Давший клятву - читать онлайн книгу. Автор: Брендон Сандерсон cтр.№ 394

Черный Шип плакал, прижимая самосвет к груди.

– Далинар? – встревоженно спросил Каладин, подбегая к нему. – Что случилось?

– Капитан, все кончено, – сказал Далинар. Потом улыбнулся. Так это слезы радости? Почему же у него такой скорбный вид? – Все кончено.

Моашу было легко переключиться с убийства людей на разбор руин.

Он киркой ломал куски упавшего камня в бывшем восточном крыле Холинарского дворца, разбивая рухнувшие колонны, чтобы их могли унести другие рабочие. Пол поблизости все еще был красным от засохшей крови. Там он убил Элокара, и его новые хозяева приказали не очищать кровь. Они заявили, что к смерти короля следует относиться с почтением.

Разве Моаш не должен был испытать удовольствие? Или хотя бы удовлетворение? Вместо этого убийство Элокара лишь пробудило в нем… холод. Он ощущал себя человеком, который перегнал через половину Рошара стадо упрямых чуллов. На вершине последней горы уже не чувствуешь удовлетворение. Одну лишь усталость и, может быть, толику облегчения оттого, что дело сделано.

Он вонзил кирку в упавшую колонну. Ближе к концу битвы за Холинар громолом развалил значительную часть восточной галереи дворца. Теперь рабы-люди трудились, расчищая завалы, некоторые периодически начинали рыдать или ковырялись, сгорбившись.

Моаш, который наслаждался мирным ритмом ударов кирки по камню, покачал головой.

Мимо прошел Сплавленный, покрытый панцирной броней, такой же блестящей и свирепой, как осколочная. Их было девять орденов. Почему не десять?

– Сюда, – приказал Сплавленный через переводчика. Он ткнул пальцем в часть стены. – Разбейте это.

Моаш вытер лоб и нахмурился. Зачем разбивать стену? Разве она не понадобится, чтобы перестроить эту часть дворца?

– Человек, тебе любопытно?

Моаш вздрогнул от неожиданности и обнаружил, что над проломом в потолке зависла фигура, одетая в черное. Леди Лешви все еще навещала мостовика, врага, который ее убил. Она была важной персоной среди певцов, но не великой княгиней или кем-то вроде этого. Скорее, капитаном боевого подразделения.

– Древняя, видимо, я и впрямь любопытен, – согласился Моаш. – Есть ли какая-то причина, чтобы сносить эту часть дворца? Дело не только в расчистке завалов?

– Да. Но тебе незачем знать.

Он кивнул и продолжил работать.

Лешви загудела в ритме, который Моаш привык считать знаком довольства:

– Твое рвение делает тебе честь.

– Во мне нет рвения. Я просто бесчувствен.

– Ты отдал ему свою боль. Он ее вернет, человек, когда тебе это будет нужно.

Ну и хорошо. Главное, чтобы он забыл, как смотрел Каладин, когда понял, что его предали.

– Хнанан хочет поговорить с тобой, – сообщила древняя. Имя было не совсем словом, а гулким звуком, произнесенным с определенной интонацией. – Присоединяйся к нам наверху.

Она улетела. Моаш отложил кирку и последовал за Лешви более прозаичным способом, обогнув дворец, чтобы попасть к его переднему фасаду. Оказавшись вдали от кирок и грохота камней, услышал рыдания и всхлипывания. Самые обездоленные поселились здесь, в руинах возле дворца.

В конце концов их соберут и отправят работать на фермы. Но пока что огромный город превратился в средоточие плача и страдания. Люди думали, что наступил конец света, но они были только наполовину правы. Конец света случился лишь для их мира.

Он беспрепятственно вошел во дворец и начал подниматься по лестнице. Сплавленные не нуждались в стражниках. Убить их было трудно, и даже если кому-то это удавалось, они просто возрождались во время следующей Бури бурь, если какой-нибудь паршун добровольно брал на себя такое бремя.

Возле королевских покоев Моаш прошел мимо библиотеки, где двое Сплавленных читали книги. Они сняли свои длинные одеяния, оставшись в просторных развевающихся брюках, из которых выглядывали направленные вниз пальцы босых ног. В конце концов он обнаружил Хнанан за королевским балконом: она реяла в воздухе, и шлейф ее наряда колыхался на ветру.

– Древняя певица, – приветствовал он с балкона.

Хотя Хнанан была кем-то вроде великой княгини, никто не требовал, чтобы Моаш кланялся ей. По-видимому, убив одного из лучших бойцов, он заслужил уважение.

– Ты хорошо потрудился, – заявила она по-алетийски с сильным акцентом. – Убил короля.

– Король или раб, он был моим врагом.

– Я сочла себя мудрой, – сказала она, – и испытала гордость за Лешви, которая выбрала тебя. Мой брат, сестра и я, мы будем много лет похваляться тем, что выбрали тебя. – Она посмотрела на него. – У Вражды есть для тебя поручение. Это редкость для человека.

– Говорите.

– Ты убил короля, – повторила она, вынимая что-то из ножен, спрятанных в одеянии. Странный нож с сапфиром на круглом навершии эфеса. Оружие было из золотого металла, такого светлого, что он казался почти белым. – Сделаешь то же самое с богом?

Навани выбралась из крепостной стены Тайлена через воротца для вылазок и побежала по усеянному каменными обломками полю, не слыша призывов солдат, которые поспешили следом. Она терпела достаточно долго, чтобы вражеская армия отступила.

Далинар брел, опираясь на Лопена и Каладина, за ними волочился целый рой спренов изнеможения. Навани заключила его в крепкие объятия. Он ведь Черный Шип. Он выдержит сильное объятие.

Каладин и Лопен зависли неподалеку.

– Он со мной, – заявила им Навани.

Они кивнули и остались на месте.

– Людям внутри нужна ваша помощь, – сказала она. – Мальчики, с ним я разберусь.

В конце концов они улетели, и Навани попыталась подставить Далинару плечо. Он покачал головой, все еще сжимая ее в объятиях, и она чувствовала, что в руке у него что-то твердое, завернутое в куртку. Что это за штуковина?

– Кажется, я знаю, почему воспоминания вернулись, – прошептал он. – Вражда собирался заставить меня вспомнить все, как только я столкнусь с ним. Я должен был понять, как снова обрести силу. Вся боль, которую я испытал за последние два месяца, была благословением.

Они обнимали друг друга посреди просторного поля, расколотого громоломами, усеянного людьми, которые рыдали, обратив лица к пустому небу, и стенали о том, что они натворили, требовали объяснить, почему их бросили.

Далинар не дал Навани увлечь себя к стене. Вместо этого он поцеловал ее со слезами на глазах.

– Спасибо, что вдохновила меня.

– Вдохновила?