.

– Потому что чувствовали, что не знаете чего-то очень важного?

– Не только поэтому. Здесь дело во мне, точнее, в моем прошлом… Глупые детские мечты. Я хотел…

– Могу я взглянуть на письмо?

Полицейский протянул Фарли смятый листок.

Руки Оскара задрожали – в этом письме могло быть что угодно. К примеру, то, что не кто иной, как Оскар Фарли, уволил Алана Тьюринга из Управления государственной связи. В конце концов, Алан мог выдать доверенные ему государственные тайны, что сыграло бы на руку Юлиусу Пиппарду. Но по мере чтения беспокойство Оскара стихало. Возможно, Пиппард отнесся бы к этому письму иначе. Было неосторожностью со стороны Алана упоминать о провале секретного задания, пусть даже в столь туманных выражениях. Но в целом документ показался ему достаточно безобидным.

Чего следовало бы стыдиться в сложившейся ситуации, так это поведения агента Мюлланда, нагнавшего на всех столько страху… Именно так. Мюлланд должен быть уволен из управления. Не исключено, что сам Фарли последует за ним, и тем не менее…

Оскар устало оглядел комнату. На подоконнике стояли пивные бутылки. На полу, среди разбросанной одежды, – дорожная сумка. На ночном столике он увидел пару бокалов и записную книжку, которой тыкал ему в лицо Мюлланд.

– Что скажете? – послышался голос Корелла.

– О письме? Мне жаль, что все так обернулось. С Тьюрингом мы обошлись нечестно.

– Он был большим мыслителем.

– Вне всякого сомнения.

Фарли взял записную книжку. Краем глаза он заметил, как оживился Корелл, будто услышал что-то приятное.

– Что сделало его таким?

– Каким? – не понял Фарли.

– Большим мыслителем.

– Ну… он…

В этот момент Оскар увидел в блокноте имя, которое слышал от Мюлланда. Фредрик Краузе.

– С вашей стороны было неосмотрительно хранить это письмо при себе.

– Вы сообщите моему начальству?

– Нет.

В следующий момент Фарли опомнился. Все-таки так нельзя. Он не должен потакать собственным слабостям. Тем более после того, как увидел в блокноте фамилию Краузе.

С этим Краузе что-то было не так. Он появился перед зданием суда в Уилмслоу и тут же исчез. Уж не он ли?.. Нет, нет; Фарли отогнал эту мысль прочь. Но Фредрик Краузе не давал ему покоя. Оскар помнил его лицо в тусклом свете лампочки. Потом – как на лужайке перед бараком Краузе и Тьюринг обсуждали моду на мужские носки и бритвенные приборы. Оба смеялись и производили впечатление близких друзей.

Вскоре после этого в Блетчли прислали свинцовые болванки…

Блетчли-парк II

Война как будто совершенно не занимала его мысли. Алан Тьюринг имел завидную способность закрывать глаза на внешние обстоятельства. Каждый раз, когда его завистники и враги брали верх, Фарли внимательно вглядывался в своего подопечного: неужели его совсем ничего не трогает?

Обычно в таких случаях Алан говорил и шутил больше обычного. Трудно было угадать его мысли, когда он, как бы невзначай, бросал нечто вроде: